– вскричал он. – О! Они знают, что я не щажу и что те, которые попадутся мне в руки...
– Умирают! – подсказал мрачный голос, заставивший его невольно вздрогнуть.
Генерал обернулся. Красавица устремила на него свой взор. Он быстро подошел к ней и сказал с чувством:
– Слава Богу! Вы наконец очнулись; но в состоянии ли вы объяснить мне сцену, которая происходила здесь?
– О, это было ужасно, дон Панчо! – отвечала донна Мария трепещущим голосом. – Одно воспоминание о ней бросает меня в дрожь.
– Что же произошло?
– Выслушайте меня с вниманием, дон Панчо... То, что я скажу вам, касается вас, может быть, еще более, нежели меня.
– Вы говорите об этом дерзком вызове? – спросил генерал, указывая на бумагу.
Красавица пробежала ее глазами.
– Я не знала, что вам была написана эта бумага, – сказала она. – Выслушайте меня внимательно.
И Красавица рассказала генералу с величайшими подробностями о том, что произошло между нею и доном Тадео; как Мрачные Сердца освободили его из ее рук и какие угрозы они сделали ей, уходя. С изумительным талантом, которым одарены все женщины и которым донна Мария обладала в высокой степени, – талантом представляться невинной во всем, она приписала халатности солдат, расстреливавших дона Тадео, то обстоятельство, что он остался жив. Она сказала, что надеясь надеждой отомстить ей и, вероятно, подозревая, что она имеет отношение к его осуждению, дон Тадео силой ворвался к ней в дом, в котором она оставалась одна, позволив своим слугам уйти в этот вечер на праздник, откуда они не должны были возвращаться раньше трех часов утра.
Бустаменте ни минуты не сомневался в правдивости рассказа своей любовницы. Положение, в котором он ее нашел, невероятное известие о воскресении его смертельного врага, все это до того спутало его мысли, что он даже не усомнился в словах Красавицы.
Он ходил большими шагами по комнате, лихорадочно отыскивая способ схватить дона Тадео. Он понимал, в какой степени известие о воскресении этого человека должно было придать силы Мрачным Сердцам и еще более усилить его политические затруднения, поставив во главе его врагов решительного и безжалостного человека, которому терять нечего. Он находился в крайнем замешательстве. Он не знал, на что решиться и какие принять меры, чтобы разрушить планы неприятеля.
Красавица не теряла его из вида. Она следила за лицом генерала, точно пытаясь угадать его мысли.
Мы в двух словах познакомим читателя с этим человеком, который будет играть важную роль в нашем повествовании.
Генерал дон Панчо Бустаменте, прославившийся в Чили такой ужасной жестокостью, что обыкновенно его называли не иначе как El Verdugo – палач – был человек лет тридцати шести, хотя ему казалось около пятидесяти, роста несколько выше среднего, сложения стройного, обнаруживавшего большую силу. Черты лица его были в общем правильны, но выпуклый лоб, серые глубоко посаженные глаза, брови, сросшиеся на переносице, широкий рот и выступающие скулы придавали ему сходство с хищной птицей. Четырехугольный подбородок его был верным признаком упрямого характера, а волосы с проседью, обстриженные по-военному, под гребенку, делали его физиономию грубой и отталкивающей. На нем был великолепный генеральский мундир с золотым шитьем.
Дон Панчо Бустаменте сам сделал. Он начал службу простым солдатом, но примерным поведением и выдающимися способностями постепенно достиг первых чинов в армии и наконец был назначен военным министром.
Тогда зависть, дремавшая в нем подняла свою змеиную голову. Вместо того, чтобы презирать клевету, которая прекратилась бы сама собой, Бустаменте оправдал ее, введя систему строгости и неумолимой жестокости. Пожираемый честолюбием, которого ничто не могло насытить, он находил все средства годными для того, чтобы достигнуть цели, к которой тайно стремился, то есть уничтожить Чилийскую республику, потом, соединив Боливию и Араканию, составить одно государство и объявить себя его протектором; но эта цель, кроме затруднений, почти непреодолимых, благодаря всеобщей ненависти, которую Бустаменте возбудил против себя, еще более удалялась от него каждый раз, когда он думал, что уже достигает ее.
В ту минуту, когда мы выводим его на сцену, он находился в самых критических обстоятельствах своей политической карьеры. Напрасно он расстреливал своих врагов, – заговоры против него беспрерывно возобновлялись. Образовались тайные общества. Одно из них, самое могущественное общество, Мрачных Сердец обвивало его невидимыми сетями, из которых он напрасно старался выпутаться. Он предчувствовал, что если не ускорит развязку замышляемого им кризиса, то погибнет безвозвратно.
