Ученых похищали, убивали, запугивали, калечили и взрывали бомбами. В разных странах, где бы ни обосновывалась лаборатория, работавшие в ней ученые становились мишенями террористов.
И разведывательные силы многих стран, объединившись, начали втайне самую широкую совместную акцию в своей истории. Лаборатория обосновалась в Убанге, развивающейся африканской стране, чьи посевы особенно страдали от нашествия насекомых. Но когда ученые МОЗСХО стали один за другим исчезать в кишащих крокодилами реках, Убанге пришлось проглотить свою гордость и признать, что она больше не в состоянии обеспечить безопасность приехавших ученых. Убанга, хоть и неохотно, передала статус страны-хозяйки Великобритании. Англичане доверили охрану исследователей своим знаменитым спецкомандам, объединив их в систему под шифром МИ-26.
Через четыре дня после приезда в Англию эксперт по токсинам был найден около камина в своем новом доме в Суссексе с вырванными глазами. После второго сходного инцидента британцы, забыв про гордость, предложили Франции принять эстафету. Лаборатория переехала в Париж, где сгорела дотла еще до того, как успели подключить центрифуги.
По требованию всех работников лаборатория была переведена в самую мощную полицейскую державу мира. Она обосновалась в центре Москвы, а КГБ было поручено охранять ученых ради блага всего человечества.
С помощью постоянного наблюдения и пользуясь правом арестовать любого человека, замеченного вблизи лаборатории, КГБ оказалось в состоянии обеспечить безопасность ученых, хотя и нельзя сказать, что доставило им при этом массу удовольствия. Так продолжалось три месяца. А потом в запертой изнутри комнате был найден ботаник, разодранный насмерть.
Русские передали лабораторию Соединенным Штатам, и ФБР, используя самые современные технические средства в мире, в течение четырех месяцев обеспечивало безопасность ученых. Даже и в тот день это им удалось, и нападение СОВ было отбито.
И все же ФБР отстранили от выполнения задания, и начальник отдела хотел знать почему. Террористам не удалось проникнуть за последний лучевой барьер, ученые остались живы. Все. Более того, появился даже хоть какой-то след, возможно, ведущий к тому, кто стоял за таинственными нападениями на исследователей. Так почему же все-таки отстранили ФБР? Глава отдела требовал ответа.
— Я только исполняю приказ. Он исходит с самого верха.
— Значит, директор свихнулся, — сказал руководитель службы.
— Бери выше, — ответил начальник.
— Тогда и главный прокурор тронулся.
— Как раз он тоже не согласен с решением о вашем отстранении, — заметил начальник.
Руководитель службы уже хотел было обругать принимающих решения пустоголовых политиков, но вдруг осознал, что это совершенно лишено смысла. Совершенно очевидно, что кто-то близкий к президенту или даже сам президент принял это решение. Но если оно вызвано политическими мотивами, то это большая ошибка. Даже в Белом Доме это увидят. Ведь вот же, удалось Америке сделать то, что не смогла ни одна другая страна. Такой урок в мире не забудут, и Белый Дом должен понимать это. Но охранную службу ФБР все-таки отозвали.
Руководитель службы испытывал большой соблазн предать всю историю гласности через прессу. И он почти поддался этому соблазну. Но он слишком много лет служил верой и правдой, да к тому же еще не доверял прессе, которая вполне могла вмешаться в какое-то событие, принести несчастье, а потом, не испытывая ни малейшего чувства вины, не ощущая ответственности за содеянное, продолжать упорно талдычить как раз то, что и стало первопричиной всех бед.
И он успокоил себя, сказав:
— Какое безумие.
— Таков приказ, — ответил его начальник. — Мы проделали хорошую работенку. Никто у нас этого не отнимет, и мы будем продолжать расследование деятельности СОВ. Мне кажется, за этим Союзом кроется что-то гораздо более мощное, и надеюсь, до них все-таки доберутся.
— Мы остановили нападение на лабораторию. Так почему же нас отстранили?
— Сдается мне, этой работой займется кто-то другой, — заметил начальник.
— Великолепно. И кто именно? Я должен им передать то, что мы уже знаем.
— Понятия не имею.
— ЦРУ?
— Нет, — ответил начальник. — После Пената Брейна им никогда больше не позволят работать внутри Америки.
— Тогда кто же?
— Никто не знает. То есть, буквально никто, — сказал начальник.
— Если это не мы и не ЦРУ, КГБ, второй отдел французской разведки и МИ-26 тоже исключаются, тогда, во имя Господа, кто же это может быть?
— Добро пожаловать в лаборатории МОЗСХО, штат Вашингтон, — сказала Дара Вортингтон.
Девушка раздумывала над тем, осмелится ли она подружиться с этими двумя. Она ведь уже потеряла столько друзей в МОЗСХО. Поначалу она хотела только показать новеньким их личную лабораторию и упорхнуть. Но пожилой был столь любезен и обходителен, что она просто не могла не сказать пару слов о его восхитительном блестящем зеленом кимоно.
— Оно великолепно, — сказала Дара.
— Вам обязательно надо болтать все эти глупости? — грубо осведомился белый партнер старика-азиата.
Его звали Римо. Выглядел он невероятно сексуально, именно с таким мужчиной Дара мечтала бы оказаться в постели, но Римо вел себя так грубо, что его поведение оттолкнуло девушку. Это была безразличная холодность, отсутствие даже малейшего проявления интереса к ней. Когда Дара тепло приветствовала его при встрече, он даже не обратил на нее внимание. Впрочем, девушку не слишком беспокоило такое равнодушие. Она и сама знала, что хороша собой. Еще бы, с такими роскошными рыжими волосами и телом, за обладание которым многие мужчины клялись умереть. Разумеется, Дара никому не желала смерти. И без того ее слишком много было в последнее время вокруг этих лабораторий. Но в конце концов, если уж она так тепло приветствует кого-либо, то вправе ожидать соответствующего ответа, хотя бы слабого проявления интереса к ней.
— Просто покажите нам лаборатории и представьте остальным исследователям, — сказал тот, кого звали Римо.
Она сделала вид, что не слышит его, и обращалась только к старшему, восточного вида мужчине который был столь мил и любезен.
— И не вздумайте потерять что-нибудь из его записей в компьютере, — предупредил ее Римо.
— Неужели он всегда так разговаривает с вами? — спросила Дара.
— Ничего страшного, — ответил Чиун.
Дара решила, что он не только чрезвычайно приятный и чуткий человек, но и имя у него такое милое.
— Я вас серьезно предупреждаю не вздумайте играть с его компьютером, — громко повторил Римо.
— У меня были неприятности из-за компьютера, — пояснил ей Чиун. — И меня же тогда обвинили в его неудаче.
— Это выглядит весьма несправедливо, — сказала Дара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61