На лице его застыло выражение безропотной покорности судьбе. Женщина, старая, как род человеческий, и усталая, как мельничный жернов, храпела на переднем сиденье.
– Как дела, брат?
– Прекрасно, – ответил отец семейства. – У тебя найдется запасное колесо? Может подойдет?
– У меня есть целая машина, и она подойдет.
– Кого я должен убить?
– Никого.
– Звучит прекрасно, но…
– Что «но»?
– Мне до твоих колес не добраться. Ты не один.
Нежный Шив, оставаясь по-прежнему спокойным, медленно развернулся и посмотрел на свой «флитвуд». Рядом с ним стояла ничем не примечательная черная машина. Из нее на Джексона глядело черное лицо – все тот же красавчик, человек на пароме, человек, который называл числа, обучал приемам игры, отдавал приказания.
У Джексона похолодело в желудке. Руки опустились, словно парализованные электрическим током.
Красавчик посмотрел ему прямо в глаза и покачал головой. Джексону ничего не оставалось, кроме как кивнуть в ответ.
– В душу мать, – прохрипел он, и человек в машине улыбнулся.
Джексон снова обернулся к отцу семейства, по-прежнему садящему на траве, сунул руку в карман и протянул тому все деньги, какие у него только были, оставив себе лишь двадцать долларов.
Тот посмотрел на него с подозрением.
– Возьми, – сказал Джексон.
Человек не пошевелился.
– Ты умнее меня, брат. Возьми. Мне это не надо. Я мертвец.
Никакой реакции.
И тогда Нежный Шив Джексон бросил деньги на переднее сиденье останков «Шевроле» 57-го года выпуска и вернулся к своему «Флитвуду», за который оставалось уплатить последний взнос – жизнь Берноя (Нежного Шива) Джексона.
Глава двадцатая
Римо Уильямс первым заметил человека с «Магнумом» 357-го калибра. Затем человек в двубортном пиджаке, у которого подмышкой что-то оттопыривалось, заметил Римо. Потом он вымученно улыбнулся.
Римо улыбнулся в ответ.
Человек стоял у входа в здание без лифта, под вывеской, приглашающей подняться по лестнице наверх и попасть в одну из лучших школ самообороны в Западном полушарии.
– Как тебя зовут? – спросил Римо.
– Берной Джексон.
– Как ты хочешь умереть, Берной?
– Никак, – честно признался Берной.
– Тогда скажи мне, кто тебя послал.
Берной изложил ему историю своей жизни. Черный босс. Числа и сорванный куш. Потом – как он стоял на углу улицы рядом с тем местом, где были убиты три человека. Система сбора информации.
– На том углу я тебя видел.
– Верно, – подтвердил Римо. – Похоже, мне надо бы тебя убить.
Рука Нежного Шива потянулась к кобуре. Римо костяшками пальцев ударил его по запястью. Джексон скривился от боли и здоровой рукой схватился за онемевшее запястье. На лбу у него выступили капельки пота.
– Все, что я могу тебе сказать, белая вонючка, это то, что все вы – гнусные мерзавцы. Самые гнусные, самые грязные, самые гребаные ублюдки на планете Земля.
– Надеюсь, это так, – отозвался Римо. – А теперь вали отсюда.
Нежный Шив развернулся и пошел прочь, а Римо долго смотрел ему вслед, испытывая странное чувство симпатии к человеку, который, сам того не зная, явно был агентом КЮРЕ. На Римо начали охотиться уже свои. Берной Джексон подослан ими. Но где-то в глубине души Римо ощущал свое родство с этим парнем, и Берной остался жив.
Обидно было другое – то, что он стал объектом охоты со стороны своих. И теперь он больше не мог никому доверять. Но зачем они подослали этого Джексона? Наверное, вся фирма КЮРЕ скомпрометирована окончательно и бесповоротно. А зачем тогда продолжать поиски Лю? Впрочем, что еще остается?
Римо вошел в здание. Поднимаясь по узкой скрипучей лестнице, он чувствовал за своей спиной дыхание Чиуна. Стены когда-то были выкрашены зеленой краской, но она почти скрылась под слоем жира и пыли. Тусклая лампочка на втором этаже высвечивала красную стрелку. Краска свежая – стрелка тут появилась недавно. Мэй Сун шла за Чиуном по пятам.
– Ах, как здорово работать с тобой, Римо! – пропел Чиун.
– Изыди,
– Ты, оказывается, не только знаменитый сыщик и государственный секретарь, но еще и великий благодетель человечества. Почему ты позволил тому типу уйти?
– Плюнь и слизни.
– Он выследил и узнал тебя. А ты дал ему уйти.
– Прими таблетку цианистого калия.
На втором этаже Римо остановился. Чиун и Мэй Сун ждали внизу.
– Ты любуешься красотой лестницы или обдумываешь свои новые подвиги на ниве благотворительности? – с безмятежным видом спросил Чиун.
