Глава 19
На реке Чернушке
Ударили первые морозы. Лужи затянуло хрупким педком, трава покрылась сединой, дороги и тропки стали твердыми и звонкими, точно их вымостили камнем.
Сергей Ручьев попросил Костю написать к пуску электростанции несколько красочных плакатов и лозунгов.
Но обычные плакаты не устраивали Костю, и он придумал сложную композицию: бетонная красавица плотина, водная гладь широкой реки, густая сеть проводов на ажурных башнях, а на заднем плане – богатое электрифицированное хозяйство колхоза.
К работе над картиной Костя привлек Варю, Митю и Пашу.
– Очень уж сложно все, не справиться нам, – озадаченно заметил Паша, когда мальчик рассказал ребятам план будущей картины. – Да и нет всего этого в нашем колхозе.
– Нет, так будет! – возразил Костя. – Надо вперед заглядывать…
Писать картину начали на огромном листе фанеры. Но дело ладилось плохо. Вода в реке выглядела, как высокий снежный сугроб; бетонная плотина походила на дощатый забор.
– Мазилки мы, а не художники! – созналась Варя. – Что ни говорите, а без Вити нам не обойтись.
Кораблев между тем почти не задерживался в школе. Как только кончались уроки, он собирал книги и спешил домой.
Однажды Варя затащила его в пионерскую комнату и попросила поправить на картине плотину и воду.
Увидев склонившихся над картиной ребят, мальчик Даже подался назад. Что это? Смеются они над ним или он действительно им нужен?..
– Вовлекаете! – усмехнулся Кораблев. – Били, били, а теперь мягко стелете…
– Да нет же, Витька! У нас в самом деле ничего не получается, – горячо принялась уверять его Варя.
Витя сказал, что ему некогда, надо сегодня пораньше прийти домой.
– Будет тебе тоску наводить! – вспылил Костя. – Ну, что было, то было. Не век же тебе барсуком отсиживаться?
– Ладно, помажу я вам, – снисходительно согласился Витя. – Только за красками домой схожу.
Ребята ждали его полчаса, сорок минут, пятьдесят, но Кораблев все не возвращался.
– Подведет, так я и знал! – сказал Митя.
Варя растерянно мазала кистью по фанере.
– Ладно, – поднялся Костя, – схожу я за ним.
Он направился в Высоково.
У моста, в перелеске, вился синий дымок. Костя заглянул за кусты и заметил небольшой костер.
Колька с Петькой, чумазые, с покрасневшими от дыма глазами, пекли в горячей золе картошку. Кто же не знает, как вкусна печеная картошка!..
Около них сидел Витя Кораблев и подбрасывал в костер ..валежник.
– Картошки желаешь? – предложил Колька брату, вытаскивая из золы обуглившиеся, черные клубни. – С пылу-жару… Объедение!
Костя, не удостоив брата ответом, сердито посмотрел на Витю:
– Неделю за красками ходить будешь?.. Эх ты, человек! Просили помочь… Рука у тебя отсохнет или что?
Витя долго дул на картофелину, перебрасывая ее с ладони на ладонь.
– Рука не отсохнет, а рисовать для вас не желаю… Раздумал.
– Так не для нас… для дела нужно.
– Все равно. Хватит с меня! Порисую в другом месте.
– В каком другом?
– Найдется такое… На высоковской школе свет клином не сошелся. Возьму и переведусь в районный центр. Знаешь, какая там десятилетка?
– А чем тебе в Высокове плохо? – не поверил Костя. – Такую школу поискать!
– Хорошо, вот как доволен… по самое некуда!.. – Витя черкнул пальцем по горлу. – Директор заранее все расписал: кого принимать в комсомол, кого нет. И натравил на меня сестру да Варьку Балашову, а вы и уши развесили…
– Погоди, погоди! – опешил Костя. – Зачем же учителю натравливать нас?
– А затем… – Витя оглянулся и, будто решив доверить тайну, шепнул: – Он с моим отцом личные счеты сводит. Всю жизнь его подсиживает. Вот и мне перепало…
У Кости потемнело в глазах… Учитель – и личные счеты! Учитель, который был для ребят примером во всем!.. У него они учились жить, по нему проверяли каждый свой шаг, каждый поступок, старались во всем подражать Федору Семеновичу. Учитель всегда был с ними: в школе, на улице, и даже на расстоянии они чувствовали его близость… И вдруг оказывается, что в душе этого человека гнездится что-то мелкое, подленькое и Федор Семенович способен кого-то подсиживать!..
Костя подался к Вите:
– Скажи еще раз про учителя… Скажи!
– Ну-ну, не напирай! Ты что думаешь: святой у нас директор, без тени, без пятнышка? Ходишь у него в любимчиках, не видишь ничего. А учитель, он такой – против него слова не скажи, не покритикуй. Любит, чтобы перед ним на цыпочках все ходили. Кто на собрании против школьной бригады выступал? Отец мой! Вот директор и попомнил, свел с нами счеты…
– Замолчи ты!.. – выкрикнул Костя и, не помня себя, кинулся на Витю.
Сцепившись, мальчики покатились по земле. Зашуршали листья, затрещали сучья.
Колька, размахивая хворостиной, бегал кругом и кричал истошным голосом:
– Расчепитесь вы… дурьи головы! Еще в костер попадете! – И, заметив в кустах Прахова, бросился к нему навстречу. – Алешка, разними ты их!
Глава 20
Что делать?
Про «побоище на реке Чернушке» в школе стало известно на другой же день.
Колька с Петькой, свидетели драки, помалкивали. Зато Прахов расписал ее, не жалея красок. Он утверждал, что драка была проведена по всем правилам и оба противника понесли серьезные потери.
В потерях со стороны Кости никто, впрочем, не сомневался: об этом живописно свидетельствовали многочисленные царапины на его щеках и распухший нос.
Витя Кораблев в школу не явился. Вместо этого в большую перемену в учительскую вошла сторожиха и передала директору сложенный вчетверо лист бумаги:
– Никита Кузьмич просил передать. Сам даже в школу войти не пожелал…
Федор Семенович пробежал глазами бумажку, озадаченно потер щеку.
О драке между Кораблевым и Ручьевым учитель узнал еще вчера вечером, и она его изрядно встревожила.
Любая ребячья драка доставляла учителю немало хлопот и огорчений, но эта была особенно неприятна. Никита Кузьмич, конечно, поймет ее по-своему и всем будет твердить, что его сына выживают из школы. Федор Семенович ждал, что отец Вити вот-вот явится в учительскую и будет требовать сурового наказания Кости Ручьева. Но то, что директор прочел сейчас, явилось для него полной неожиданностью.
– Федор Семенович, – вполголоса спросила Галина Никитична, поднимаясь с дивана, – что пишет отец? Чего он хочет?
Федор Семенович еще раз прочел про себя заявление Никиты Кузьмича.
– М-да… Новости каждый день! Никита Кузьмич требует выдать Витины документы. Собирается перевести сына в другую школу.
Учителя встрепенулись. Преподаватель географии отложил в сторону газету, посмотрел поверх очков на Галину Никитичну:
– Вы, вероятно, в курсе дела. Из-за чего, собственно, Ручьев схватился с вашим братом?
– Я говорила с Витей. Он утверждает, что отказался рисовать плакат, а Ручьев будто бы налетел на него с кулаками… – глухо сказала Галина Никитична.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90