– Чего же вы не уймете меня?
– Зачем же, Анна Денисовна? – сказал Федор Семенович. – Очень вы хорошо говорите. Продолжайте…
– Нет уж, раз вы к картошке интерес имеете, так спрашивайте, – потребовала Анна Денисовна.
И началась деловая беседа.
Вите было удивительно, что о колхозной земле, по которой он привычно ходил каждый день, можно было рассказывать с такой нежностью и любовью. А еще более удивительным казалось то, что об этом говорила его мать, к которой он уже давно привык относиться чуть покровительственно и снисходительно.
Опустив голову, плотно сжав губы, Витя стоял у двери, и ему все мерещилось, что ребята осуждающе посматривают на него и вот-вот спросят: «А ты почему, Кораблев, скрывал, что у тебя мать такая?»
Но никто его ни о чем не спрашивал.
Анна Денисовна беседовала со школьниками до полудня. Потом ребята о чем-то пошептались между собой, и Митя Епифанцев исчез из зала.
Костя потребовал, чтобы все сели, и от имени школьников поблагодарил Анну Денисовну за интересную беседу. Затем дверь распахнулась, и Митя, держа на вытянутых руках, как хлеб-соль, огромный пятнистый арбуз – один из последних в юннатских запасах, – поднес его Витиной матери.
– Не возьму, не просите! Как вам не жалко такое чудо! – замахала она руками. – Да мне его и не донести.
– А мы его вам на дом доставим, – сказала Варя.
И большая компания учеников направилась провожать Анну Денисовну.
Витя поплелся позади всех.
Когда он вошел в дом, мать сидела у стола и держала арбуз на коленях. Глаза ее улыбались. Заметив сына, она смущенно поднялась и убрала арбуз в шкаф, за стеклянную дверь, где красовалась чайная посуда.
– Добрая память… Поберегу! – и обернулась к Вите: – Ну как, сынок, очень я ребятам наскучила?
– Да нет… тебя хорошо слушали. – Витя посмотрел на мать-лицо ее казалось помолодевшим. – Ты бы и мне рассказала…
– Сказку, что ли? Не охотник ведь ты до них.
– Нет… ты про жизнь, про себя, – тихо сказал Витя.
Глава 25
«Субин Фатов»
В субботу вечером Костя, по обыкновению, забежал в правление колхоза: а вдруг есть какие-нибудь новости?
Счетовод Великанов только что принял загадочную телефонограмму и вручил ее Сергею.
– «Прибыл Субин Фатов. Срочно отгружайте, шлите подводы», – прочел председатель и с недоумением посмотрел на бригадиров. – Кто такой Субин Фатов?
– Возможно, уполномоченный из района или от газеты кто? – высказал свое предположение счетовод.
– Так зачем же ему подводы? – удивился Сергей.
– Да это же суперфосфат прибыл, минеральные удобрения! – захохотала Марина, вглядевшись в телефонограмму.
Сергей сконфуженно покосился на счетовода:
– Что же ты, Антон? Иль уши заложило?
– Скажи на милость! – Счетовод развел руками. – Семь раз переспрашивал, по буквам принимал.
Сергей поручил бригадирам завтра же выехать за удобрением.
– А у меня почти вся бригада на лесозаготовках, – сказала Марина. – Кого и направить, не знаю.
Костя подошел к девушке:
– Школьная бригада может поехать… Завтра же воскресенье.
– А с уроками как?
– Управимся. Сегодня вечером приготовим.
– Тогда, пожалуй, помогите, – согласилась Марина. – Собери к утру ребят. Поедете на станцию вместе с Никитой Кузьмичом.
В этот же вечер Костин связной, Колька, получил от брата задание предупредить пятерых членов школьной бригады.
Первым делом Колька забежал к Варе:
– Принимай приказ. Срочное дело. Собираться утром у конюшни. Одеться юплее.
– Коленька, а какое задание? Куда-нибудь ехать? – ласково спросила Варя.
– Секрет пока… На месте узнаешь.
Девочка сделала вид, что обиделась:
– Это от меня-то секрет! Спасибо!..
Колька помял в руках шапку:
– Ладно, скажу… Вы на станцию едете… на подводах. За этим, как его… за суп… суп…
– А-а… знаю! – догадалась Варя. – А еще кому приказ?
Колька назвал Митю, Пашу, Васю и Алешу.
– А Вити Кораблева почему нет?
– Так он же не член бригады!
– Кто тебе сказал?
– А вы разве его зачислили? Когда?
– Да ты, Колька, чего-то не разобрал. Не пять, з шесть ребят предупредить надо. Шесть! Понял?
– Могу и шесть, мне нетрудно, – согласился мальчик.
Каково же было удивление Кости, когда наутро он заметил у конюшни, кроме членов школьной бригады, еще и Витю Кораблева. В рукавицах, в дубленом полушубке, тот препирался с отцом. Никита Кузьмич убеждал сына не ехать на станцию: дорога дальняя, мороз крепнет, может разыграться пурга.