Чиун, кто же еще? Римо всегда знал это, но не хотел верить. Никто другой ведь не справится. Не Джексон же. Но Чиун его не уничтожил.
Не сумел? Это отпадает. На какое-то мгновение у Римо промелькнула мысль, что Чиун отказался, потому что любит его. Но эта абсурдная мысль улетучилась так же быстро, как прилетела. Если Римо должен умереть, Чиун сделает то, что надо. Просто очередное задание.
Значит, до Чиуна не дошел приказ. Что-то нарушилось в цепочке связи. Римо вспомнил свой телефонный разговор со Смитом, и то, как Смит настаивал, чтобы Римо велел Чиуну возвращаться в Фолкрофт. Ясно – это был условный сигнал, а Рима не передал его.
План дальнейших действий стал теперь очевиден, Резкий удар в желтое горло того, кто стоит несколькими ступеньками ниже. Оглушить его. Убить. А потом – бежать. И все дальше, дальше…
Это – единственный шанс.
Чиун насмешливо смотрел на него снизу.
– Ну что, – спросил он, – мы решили остаться тут навсегда и стать элементом пейзажа?
– Нет, – с трудом выдавил из себя Римо. – Мы идем внутрь.
– Вот увидите – боевые искусства Востока – это чудесное зрелище. Я уверена, вы не пожалеете, – сказала Мэй Сун.
Чиун улыбнулся. Мэй Сун обошла их и открыла дверь. Чиун и Римо прошли следом за ней и оказались в огромном зале с низким потолком. Стены были выкрашены в белый цвет, солнце проникало сквозь расписные окна. Это был явно оборудованный под спортзал чердак. Справа – обычные штучки, какие найдешь в любой школе каратэ: мешки с песком, черепица, кирпичи и огромный ящик, наполненный бобами, – это для того, чтобы укреплять пальцы.
Мэй Сун уверенно прошла в небольшую каморку за стеклянной перегородкой. Там стоял простой деревянный стол, за которым восседал молодой азиат в белом борцовском кимоно, подпоясанном красным поясом. Голова его была чисто выбрита, черты лица – правильные, выражение – спокойное, то самое спокойствие, которое достигается годами тренировок и самоограничения.
Чиун шепнул на ухо Римо:
– Большой мастер. Один из восьми подлинных красных поясов. Очень молодой – всего сорок с небольшим.
– На вид ему не больше двадцати.
– Большой, большой мастер. Он мог бы преподать тебе интересный урок, если бы ты, конечно, сам захотел, чтобы урок получился интересным. А вот отец его мог бы преподать тебе более чем интересный урок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Как дела, брат?
– Прекрасно, – ответил отец семейства. – У тебя найдется запасное колесо? Может подойдет?
– У меня есть целая машина, и она подойдет.
– Кого я должен убить?
– Никого.
– Звучит прекрасно, но…
– Что «но»?
– Мне до твоих колес не добраться. Ты не один.
Нежный Шив, оставаясь по-прежнему спокойным, медленно развернулся и посмотрел на свой «флитвуд». Рядом с ним стояла ничем не примечательная черная машина. Из нее на Джексона глядело черное лицо – все тот же красавчик, человек на пароме, человек, который называл числа, обучал приемам игры, отдавал приказания.
У Джексона похолодело в желудке. Руки опустились, словно парализованные электрическим током.
Красавчик посмотрел ему прямо в глаза и покачал головой. Джексону ничего не оставалось, кроме как кивнуть в ответ.
– В душу мать, – прохрипел он, и человек в машине улыбнулся.
Джексон снова обернулся к отцу семейства, по-прежнему садящему на траве, сунул руку в карман и протянул тому все деньги, какие у него только были, оставив себе лишь двадцать долларов.
Тот посмотрел на него с подозрением.
– Возьми, – сказал Джексон.
Человек не пошевелился.
– Ты умнее меня, брат. Возьми. Мне это не надо. Я мертвец.
Никакой реакции.
И тогда Нежный Шив Джексон бросил деньги на переднее сиденье останков «Шевроле» 57-го года выпуска и вернулся к своему «Флитвуду», за который оставалось уплатить последний взнос – жизнь Берноя (Нежного Шива) Джексона.
Глава двадцатая
Римо Уильямс первым заметил человека с «Магнумом» 357-го калибра. Затем человек в двубортном пиджаке, у которого подмышкой что-то оттопыривалось, заметил Римо. Потом он вымученно улыбнулся.
Римо улыбнулся в ответ.
Человек стоял у входа в здание без лифта, под вывеской, приглашающей подняться по лестнице наверх и попасть в одну из лучших школ самообороны в Западном полушарии.
– Как тебя зовут? – спросил Римо.
– Берной Джексон.
– Как ты хочешь умереть, Берной?
– Никак, – честно признался Берной.
– Тогда скажи мне, кто тебя послал.
Берной изложил ему историю своей жизни. Черный босс. Числа и сорванный куш. Потом – как он стоял на углу улицы рядом с тем местом, где были убиты три человека. Система сбора информации.
