Между тем спутники встретили его с великой радостью, так как продолжительное его отсутствие внушило им серьезное беспокойство. Вслед за тем все они вернулись в мертвый город по превосходной дороге, только что созданной богиней Мистли Истаксаль. На следующий день с восходом солнца целый народ, численностью в несколько миллионов душ, с Ксолотлем во главе, принялся за работу.
В камне, конечно, не было недостатка, а пути сообщения были превосходны, так что подвоз материала не представлял никаких затруднений. Одни добывали камень, другие обделывали и обтачивали его, третьи подвозили, четвертые поднимали наверх посредством хитро придуманных машин, так что каменщикам оставалось только складывать и скреплять, возводя стены. Одновременно с этим дровосеки и плотники валили лес и тут же пилили его на бревна, доски тесали, строгали, изготовляли двери, рамы, перегородки и даже мебель. Все готовилось разом; работали не сотни, а тысячи, миллионы рук; у каждого было свое дело, и каждый старался выполнить его добросовестно.
Великий Чичимек приказал раскинуть свою палатку на самом месте постройки и лично наблюдал за ходом работ, строго следя, чтобы строители не отступили ни на йоту от плана, начертанного на листе алоэвой бумаги.
При таких-то условиях это громаднейшее здание подвигалось удивительно быстро и за девять дней до определенного срока Текпан был уже совершенно готов и гордо возвышался на вершине воладеро.
Тогда Ксолотль в сопровождении всех своих архитекторов и главнейших мастеров осмотрел дворец во всех мельчайших его подробностях. Не только все было в полной исправности, но и все комнаты дворца, от первой и до последней, были убраны и обставлены с истинно царской роскошью.
Странной особенностью этого дворца являлось то, что он не имел ни одной явной двери, а только потайные, а те несколько дверей, что выходили на все четыре фасада здания, были так искусно замаскированы, что не было не только никакой возможности отворить их снаружи, но даже и заметить, где именно они находятся. Осмотрев все, великий Чичимек приказал снять леса, убрать оставшиеся материалы и все прибрать и очистить. На это потребовалось еще четыре дня, затем Ксолотль отпустил всех рабочих и остался один.
Великий Вождь долго провожал глазами удалявшихся по направлению к главному лагерю рабочих, которые шли небольшими группами, разговаривая между собой. Когда они окончательно скрылись из вида за извилинами дороги, Ксолотль еще раз обошел все здание снаружи, чтобы убедиться, что он теперь совершенно один и кроме него на вершине горы нет ни одной живой души. Затем вошел в здание и затворил за собой дверь.
Солнце клонилось к западу. Ксолотль зажег факел из дерева окоте, чтобы не оставаться впотьмах, затем поужинал заранее приготовленной пищей и, набив свой кальюмет священным табаком, стал курить, размышляя о выполненной им задаче.
Табак уже издавна был знаком тольтекам и чичимекам, и они много употребляли era, особенно при всяких религиозных церемониях. Само растение было открыто божественным законодателем, который первый посетил совершенно еще дикие дотоле народы земли Гурона. Он научил их обрабатывать землю, засевать ее и собирать урожай, научил изготовлять всевозможные орудия, утварь и одежду, словом, — извлек их из мрака варварства и преподал им первые уроки цивилизации. Человек этот скрылся таким же непонятным образом, как и явился — неведомо откуда и куда, исполнив свою прекрасную миссию, не оставив по себе никакого другого следа, кроме своих благодеяний. Тольтеки и чичимеки считали его почти за бога и наделили символическим именем Кецалькоатль, что означает «змей, покрытый драгоценными перьями», а в аллегорическом смысле, — очень мудрый человек.
Докурив свой кальюмет, Ксолотль почувствовал, что его одолевает сон; он лег на ложе, устланное звериными шкурами и мехами, загасил факел и заснул.
Тотчас же ему явилась его божественная мать; склонившись над ним с любовью и запечатлев долгий поцелуй на его челе, она голосом, подобным звуку эоловой арфы, сказала: «Проснись, сын мой!»
Ксолотль тотчас же открыл глаза и присел на своем ложе.
«Слушай меня!» — продолжала она.
«Слушаю!» — сказал он, благоговейно целуя ее руку.
«Меня послал к тебе Теотль! Он приказал сказать тебе, что этот дворец, построенный тобой, будет служить в грядущие времена, которые только ему одному известны, для спасения народов Анауака и для возвращения им прежней свободы. Все другие народы будут мало-помалу уничтожаться и исчезать под давлением людей, пришедших из-за моря, и совершенно исчезнут с лица земли; одни только потомки чичимеков, тольтеков и других народов, живущих на обширном пространстве земель Анауака, будут по-прежнему множиться на земле своих предков, но уже в виде порабощенных и жалких рабов, под страшным гнетом бесчеловечных пришельцев, упорно ожидая дня своего возрождения, который наконец настанет для них. Все тайны этого дворца должны быть свято хранимы, и только в час смерти каждый вождь, имевший в своих руках верховную власть, должен передать их своему прямому наследнику. Когда последний император из рода Инка утратит свой трон и станет в своем дворце пленником бородатых людей, то пусть разделит уголья священного неугасимого огня между своими слугами, наказав им вечно хранить с благоговением и тщанием этот огонь. Что же касается самого ковчежца, в котором хранится священный огонь, то он тайно вручит его своему ближайшему родственнику, последнему из прямых своих потомков, которого будут звать Мистли Амантцин, что означает „божественный лев“. Ему он передаст план этого дворца и прикажет немедленно перенести сюда ковчежец, в котором постоянно будет поддерживаться священный огонь самим Мистли Амантци-ном или кем-либо из его ближайших родственников. Тайна эта еще строже будет хранима теми, кто будет знать о ней, и будет переходить из рода в род, от одного к другому, из вождей из рода Амантцин, до дня, определенного самим Теотлем. Наследник последнего из Инка не может быть никто иной, как потомок великого Чичимека самой чистой крови, без малейшей примеси какой-либо чужеземной крови. И вот для того, чтобы ты не забыл ничего из сказанного мной, возьми этот quipos , храни его и в день смерти вручи своему преемнику».
«Благодарю тебя, мать моя! — сказал Ксолотль, взяв quipos из рук богини и благоговейно пряча его у себя на груди под туникой. — Я слушал с надлежащим вниманием твои божественные слова и навсегда запечатлел их в своей памяти!»
«Теперь я добавлю еще несколько слов, — продолжала богиня, — завтра с восходом солнца ты покинешь этот дворец, в который не должен более возвращаться; дорога, проложенная мной, тотчас исчезнет, и местность снова примет вид мрачного запустения, а неприступные грозные скалы загромоздят все пути к горе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63