– Нужно мне… Понимаешь, нужно! Задание у меня! – упрямо стоял на своем Витя.
Костя подошел к Варе:
– Что он выдумывает? Кто его звал?
– А кто у нас бригадир? Он и звал! – сказала Варя и прикрыла рукавичкой лицо.
– Я?!
– Не сам, конечно… Через связного.
– Через Кольку? – Костя шагнул к девочке, но увидев ее лукавые глаза, все понял. – Ну, знаешь, Варька… это уж чересчур! Да кто я, в самом деле? Бригадир или ноль без палочки?
– Ладно, ладно, потом посчитаемся… Ну как ты не понимаешь! Витя же сейчас как на выселках живет… на необитаемом острове. Домой к нему никто не заходит, в классе его все чураются…
– Мало мы для него сделали…
– Мало не мало, а до конца еще не вытянули… Доведись нам без товарищей остаться – с тоски бы взвыли.
– Это уж как есть… Я бы и дня не прожил, – согласился Костя и про себя отметил, что ему с каждым днем становится все труднее спорить с Варей.
Вскоре восемь широких саней-розвальней выехали за околицу. Впереди ехал Никита Кузьмин, за ним на Гордом – Витя, потом члены школьной бригады, а позади всех, замыкая обоз, погонял Командировочную Костя.
Чтобы сократить путь, Никита Кузьмич решил ехать не через мост, а напрямик, через замерзшую реку, по которой кто-то уже успел проторить полозьями санную дорогу.
Река была ровная, белая от снега, точно ее застелили чистой скатертью, и даже черные, неприглядные ольхи на берегу похорошели от серебряного инея. Кое-где среди снега проступали темные полыньи – незамерзшие озерца воды, и над ними курился парок. Но лед держал прочно и только слегка потрескивал, когда сани проезжали близко от полыньи.
Правда, в одном месте Никита Кузьмич неожиданно остановил свою подводу, вылез из саней и несколько раз прошелся впереди лошади, проверяя прочность льда. Но потом вновь тронул лошадь и только крикнул едущим сзади, чтобы они увеличили расстояние между подводами.
К полудню возчики были уже на станции.
Быстро нагрузили сани бумажными кулями с удобрением, увязали веревками, задали лошадям корму и направились в чайную отогреваться.
Здесь было тепло и шумно, на подмостках играл баянист.
Костина компания заняла столик в углу, заказала вскладчину яичницу-глазунью на десять яиц и чай с баранками. Чай попахивал березовым веником, яичница была испещрена угольками, но ребятам с мороза все казалось необыкновенно вкусным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Зачем же, Анна Денисовна? – сказал Федор Семенович. – Очень вы хорошо говорите. Продолжайте…
– Нет уж, раз вы к картошке интерес имеете, так спрашивайте, – потребовала Анна Денисовна.
И началась деловая беседа.
Вите было удивительно, что о колхозной земле, по которой он привычно ходил каждый день, можно было рассказывать с такой нежностью и любовью. А еще более удивительным казалось то, что об этом говорила его мать, к которой он уже давно привык относиться чуть покровительственно и снисходительно.
Опустив голову, плотно сжав губы, Витя стоял у двери, и ему все мерещилось, что ребята осуждающе посматривают на него и вот-вот спросят: «А ты почему, Кораблев, скрывал, что у тебя мать такая?»
Но никто его ни о чем не спрашивал.
Анна Денисовна беседовала со школьниками до полудня. Потом ребята о чем-то пошептались между собой, и Митя Епифанцев исчез из зала.
Костя потребовал, чтобы все сели, и от имени школьников поблагодарил Анну Денисовну за интересную беседу. Затем дверь распахнулась, и Митя, держа на вытянутых руках, как хлеб-соль, огромный пятнистый арбуз – один из последних в юннатских запасах, – поднес его Витиной матери.
– Не возьму, не просите! Как вам не жалко такое чудо! – замахала она руками. – Да мне его и не донести.
– А мы его вам на дом доставим, – сказала Варя.
И большая компания учеников направилась провожать Анну Денисовну.
Витя поплелся позади всех.
Когда он вошел в дом, мать сидела у стола и держала арбуз на коленях. Глаза ее улыбались. Заметив сына, она смущенно поднялась и убрала арбуз в шкаф, за стеклянную дверь, где красовалась чайная посуда.
– Добрая память… Поберегу! – и обернулась к Вите: – Ну как, сынок, очень я ребятам наскучила?
– Да нет… тебя хорошо слушали. – Витя посмотрел на мать-лицо ее казалось помолодевшим. – Ты бы и мне рассказала…
– Сказку, что ли? Не охотник ведь ты до них.
– Нет… ты про жизнь, про себя, – тихо сказал Витя.
Глава 25
«Субин Фатов»
В субботу вечером Костя, по обыкновению, забежал в правление колхоза: а вдруг есть какие-нибудь новости?
Счетовод Великанов только что принял загадочную телефонограмму и вручил ее Сергею.