– На том углу я тебя видел.
– Верно, – подтвердил Римо. – Похоже, мне надо бы тебя убить.
Рука Нежного Шива потянулась к кобуре. Римо костяшками пальцев ударил его по запястью. Джексон скривился от боли и здоровой рукой схватился за онемевшее запястье. На лбу у него выступили капельки пота.
– Все, что я могу тебе сказать, белая вонючка, это то, что все вы – гнусные мерзавцы. Самые гнусные, самые грязные, самые гребаные ублюдки на планете Земля.
– Надеюсь, это так, – отозвался Римо. – А теперь вали отсюда.
Нежный Шив развернулся и пошел прочь, а Римо долго смотрел ему вслед, испытывая странное чувство симпатии к человеку, который, сам того не зная, явно был агентом КЮРЕ. На Римо начали охотиться уже свои. Берной Джексон подослан ими. Но где-то в глубине души Римо ощущал свое родство с этим парнем, и Берной остался жив.
Обидно было другое – то, что он стал объектом охоты со стороны своих. И теперь он больше не мог никому доверять. Но зачем они подослали этого Джексона? Наверное, вся фирма КЮРЕ скомпрометирована окончательно и бесповоротно. А зачем тогда продолжать поиски Лю? Впрочем, что еще остается?
Римо вошел в здание. Поднимаясь по узкой скрипучей лестнице, он чувствовал за своей спиной дыхание Чиуна. Стены когда-то были выкрашены зеленой краской, но она почти скрылась под слоем жира и пыли. Тусклая лампочка на втором этаже высвечивала красную стрелку. Краска свежая – стрелка тут появилась недавно. Мэй Сун шла за Чиуном по пятам.
– Ах, как здорово работать с тобой, Римо! – пропел Чиун.
– Изыди,
– Ты, оказывается, не только знаменитый сыщик и государственный секретарь, но еще и великий благодетель человечества. Почему ты позволил тому типу уйти?
– Плюнь и слизни.
– Он выследил и узнал тебя. А ты дал ему уйти.
– Прими таблетку цианистого калия.
На втором этаже Римо остановился. Чиун и Мэй Сун ждали внизу.
– Ты любуешься красотой лестницы или обдумываешь свои новые подвиги на ниве благотворительности? – с безмятежным видом спросил Чиун.
Чиун, кто же еще? Римо всегда знал это, но не хотел верить. Никто другой ведь не справится. Не Джексон же. Но Чиун его не уничтожил.
Не сумел? Это отпадает. На какое-то мгновение у Римо промелькнула мысль, что Чиун отказался, потому что любит его. Но эта абсурдная мысль улетучилась так же быстро, как прилетела. Если Римо должен умереть, Чиун сделает то, что надо. Просто очередное задание.
Значит, до Чиуна не дошел приказ. Что-то нарушилось в цепочке связи. Римо вспомнил свой телефонный разговор со Смитом, и то, как Смит настаивал, чтобы Римо велел Чиуну возвращаться в Фолкрофт. Ясно – это был условный сигнал, а Рима не передал его.
План дальнейших действий стал теперь очевиден, Резкий удар в желтое горло того, кто стоит несколькими ступеньками ниже. Оглушить его. Убить. А потом – бежать. И все дальше, дальше…
Это – единственный шанс.
Чиун насмешливо смотрел на него снизу.
– Ну что, – спросил он, – мы решили остаться тут навсегда и стать элементом пейзажа?
– Нет, – с трудом выдавил из себя Римо. – Мы идем внутрь.
– Вот увидите – боевые искусства Востока – это чудесное зрелище. Я уверена, вы не пожалеете, – сказала Мэй Сун.
Чиун улыбнулся. Мэй Сун обошла их и открыла дверь. Чиун и Римо прошли следом за ней и оказались в огромном зале с низким потолком. Стены были выкрашены в белый цвет, солнце проникало сквозь расписные окна. Это был явно оборудованный под спортзал чердак. Справа – обычные штучки, какие найдешь в любой школе каратэ: мешки с песком, черепица, кирпичи и огромный ящик, наполненный бобами, – это для того, чтобы укреплять пальцы.
Мэй Сун уверенно прошла в небольшую каморку за стеклянной перегородкой. Там стоял простой деревянный стол, за которым восседал молодой азиат в белом борцовском кимоно, подпоясанном красным поясом. Голова его была чисто выбрита, черты лица – правильные, выражение – спокойное, то самое спокойствие, которое достигается годами тренировок и самоограничения.
Чиун шепнул на ухо Римо:
– Большой мастер. Один из восьми подлинных красных поясов. Очень молодой – всего сорок с небольшим.
– На вид ему не больше двадцати.
– Большой, большой мастер. Он мог бы преподать тебе интересный урок, если бы ты, конечно, сам захотел, чтобы урок получился интересным. А вот отец его мог бы преподать тебе более чем интересный урок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49