ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Просто великолепно.
Она прошла в комнату, поначалу немного смущаясь, но потом, когда Римо не возразил, более решительно подошла к его кровати и села на стоявший рядом стул.
— Кажется, я все еще чувствую себя разбитой после бурных событий нынешнего дня, — сказала Дара. — Они были славными, но и страшными тоже.
— Знаю, — сказал Римо. — Я тоже всегда так себя чувствую после трансатлантических перелетов.
— Да я не об этом, — сказала она. И наклонилась к Римо. — Я имею в виду то, что мы сотворили с жуком Унга. Славное было дело, и память о нем останется навсегда. Но потом, ох, эти несчастные люди, на которых напали обезьяны. Какой ужас!
Римо ничего не ответил, и Дара приблизила свое лицо к нему так, чтобы взглянуть Римо прямо в глаза. Груди девушки касались его груди. Бюстгальтера Дара не надела.
— Разве это было не ужасно?
— Это торчит, — ответствовал он. — То есть, это точно. Было ужасно.
— Никогда в жизни не видела таких обезумевших животных.
— Угу, — сказал Римо.
Ему нравилось чувствовать ее прикосновение.
— Вы же знаете, злых животных не бывает. Что-то так на них подействовало.
— Угу.
— Я рада, что вы были рядом и могли меня защитить, — продолжала Дара.
— Угу.
— Что могло вызвать такую реакцию? — спросила она.
— М-м-м.
— Что это должно означать?
— Я хочу сказать, что завтра этим займусь, — сказал Римо.
— Но все-таки, что вы об этом думаете? — настаивала Дара.
А думал Римо, что заставить ее умолкнуть можно лишь применив какое-то физическое воздействие, поэтому он обнял ее и притянул к себе. Она немедленно приникла, почти приклеилась к его губам с длительным и нежным поцелуем.
— Я думала об этом весь день, — сказала она.
— Знаю, — ответил Римо, потянулся и дернул за цепочку, выключавшую маленький ночник.
* * *
ФБР больше не охраняло лабораторный комплекс, в качестве единственного средства безопасности остался только усталый старик-сторож в деревянной будке у главных ворот.
Ансельмо и Мирон подъехали в своем белом «кадиллаке», и Ансельмо опустил стекло со стороны водительского места.
— Что вам угодно? — спросил сторож.
Ансельмо показал ему белую коробку, лежавшую рядом с ним на переднем сиденье.
— Доставка пиццы, — пояснил он.
— Своеобразные доставочные фургоны у этой пиццы, — ответил сторож, кивая на лимузин «кадиллак».
— Ну, обычно я ставлю на крышу машины большой кусок пластмассовой пиццы, но на ночь его приходится снимать. Дети, сами понимаете.
— Да уж, это такие паршивцы, верно я говорю? — согласился сторож.
— Ну конечно.
— Давай, проезжай, — сказал сторож. — Можешь поставить машину вон там, на стоянке.
— Нам нужен доктор Римо и доктор Чиун. Вы знаете, где они?
Сторож посмотрел на список сотрудников, висевший на доске регистрации.
— Они пришли рано, вместе со всеми и не отметились, что выходят. Но я понятия не имею, в какой они лаборатории.
— Но они наверняка тут, да?
— Должны быть, — ответил сторож. — Отсюда нет другого выхода кроме как мимо меня, а сегодня вечером еще никто из них не выходил.
— А может, они спят, — сказал Ансельмо.
— Может, — согласился сторож.
— Тогда, наверное, не стоит их беспокоить. Я вам вот что скажу. Возьмите-ка пиццу вы, а они пусть себе отдыхают.
— А она с анчоусами? — спросил сторож.
— Нет. Только добавочная порция сыра и колбаса пепперони, — ответил Ансельмо.
— Больше всего люблю анчоусы, — сказал сторож.
— В следующий раз привезу с анчоусами, — пообещал Ансельмо.
