Абай разбежался и ударил. Как по мячу. Будто пробил пенальти. И тут все поняли всё. Это убийство! Хозяева бросились из комнаты.
— Покажите в комнате место, где были нанесены удары Абаем.
— Те, похожие на пенальти?
— Да. Подойдите к манекену… Понял. Так… Спасибо. Кто предложил вызвать «Скорую помощь?» Когда?
— Хозяйка квартиры. — Седов задумывается. — Это было уже утром. Она попросила знакомого врача срочно подъехать. До его прихода мы все пробовали делать Талгату массаж сердца.
— И Абай?
— Он тоже подходил, но, в общем, я его почти не видел.
— Как же экстрасенсорные возможности? Делал ли он пассы?
— Не видел.
— Что приехавший доктор?..
— Он тут же вызвал «Скорую помощь».
Свидетель М-ов Н. А., врач-реаниматор «Скорой помощи».
— Кто находился в квартире, когда вы прибыли?
— На месте были супруги — хозяева квартиры, но они толком не могли ничего объяснить, двигались словно во сне. Я понял, что они всю ночь не спали. Хозяйка — Калинаускене — стала что-то говорить о том, что пострадавший пришел к ним домой уже избитый. Но следов крови на лестнице и в коридоре я не заметил, и в квартире все было убрано.
— Где находился пострадавший?
— Посредине комнаты стоял диван, он перегораживал ее на две части, за диваном на полу, ближе к окну, лежал мужчина.
— Кто был еще в квартире, кроме хозяев?
— Когда мы поднимались по лестнице, я видел несколько человек, сидевших на ступеньках. Когда уезжали, их уже не было. Только против лифта сидел странного вида мужчина в халате с бусами на шее, черноволосый, восточного типа.
— Оказали ли вы помощь Нигматулину?
— Он был уже мертв.
— Задолго ли до вашего прибытия наступила смерть?
— Незадолго: суставы свободно двигались, трупное окоченение не наступило. Я сразу позвонил дежурному милиции.
Переводчик М-ов Э., 22 года, курсант, Вильнюс.
— Он говорит, — переводчик показывает на Мирзабая, — что Абай очень надеялся на Нигматулина. Талгат за границей снимался, должен был деньги получить… Он говорит, много должен был денег получить, заплатить Абаю за учение.
— Спросите: что значит «много» и что — «мало»? Какая разница?
— Много — он считает, значит пятьсот или тысяча, а мало — значит пять или десять рублей… Пять или десять — это очень-очень мало! — Он говорит… Абай — большой человек. Он сказал, чтобы Мирза держал себя при посетителях важно, следил за осанкой, больше молчал. Тогда посетители сами будут давать подарки. Надо вспоминать не только аллаха, но и космос, ходить в длинной рубахе со своим изображением на значке. Делать вид, что изучаешь труды Маркса, Ленина…
— Он говорит: Абай рассказал про знаменитого дервиша Раджниша. Раджниш купил дом за шесть миллионов, собственный самолет. Абай прислал Мирзе медальон с его фотографией… Абай обещал: если я буду собирать деньги на Институт Человека, он познакомит меня с государственными людьми и в будущем, когда станет директором, возьмет на работу, будет платить 200 рублей в месяц…
Из заключений комплексных судебных психолого — психиатрических экспертиз:
«… При судебном психолого-психиатрическом обследовании обвиняемого… выявлены индивидуально-психологические особенности личности с некоторой поверхностностью мышления, чертами личностной незрелости в виде неустановившихся и несамостоятельных взглядов с имитацией образов поведения субъективно авторитетных лиц. Однако усугубленные состоянием алкогольного опьянения, эти личностные черты, хотя и не лишают его способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, могли найти отражение в мотивации и особенностях поведения обвиняемого при совершении указанного умышленного убийства…»
«…Проведенное психолого-психиатрическое обследование выявило признаки внушаемости по отношению к субъективно авторитетным лицам А. Борубаеву и М. Кымбатбаеву, однако эта внушаемость не является патологической, все мотивы его поведения в момент избиения Т. Нигматулина полностью аргументированы. У обследуемого не отмечается признаков заболевания, и его следует считать вменяемым…»
«…В акте стационарной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной ВНИИ общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского в отношении обвиняемого… указано, что в последние годы у него выявились такие особенности психики, как эгоцентризм, переоценка своих возможностей, поверхностность и нестойкость увлечений, стремление привлечь к себе интерес и склонность к вымыслам. В период инкриминируемых ему деяний у обвиняемого не отмечалось признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности. Обвиняемый, используя свои психические особенности, оказал определенное влияние на других обвиняемых, которые в силу своих личностных особенностей поддавались его воздействию…»
Обвиняемый Борубаев Абай, 33 года. Образование высшее, не работает с 1976 года, проживает в городе Ош Киргизской ССР. Мера пресечения — содержание под стражей.