– «Прибыл Субин Фатов. Срочно отгружайте, шлите подводы», – прочел председатель и с недоумением посмотрел на бригадиров. – Кто такой Субин Фатов?
– Возможно, уполномоченный из района или от газеты кто? – высказал свое предположение счетовод.
– Так зачем же ему подводы? – удивился Сергей.
– Да это же суперфосфат прибыл, минеральные удобрения! – захохотала Марина, вглядевшись в телефонограмму.
Сергей сконфуженно покосился на счетовода:
– Что же ты, Антон? Иль уши заложило?
– Скажи на милость! – Счетовод развел руками. – Семь раз переспрашивал, по буквам принимал.
Сергей поручил бригадирам завтра же выехать за удобрением.
– А у меня почти вся бригада на лесозаготовках, – сказала Марина. – Кого и направить, не знаю.
Костя подошел к девушке:
– Школьная бригада может поехать… Завтра же воскресенье.
– А с уроками как?
– Управимся. Сегодня вечером приготовим.
– Тогда, пожалуй, помогите, – согласилась Марина. – Собери к утру ребят. Поедете на станцию вместе с Никитой Кузьмичом.
В этот же вечер Костин связной, Колька, получил от брата задание предупредить пятерых членов школьной бригады.
Первым делом Колька забежал к Варе:
– Принимай приказ. Срочное дело. Собираться утром у конюшни. Одеться юплее.
– Коленька, а какое задание? Куда-нибудь ехать? – ласково спросила Варя.
– Секрет пока… На месте узнаешь.
Девочка сделала вид, что обиделась:
– Это от меня-то секрет! Спасибо!..
Колька помял в руках шапку:
– Ладно, скажу… Вы на станцию едете… на подводах. За этим, как его… за суп… суп…
– А-а… знаю! – догадалась Варя. – А еще кому приказ?
Колька назвал Митю, Пашу, Васю и Алешу.
– А Вити Кораблева почему нет?
– Так он же не член бригады!
– Кто тебе сказал?
– А вы разве его зачислили? Когда?
– Да ты, Колька, чего-то не разобрал. Не пять, з шесть ребят предупредить надо. Шесть! Понял?
– Могу и шесть, мне нетрудно, – согласился мальчик.
Каково же было удивление Кости, когда наутро он заметил у конюшни, кроме членов школьной бригады, еще и Витю Кораблева. В рукавицах, в дубленом полушубке, тот препирался с отцом. Никита Кузьмич убеждал сына не ехать на станцию: дорога дальняя, мороз крепнет, может разыграться пурга.
– Нужно мне… Понимаешь, нужно! Задание у меня! – упрямо стоял на своем Витя.
Костя подошел к Варе:
– Что он выдумывает? Кто его звал?
– А кто у нас бригадир? Он и звал! – сказала Варя и прикрыла рукавичкой лицо.
– Я?!
– Не сам, конечно… Через связного.
– Через Кольку? – Костя шагнул к девочке, но увидев ее лукавые глаза, все понял. – Ну, знаешь, Варька… это уж чересчур! Да кто я, в самом деле? Бригадир или ноль без палочки?
– Ладно, ладно, потом посчитаемся… Ну как ты не понимаешь! Витя же сейчас как на выселках живет… на необитаемом острове. Домой к нему никто не заходит, в классе его все чураются…
– Мало мы для него сделали…
– Мало не мало, а до конца еще не вытянули… Доведись нам без товарищей остаться – с тоски бы взвыли.
– Это уж как есть… Я бы и дня не прожил, – согласился Костя и про себя отметил, что ему с каждым днем становится все труднее спорить с Варей.
Вскоре восемь широких саней-розвальней выехали за околицу. Впереди ехал Никита Кузьмин, за ним на Гордом – Витя, потом члены школьной бригады, а позади всех, замыкая обоз, погонял Командировочную Костя.
Чтобы сократить путь, Никита Кузьмич решил ехать не через мост, а напрямик, через замерзшую реку, по которой кто-то уже успел проторить полозьями санную дорогу.
Река была ровная, белая от снега, точно ее застелили чистой скатертью, и даже черные, неприглядные ольхи на берегу похорошели от серебряного инея. Кое-где среди снега проступали темные полыньи – незамерзшие озерца воды, и над ними курился парок. Но лед держал прочно и только слегка потрескивал, когда сани проезжали близко от полыньи.
Правда, в одном месте Никита Кузьмич неожиданно остановил свою подводу, вылез из саней и несколько раз прошелся впереди лошади, проверяя прочность льда. Но потом вновь тронул лошадь и только крикнул едущим сзади, чтобы они увеличили расстояние между подводами.
К полудню возчики были уже на станции.
Быстро нагрузили сани бумажными кулями с удобрением, увязали веревками, задали лошадям корму и направились в чайную отогреваться.
Здесь было тепло и шумно, на подмостках играл баянист.
Костина компания заняла столик в углу, заказала вскладчину яичницу-глазунью на десять яиц и чай с баранками. Чай попахивал березовым веником, яичница была испещрена угольками, но ребятам с мороза все казалось необыкновенно вкусным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90