— А эти два доктора не будут злиться? — спросил сторож.
— Надеюсь, нет, — ответил Ансельмо, он кинул пиццу сторожу, развернул «кадиллак» и уехал.
— Не забудь про анчоусы! — крикнул ему вслед сторож.
Через два квартала Ансельмо остановился около телефонной будки и набрал номер Мусвассеров.
— Да? — ответила Глория.
— Они в лаборатории, — сказал Ансельмо.
— Хорошо. Мы готовы.
— Только дайте нам время выехать из города, — ответил Ансельмо.
Глория Мусвассер ползком пробиралась среди ухоженной зелени на территории лабораторного комплекса. На ней были туристские ботинки и зеленая полевая форма маскировочной окраски, которой она очень дорожила с тех пор, как в 1972 году украла ее у ветерана вьетнамской войны.
Ее муж тащился за ней, тонко вскрикивая от боли, когда камешки и прутики впивались в его дряблый живот.
— Зачем только мне надо было идти? — скулил Натан. — Ты же все равно все несешь сама. Я тебе не нужен.
— Правда твоя, не нужен, — отрезала Глория. — Только я подумала, что, если нас схватят, я не желаю отправляться в тюрьму одна.
Он схватил ее за лодыжку.
— А нас могут поймать?
— Ни в коем случае, если только ты будешь вести себя тихо, — ответила она.
— Я не хочу идти в тюрьму, — сообщил Натан.
— Мы и не пойдем туда. Обещаю. Я лучше сама тебя пристрелю, чем позволю этим наемным свиньям истэблишмента схватить тебя.
Натан судорожно сглотнул.
— Это попадет во все газеты, Ты станешь мучеником нашего дела.
— Это... это законно, Глория.
— Не говори «законно». Так сейчас уже нет говорят. Надо сказать «потрясно».
— Ладно. Это потрясно, Глория.
— Отпадно, — согласилась Глория. — Даже вообразить трудно.
— Ага. И это тоже, — подтвердил Натан.
— А может, прямо здесь? — спросила она.
И показала на кусок дерна около шелковичного дерева.
— Отпадно, Глория.
— Ладно. Значит установим чертову штуковину здесь.
— Как цветочек, — сказал Натан. — Мы посадим ее, точно цветочек. Помнишь, хиппи, дети-цветов? Ты тогда была как настоящий цветок.
— К хренам цветочки. Они нас никуда не привели. Сейчас мы принадлежим насилию. Ради тех цветов никто и куска дерьма не дал.
— Ага. Долой цветы. Насилие — вот в чем суть.
— Не говори «вот в чем суть», Натан. Это уже устарело. Надо сказать «вот на чем стоим».
— "Вот на чем стоим"?
— Насилие — вот на чем стоим, — пояснила Глория, ставя таймер на сто двадцать минут. — Эта малышка сейчас начнет.
— А мы останемся наблюдать?
— Разумеется, нет, дурья голова. Мы бы взлетели на воздух. Мы позвоним на телестанции. Пусть лучше они наблюдают.
— Но ведь они тоже взлетят на воздух, — сказал Натан.
— Это пойдет им на пользу, — ответила она. — И на том стоим.
— Законно, — восхитился Натан.
Глория врезала ему по уху, когда они уползали прочь в темноте.
Через сорок пять минут на территории МОЗСХО появилась команда с телевидения, они отыскали огромную дыру, проделанную в проволочном ограждении вокруг комплекса, причем именно в том месте, которое указали анонимно позвонившие на станцию люди.
— Это не так уж плохо, — заявил оператор с телевидения ВИМП.
Его ассистент посмотрел на белое лабораторное здание, маячившее за ограждением.
— А чего мы дожидаемся? — спросил он.
— Чего же еще? Мы ждем Рэнса Ренфрю, наипопулярнейшего телекомментатора, человека, которые говорит все, как оно есть на самом деле, вашего человека на ВИМП.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61