— Вам понятно, какие преимущества дает чиртосердечный рассказ о случившемся?
— Понятно. Вы объяснили!
— Что вы хотите предварительно пояснить в связи с предъявленным обвинением?
— Я ничего не помню. Помню только, что пришел в себя и вижу — его бьют. Нигматулина.
— Где?
— В квартире Калинаускасов.
— Квартира Калинаускасов большая.
— Во второй комнате.
— В большой комнате?
— Да.
— Кто его бил?
— Не помню. Плохо себя чувствовал весь вечер и потом ночью тоже. Принимал таблетки.
— Но помните, что другие его били?
— Да.
— А что вы делали?
— Сидел. Да, сидел. С закрытыми глазами. Мне было нехорошо.
— Принимали ли участие в избиении другие обвиняемые?
— Не видел.
— Но кто-то из них, безусловно, бил?
— Кто-то бил. Безусловно…
— Но вы наносили удары Нигматулину?
— Не помню. Я уже сказал.
— А кто находился рядом с вами?
— Не заметил.
— Может, Мирзабай?
— Не знаю…
Из постановления о предъявлении обвинения
«… Абай Борубаев, имея высшее экономическое образование, общественно полезным трудом не занимался, постоянно находился на иждивении родителей. В бывшей лаборатории биоэлектроники и биоэнергетики познакомился с нетрадиционными методами лечения. С целью извлечения нетрудовых доходов распространял слухи о себе как о специалисте в области биоэнергетики в Москве, республиках Средней Азии и Прибалтики. Принимая участие в различных мероприятиях, где выступал в качестве человека, наделенного исключительными способностями, за оплату обещал содействие в овладении биоэнергией с использованием ее в творческих целях.
За так называемое обучение получил с потерпевшего Т. Нигматулина деньги в общей сложности не менее 6000 рублей, два обручальных кольца, двое часов марки «Ориент» и одни марки «Электроника».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Покажите в комнате место, где были нанесены удары Абаем.
— Те, похожие на пенальти?
— Да. Подойдите к манекену… Понял. Так… Спасибо. Кто предложил вызвать «Скорую помощь?» Когда?
— Хозяйка квартиры. — Седов задумывается. — Это было уже утром. Она попросила знакомого врача срочно подъехать. До его прихода мы все пробовали делать Талгату массаж сердца.
— И Абай?
— Он тоже подходил, но, в общем, я его почти не видел.
— Как же экстрасенсорные возможности? Делал ли он пассы?
— Не видел.
— Что приехавший доктор?..
— Он тут же вызвал «Скорую помощь».
Свидетель М-ов Н. А., врач-реаниматор «Скорой помощи».
— Кто находился в квартире, когда вы прибыли?
— На месте были супруги — хозяева квартиры, но они толком не могли ничего объяснить, двигались словно во сне. Я понял, что они всю ночь не спали. Хозяйка — Калинаускене — стала что-то говорить о том, что пострадавший пришел к ним домой уже избитый. Но следов крови на лестнице и в коридоре я не заметил, и в квартире все было убрано.
— Где находился пострадавший?
— Посредине комнаты стоял диван, он перегораживал ее на две части, за диваном на полу, ближе к окну, лежал мужчина.
— Кто был еще в квартире, кроме хозяев?
— Когда мы поднимались по лестнице, я видел несколько человек, сидевших на ступеньках. Когда уезжали, их уже не было. Только против лифта сидел странного вида мужчина в халате с бусами на шее, черноволосый, восточного типа.
— Оказали ли вы помощь Нигматулину?
— Он был уже мертв.
— Задолго ли до вашего прибытия наступила смерть?
— Незадолго: суставы свободно двигались, трупное окоченение не наступило. Я сразу позвонил дежурному милиции.
Переводчик М-ов Э., 22 года, курсант, Вильнюс.
— Он говорит, — переводчик показывает на Мирзабая, — что Абай очень надеялся на Нигматулина. Талгат за границей снимался, должен был деньги получить… Он говорит, много должен был денег получить, заплатить Абаю за учение.
— Спросите: что значит «много» и что — «мало»? Какая разница?
