— Ну, ладно, ладно. И какое же все это имеет отношение к террористам?
— Иногда мне кажется, что ты действительно туп как пень. Величайший Мастер Ванг понимал, что лучший способ проникнуть в какое-либо место — это заранее оказаться внутри него.
— Не понимаю, что общего это имеет с нашей проблемой.
— Пень, — пробормотал Чиун. — Тупее пня.
Глава одиннадцатая
Через десять минут после того, как Римо и Чиун вошли в свою комнату, под дверь им сунули «Правила поведения для участников Олимпийских игр».
Текст, занимавший шесть листов розоватой бумаги, был напечатан крохотным шрифтом «диамант», который в Соединенных Штатах не использовался уже сто лет, за исключением случаев, когда печатали всякие сплетни да клички лошадей, занявших на скачках последние места.
— О чем там? — поинтересовался Чиун.
— Но знаю, — ответил Римо. — Этого и за год не прочтешь. Но вот, для начала: не покидать территорию олимпийской деревни, ни с кем не разговаривать. Не фотографировать. Доносить обо всех, кто это делает. И даже не пытаться победить славных спортсменов из стран славного коммунистического лагеря. Если хочешь переметнуться к ним, сообщи куда следует. Таких обещают показать по телевидению. Ну, а через двадцать минут состоится автобусная экскурсия, и все могут поехать.
— Я не поеду, — сказал Чиун. — Россия действует на меня угнетающе. В стране, где стоят в очередях за сигаретами, мне не на что смотреть.
— А я, пожалуй, поеду, — сказал Римо.
Он подумал о Джози Литтлфизер. Она наверняка поедет на эту экскурсию.
Чиун бросил на него подозрительный взгляд.
— Да, поезжай, — сказал он. — Потом расскажешь, что было интересного.
— А тебе не будет тут скучно одному? — Римо почему-то почувствовал себя виноватым.
— Конечно, нет. Я совсем не против побыть в одиночестве. Если по правде, то я и так один с тех пор, как имел несчастье с тобой встретиться. Я останусь и отдохну. Потом прогуляюсь по деревне. Пустое времяпрепровождение — это для молодых. А я тут все осмотрю — ведь я здесь по заданию моего императора. И я...
— Тогда пока, — сказал Римо, направляясь к двери.
Существует особый способ преодоления чувства вины, в равной степени свойственный европейским матерям и корейским наемным убийцам, благодаря которому через какое-то время это чувство преобразуется в ощущение веселья. Римо больше не чувствовал себя виноватым.
Он стоял на площадке, где длинной чередой выстроились неуклюже-громоздкие красные автобусы без кондиционеров. Секретные агенты, тщетно изображавшие из себя экскурсоводов, упорно пытались затащить Римо в автобус, но он, столь же упорно не обращая на них внимания, продолжал ожидать Джози Литтлфизер.
Она появилась через двадцать минут, вместе с группой американских гимнасток, и Римо вновь поразило, насколько более крупной и женственной выглядела она на фоне остальных девушек.
Увидев его, она вся просияла, и Римо небрежно махнул ей рукой, делая вид, будто вовсе не ждет ее, а очутился тут по чистой случайности.
Она улыбнулась и спросила:
— Давно ждешь?
— Только подошел, — ответил он.
Она смотрела на него не отрываясь, и улыбка продолжала играть в уголках ее рта.
— Двадцать минут, — признался он.
— Ну вот, — сказала она. — Это уже вызывает у меня чувство уверенности. Ты не забыл, что обещал дать мне кое-какие советы насчет упражнения на бревне?
— Можешь не сомневаться. Победа тебе гарантирована, — ответил он. — На экскурсию едешь?
— Похоже, эти чиновники не оставили нам выбора, — сказала она и прибавила, копируя русский акцент: — В два часа собраться для поездки на экскурсию по красавице Москве. Не фотографировать. Не взрывать мосты.
Римо рассмеялся:
— Тогда поехали. Не будем огорчать наших русских хозяев.
Они сели на заднее сиденье, безуспешно пытаясь не слышать русского экскурсовода, превозносившего прелести жизни в коммунистическом государстве, пользуясь мегафоном, мощности которого позавидовал бы владелец любого нью-йоркского дискоклуба.
— Я не против комиков Карла Маркса, — сказал Римо Джози, — но такая громкость — это уже слишком.
— Он потому так орет, чтобы ты не заметил очередей у магазинов и как плохо одеты люди.
Римо посмотрел в окно и понял, что Джози права. Городской пейзаж напоминал старую кинохронику времен Великой депрессии в Америке. Одежда на людях была мешковатая и уродливая.
— Как в черно-белых фильмах, — сказал Римо. — Ужас.
— В Америке тоже хватает ужасов, — заметила Джози. — Мой народ выглядит точно так же. Может быть, люди, которых все время подавляют, которым говорят, чтобы они знали, так сказать, свое место, во всем мире выглядят одинаково.
— Давай не будем, — ответил Римо. — Хотя бы потому, что я в это не верю. Но если бы даже так и было, я в этом не виноват. Я не участвовал в событиях возле какой-нибудь там Раненой Лодыжки, или как оно там у вас называется, по поводу чего твои соплеменники так любят жаловаться.
Джози хотела было возразить, но тут экскурсовод своим громким баритоном с прекрасным произношением объявил, что они прибыли в Третьяковскую галерею, один из величайших музеев мира, и что все должны выйти из автобуса и в течение двадцати минут совершить осмотр галереи.
Когда они поднялись, чтобы выйти из автобуса, Римо сказал:
— А теперь мы смоемся.
— У нас будут неприятности, — предостерегла Джози.
— Не-а, — сказал Римо. — Мы вернемся в деревню раньше них. А если кто-нибудь спросит, просто скажем, что потерялись.
— Ну, если так, — согласилась Джози.
Выйдя из автобуса, толпа спортсменов повернула вслед за экскурсоводом налево, а Римо и Джози — направо и, перейдя дорогу, направились к магазинам. И тотчас же Римо почувствовал, что за ними следят, но решил не говорить об этом Джози.
— Может, нам не следует этого делать? — сказала она. — А нас не арестуют или что-нибудь в этом роде?
— За то, что будем просто гулять, вряд ли, — ответил Римо.
В витрине он увидал отражение следовавших за ними двух мужчин. На них были яркие цветастые рубахи и провисшие на коленях брюки.
Римо втащил Джози в какой-то магазин. Они стали у прилавка, разглядывая значки с изображениями Ленина и героев трактористов, — и уже через несколько секунд в магазин вошли те двое.
Римо заставил Джози пригнуться за прилавком. Затем, когда двое протопали мимо с другой стороны, быстро потащил ее к двери, и они выскочили на улицу.
— К чему все это? — спросила она.
— Просто, чтобы избавиться от хвоста, — ответил Римо.
Миновав три магазина, они зашли в четвертый. Там тоже продавали значки: с изображением героев-трактористов и Карла Маркса. Пару минут они дожидались, пока те двое в цветастых рубашках пройдут мимо, и Римо удивился, что за целых две минуты никто из работников магазина не обратил на них никакого внимания и не стал досаждать им, предлагая свои услуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38