Мы не знаем, как кончил престарелый мастер свои дни. Но в наше время он, конечно, был бы героем труда. А его творения намного пережили своего творца и до сих пор говорят о славе русского оружия и труде русских людей.
«ОБРАЗЦОВЫЕ ПЕЧАТИ»

В московских музеях можно увидеть не только дорогие древние вещи, сверкающие серебром, золотом и драгоценными камнями. Подчас рядом с этими драгоценностями лежат молотки, чеканы, клещи и даже бесформенные грубые куски шлака. Они напоминают нам о том, что яркая и блестящая культура наших предков создавалась грубыми, мозолистыми руками ремесленников, что красивые и изящные вещи выходили из темных и дымных мастерских.
Вот на стене зала сверкают всеми цветами радуги древние изразцы, или, как их называли в древности, «образцы», покрытые разноцветной глазурью. А рядом лежат куски обыкновенной, докрасна обожженной глины. Но, приглядевшись внимательно к такому куску, вы увидите, что на нем вырезано какое-то изображение. На этом вот, круглом, похожем на современную учрежденческую печать, – как будто птица с длинной шеей, поднятыми крыльями и худыми, голенастыми ногами. Ни дать ни взять – журавль. А на другом, четырехугольном, плоском, – какие-то завитки, складывающиеся в причудливый цветок-розетку. И тут же неподалеку деревянная дощечка, на которой вырезано изображение какого-то чудища с хищной пастью, мощными лапами и крыльями. А сверху – как будто бы какие-то буквы. Мы уже знаем, что, если буквы не читаются, как мы привыкли, слева направо, надо попробовать их прочесть наоборот, – справа налево. И в самом деле, так получаются слова «Зверь лютый грив» (так написал резчик не очень-то знакомое ему слово «гриф», которым называли выдуманных ими чудищ еще древние греки). Почему же все здесь наоборот: и надпись справа налево, и изображения врезанные, а не выпуклые? Это «образцовые печати» – так называли московские гончары формы или штампы, при помощи которых на сырой глине оттискивали выпуклые изображения. А потом каждую часть такого изображения покрывали глазурью разного цвета; вот и получались многоцветные рельефные изразцы. Однако это научились делать не сразу.
Еще восемьсот и более лет назад владимирские камнерезы поразили весь мир великолепными узорами, которые они искусно вырезали на белом камне. Их искусству старались подражать и в других городах средней России, украшая наружные стены зданий сложной резьбой. Тут требовалось и уменье и долгий, упорный труд. Ведь каждый камень был неповторим. Лет через триста с лишним кто-то придумал, что можно эти узоры вырезать не на камне, а на мягкой глине и вставлять в белокаменную кладку, предварительно побелив. А еще через несколько десятилетий стали вырезать не сами глиняные узоры, а только форму, которую можно было оттискивать на сырой глине столько раз, сколько требовалось. И при помощи одной лишь формы с вырезанной на ней повторяющейся частью орнамента создать целый пояс, украшавший здание.
Такими темпами шла в ту пору рационализация производства. И не удивительно: это ведь было еще при феодализме!
Еще лет через сто, уже в конце XVI – начале XVII века, стали делать изразцы цвета обожженной глины – красными (теперь мы употребляем для этого цвета итальянское слово «терракота», что также значит «обожженная земля» или «глина»). Изразцами стали украшать не только стены, проемы дверей и наличники окон домов, но и печи в парадных богатых комнатах. Каждый изразец представлял собой как бы отдельную картину, заключенную в свою собственную рамку, выступавшую по краям изразца.
Гости рассматривали их так, как позже они разглядывали развешанные на стенах картины или альбом фотографий. Вот уже встречавшийся нам диковинный единорог. Вот птица с головой женщины. Герой народной сказки Бова-королевич с саблей в руке. Стрельцы с ружьями и пиками устремились на штурм какой-то крепости. Над ними развевается боевое знамя. Тут же пушкарь склонился над пушкой, а сзади него лучник натягивает свой тугой лук. Всадник с развевающимися длинными рукавами одежды беспечно едет на лошади. На некоторых изразцах есть и пояснительные надписи: «Сирин птица», «Бова», «Приступ пехоты», «Едет поляк» и другие.
Прошло еще несколько десятилетий, и поверхность изразцов стали покрывать зеленой глазурью. Теперь излюбленными стали изображения птиц, фантастических зверей, цветов. Наконец еще позже каждую часть рельефа стали покрывать глазурью разных ярких цветов – белого, желтого, зеленого, синего, коричневого и т. п. Теперь вся поверхность печи выглядела как пестрый и яркий ковер. На стенах зданий и наличниках окон изображали вьющиеся виноградные лозы с листьями или огромный яркий бутон цветка в фигурном обрамлении; его называли «павлинье око».
И для всей этой красоты нужны были «образцовые печати» из дерева и обожженной глины. Как же попали эти инструменты, которые вряд ли могли долго сохраняться, в музей?
Есть в Москве такой район, где подобные находки совсем не редкость. Он находится на устье реки Яузы, позади высотного здания, что на Котельнической набережной. Там проходит улица Гончарная. Гончарными же назывались и некоторые прилегающие к ней переулки и часть набережной Москвы-реки. Если пойти по этой улице от высотного дома к Таганской площади, на левой стороне окажется маленькая, как будто бы ничем не примечательная церквушка. Но что за изразцы на глухой ее стене, выходящей в переулок? Птицы клюют экзотические фрукты, какие не всегда найдешь в наших широтах. А прежде вся церковь была сплошь облицована изразцами. На ней и сейчас есть целые иконы, составленные из изразцов. Эта церковь называется «Успенье в гончарах». И неудивительно, что она украшена изделиями живших в окружавшей ее Гончарной слободе гончаров.
Гончарная слобода… Уже лет двести, как не существует ее. Сейчас тихая уличка, переулки и набережная застраиваются новыми большими домами. Но почти каждый день напоминает о себе древняя Гончарная слобода. Роют ли котлован для фундамента дома, проводят ли водопровод или газопровод, ремонтируют ли дорогу – всегда находят изделия, инструменты, остатки мастерских гончаров, где делали и изразцы, и кирпич, и черепицу, и посуду, и детские игрушки. Так однажды в саду дома, где жил мой приятель, рыли для чего-то траншею между деревьями. И вдруг из стенки траншеи вместе с землей посыпались маленькие глиняные фигурки. Здесь были и человечки и зверушки. Мужчины в подпоясанных рубахах, в сапогах с загнутыми кверху носами, в шапках разного фасона, иногда в какой-то верхней одежде, похожей на плащ. Женщины в длинной, до полу, одежде. Музыкант, играющий на дудке, всадники, упряжные лошади, ручные медведи в намордниках, собака с загнутым «баранкой» хвостом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60