— Много — он считает, значит пятьсот или тысяча, а мало — значит пять или десять рублей… Пять или десять — это очень-очень мало! — Он говорит… Абай — большой человек. Он сказал, чтобы Мирза держал себя при посетителях важно, следил за осанкой, больше молчал. Тогда посетители сами будут давать подарки. Надо вспоминать не только аллаха, но и космос, ходить в длинной рубахе со своим изображением на значке. Делать вид, что изучаешь труды Маркса, Ленина…
— Он говорит: Абай рассказал про знаменитого дервиша Раджниша. Раджниш купил дом за шесть миллионов, собственный самолет. Абай прислал Мирзе медальон с его фотографией… Абай обещал: если я буду собирать деньги на Институт Человека, он познакомит меня с государственными людьми и в будущем, когда станет директором, возьмет на работу, будет платить 200 рублей в месяц…
Из заключений комплексных судебных психолого — психиатрических экспертиз:
«… При судебном психолого-психиатрическом обследовании обвиняемого… выявлены индивидуально-психологические особенности личности с некоторой поверхностностью мышления, чертами личностной незрелости в виде неустановившихся и несамостоятельных взглядов с имитацией образов поведения субъективно авторитетных лиц. Однако усугубленные состоянием алкогольного опьянения, эти личностные черты, хотя и не лишают его способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, могли найти отражение в мотивации и особенностях поведения обвиняемого при совершении указанного умышленного убийства…»
«…Проведенное психолого-психиатрическое обследование выявило признаки внушаемости по отношению к субъективно авторитетным лицам А. Борубаеву и М. Кымбатбаеву, однако эта внушаемость не является патологической, все мотивы его поведения в момент избиения Т. Нигматулина полностью аргументированы. У обследуемого не отмечается признаков заболевания, и его следует считать вменяемым…»
«…В акте стационарной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной ВНИИ общей и судебной психиатрии имени В. П. Сербского в отношении обвиняемого… указано, что в последние годы у него выявились такие особенности психики, как эгоцентризм, переоценка своих возможностей, поверхностность и нестойкость увлечений, стремление привлечь к себе интерес и склонность к вымыслам. В период инкриминируемых ему деяний у обвиняемого не отмечалось признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности. Обвиняемый, используя свои психические особенности, оказал определенное влияние на других обвиняемых, которые в силу своих личностных особенностей поддавались его воздействию…»
Обвиняемый Борубаев Абай, 33 года. Образование высшее, не работает с 1976 года, проживает в городе Ош Киргизской ССР. Мера пресечения — содержание под стражей.
— Вам понятно, какие преимущества дает чиртосердечный рассказ о случившемся?
— Понятно. Вы объяснили!
— Что вы хотите предварительно пояснить в связи с предъявленным обвинением?
— Я ничего не помню. Помню только, что пришел в себя и вижу — его бьют. Нигматулина.
— Где?
— В квартире Калинаускасов.
— Квартира Калинаускасов большая.
— Во второй комнате.
— В большой комнате?
— Да.
— Кто его бил?
— Не помню. Плохо себя чувствовал весь вечер и потом ночью тоже. Принимал таблетки.
— Но помните, что другие его били?
— Да.
— А что вы делали?
— Сидел. Да, сидел. С закрытыми глазами. Мне было нехорошо.
— Принимали ли участие в избиении другие обвиняемые?
— Не видел.
— Но кто-то из них, безусловно, бил?
— Кто-то бил. Безусловно…
— Но вы наносили удары Нигматулину?
— Не помню. Я уже сказал.
— А кто находился рядом с вами?
— Не заметил.
— Может, Мирзабай?
— Не знаю…
Из постановления о предъявлении обвинения
«… Абай Борубаев, имея высшее экономическое образование, общественно полезным трудом не занимался, постоянно находился на иждивении родителей. В бывшей лаборатории биоэлектроники и биоэнергетики познакомился с нетрадиционными методами лечения. С целью извлечения нетрудовых доходов распространял слухи о себе как о специалисте в области биоэнергетики в Москве, республиках Средней Азии и Прибалтики. Принимая участие в различных мероприятиях, где выступал в качестве человека, наделенного исключительными способностями, за оплату обещал содействие в овладении биоэнергией с использованием ее в творческих целях.
За так называемое обучение получил с потерпевшего Т. Нигматулина деньги в общей сложности не менее 6000 рублей, два обручальных кольца, двое часов марки «Ориент» и одни марки «Электроника».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44