После довольно продолжительного молчания, Бустаменте сел возле Красавицы.
– Мы отомстим за вас, – сказал он ей мрачным голосом, – будьте терпеливы!
– О! – отвечала донна Мария с горечью. – Мое мщение уже началось.
– Каким же образом?
– Я велела похитить донну Розарио дель-Валле, женщину, которую дон Тадео любил!
– Вы сделали это? – спросил Бустаменте.
– Да, через десять минут она будет здесь!
– О! – сказал он. – Вы намерены оставить ее у себя?
– Я? – вскричала донна Мария. – Нет! Нет! Генерал, говорят, что Пегуэнчи очень любят белых женщин: я хочу подарить ее им.
– Да! – прошептал дон Панчо. – Женщины всегда будут выше нас! Они одни умеют мстить! Но, – прибавил он громко, – вы не боитесь, что человек, которому вы дали это поручение, изменит вам?
Красавица улыбнулась с ужасной иронией и сказала:
– Нет; этот человек ненавидит дона Тадео более, чем я. Он трудится для собственного своего мщения!
В эту минуту в комнате перед гостиной раздались шаги.
– Вот мой союзник, генерал! – продолжала Красавица. – Войдите! – закричала она.
Вошел человек, бледный, расстроенный; платье его было разорвано и запачкано кровью в разных местах.
– Ну? – спросила с беспокойством Красавица.
– Все пропало! – отвечал пришедший задыхающимся голосом.
– Что? – вскричала донна Мария.
– Нас было пятеро, – продолжал вошедший, – мы похитили сеньориту. Все шло прекрасно, как вдруг, в нескольких шагах отсюда, на нас напали четыре демона, выскочившие неизвестно откуда.
– И вы не защищались, подлецы? – запальчиво перебил генерал.
Разбойник бросил на него холодный взгляд и продолжал бесстрастно:
– Трое мертвы. Вождь и я ранены.
– А молодая девушка? – спросила Красавица с гневом.
– Молодую девушку у нас отняли. Англичанин прислал меня к вам узнать, согласны ли вы еще, чтобы он похитил донну Розарио?
– Он еще хочет попытаться?
– Да. И на этот раз, он говорит, что наверняка сможет, если условия останутся те же.
Улыбка презрения проскользнула на губах куртизанки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Умирают! – подсказал мрачный голос, заставивший его невольно вздрогнуть.
Генерал обернулся. Красавица устремила на него свой взор. Он быстро подошел к ней и сказал с чувством:
– Слава Богу! Вы наконец очнулись; но в состоянии ли вы объяснить мне сцену, которая происходила здесь?
– О, это было ужасно, дон Панчо! – отвечала донна Мария трепещущим голосом. – Одно воспоминание о ней бросает меня в дрожь.
– Что же произошло?
– Выслушайте меня с вниманием, дон Панчо... То, что я скажу вам, касается вас, может быть, еще более, нежели меня.
– Вы говорите об этом дерзком вызове? – спросил генерал, указывая на бумагу.
Красавица пробежала ее глазами.
– Я не знала, что вам была написана эта бумага, – сказала она. – Выслушайте меня внимательно.
И Красавица рассказала генералу с величайшими подробностями о том, что произошло между нею и доном Тадео; как Мрачные Сердца освободили его из ее рук и какие угрозы они сделали ей, уходя. С изумительным талантом, которым одарены все женщины и которым донна Мария обладала в высокой степени, – талантом представляться невинной во всем, она приписала халатности солдат, расстреливавших дона Тадео, то обстоятельство, что он остался жив. Она сказала, что надеясь надеждой отомстить ей и, вероятно, подозревая, что она имеет отношение к его осуждению, дон Тадео силой ворвался к ней в дом, в котором она оставалась одна, позволив своим слугам уйти в этот вечер на праздник, откуда они не должны были возвращаться раньше трех часов утра.
Бустаменте ни минуты не сомневался в правдивости рассказа своей любовницы. Положение, в котором он ее нашел, невероятное известие о воскресении его смертельного врага, все это до того спутало его мысли, что он даже не усомнился в словах Красавицы.
Он ходил большими шагами по комнате, лихорадочно отыскивая способ схватить дона Тадео. Он понимал, в какой степени известие о воскресении этого человека должно было придать силы Мрачным Сердцам и еще более усилить его политические затруднения, поставив во главе его врагов решительного и безжалостного человека, которому терять нечего. Он находился в крайнем замешательстве. Он не знал, на что решиться и какие принять меры, чтобы разрушить планы неприятеля.
Красавица не теряла его из вида. Она следила за лицом генерала, точно пытаясь угадать его мысли.
Мы в двух словах познакомим читателя с этим человеком, который будет играть важную роль в нашем повествовании.
Генерал дон Панчо Бустаменте, прославившийся в Чили такой ужасной жестокостью, что обыкновенно его называли не иначе как El Verdugo – палач – был человек лет тридцати шести, хотя ему казалось около пятидесяти, роста несколько выше среднего, сложения стройного, обнаруживавшего большую силу. Черты лица его были в общем правильны, но выпуклый лоб, серые глубоко посаженные глаза, брови, сросшиеся на переносице, широкий рот и выступающие скулы придавали ему сходство с хищной птицей. Четырехугольный подбородок его был верным признаком упрямого характера, а волосы с проседью, обстриженные по-военному, под гребенку, делали его физиономию грубой и отталкивающей. На нем был великолепный генеральский мундир с золотым шитьем.
Дон Панчо Бустаменте сам сделал. Он начал службу простым солдатом, но примерным поведением и выдающимися способностями постепенно достиг первых чинов в армии и наконец был назначен военным министром.
Тогда зависть, дремавшая в нем подняла свою змеиную голову. Вместо того, чтобы презирать клевету, которая прекратилась бы сама собой, Бустаменте оправдал ее, введя систему строгости и неумолимой жестокости. Пожираемый честолюбием, которого ничто не могло насытить, он находил все средства годными для того, чтобы достигнуть цели, к которой тайно стремился, то есть уничтожить Чилийскую республику, потом, соединив Боливию и Араканию, составить одно государство и объявить себя его протектором; но эта цель, кроме затруднений, почти непреодолимых, благодаря всеобщей ненависти, которую Бустаменте возбудил против себя, еще более удалялась от него каждый раз, когда он думал, что уже достигает ее.
В ту минуту, когда мы выводим его на сцену, он находился в самых критических обстоятельствах своей политической карьеры. Напрасно он расстреливал своих врагов, – заговоры против него беспрерывно возобновлялись. Образовались тайные общества. Одно из них, самое могущественное общество, Мрачных Сердец обвивало его невидимыми сетями, из которых он напрасно старался выпутаться. Он предчувствовал, что если не ускорит развязку замышляемого им кризиса, то погибнет безвозвратно.
После довольно продолжительного молчания, Бустаменте сел возле Красавицы.
– Мы отомстим за вас, – сказал он ей мрачным голосом, – будьте терпеливы!
– О! – отвечала донна Мария с горечью. – Мое мщение уже началось.
– Каким же образом?
– Я велела похитить донну Розарио дель-Валле, женщину, которую дон Тадео любил!
– Вы сделали это? – спросил Бустаменте.
– Да, через десять минут она будет здесь!
– О! – сказал он. – Вы намерены оставить ее у себя?
– Я? – вскричала донна Мария. – Нет! Нет! Генерал, говорят, что Пегуэнчи очень любят белых женщин: я хочу подарить ее им.
– Да! – прошептал дон Панчо. – Женщины всегда будут выше нас! Они одни умеют мстить! Но, – прибавил он громко, – вы не боитесь, что человек, которому вы дали это поручение, изменит вам?
Красавица улыбнулась с ужасной иронией и сказала:
– Нет; этот человек ненавидит дона Тадео более, чем я. Он трудится для собственного своего мщения!
В эту минуту в комнате перед гостиной раздались шаги.
– Вот мой союзник, генерал! – продолжала Красавица. – Войдите! – закричала она.
Вошел человек, бледный, расстроенный; платье его было разорвано и запачкано кровью в разных местах.
– Ну? – спросила с беспокойством Красавица.
– Все пропало! – отвечал пришедший задыхающимся голосом.
– Что? – вскричала донна Мария.
– Нас было пятеро, – продолжал вошедший, – мы похитили сеньориту. Все шло прекрасно, как вдруг, в нескольких шагах отсюда, на нас напали четыре демона, выскочившие неизвестно откуда.
– И вы не защищались, подлецы? – запальчиво перебил генерал.
Разбойник бросил на него холодный взгляд и продолжал бесстрастно:
– Трое мертвы. Вождь и я ранены.
– А молодая девушка? – спросила Красавица с гневом.
– Молодую девушку у нас отняли. Англичанин прислал меня к вам узнать, согласны ли вы еще, чтобы он похитил донну Розарио?
– Он еще хочет попытаться?
– Да. И на этот раз, он говорит, что наверняка сможет, если условия останутся те же.
Улыбка презрения проскользнула на губах куртизанки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146