– Я ее знаю. Он писал мне, – сдержанно сказала Людвика.
Аврора покровительствовала мадемуазель де Розьер, бывшей ученице Шопена, за то, что та называла себя ее восторженной последовательницей и собиралась на деле доказать это. Но Соланж просто видела в Мари де Розьер неудачливую авантюристку, которая «бегает» за Антуаном Водзиньским.
– Стало быть, вы знаете, что Фридерик ее не выносит, – продолжала Аврора, – оттого Соланж и собирается ее спрятать. И за что такая ненависть? У мадемуазель де Розьер есть недостатки, но Фридерик многое преувеличивает. Она – милое существо!
– Несколько сухопарое, – вставила Соланж, – и очень склонное к сплетням!
– Во всяком случае…
– Так куда же ее девать? – перебила Соланж. – Ведь они обязательно поцапаются! Может быть, привести ее сюда?
Жорж Санд взглянула на Людвику.
– Нет, знаешь, скажи, чтобы зашла ко мне через несколько минут. Займи ее немного.
– Ладно. Расскажу последнюю сплетню про тебя. Она будет счастлива растрезвонить ее по городу.
Соланж вышла.
– Вот какая у меня дочь! – воскликнула Аврора. – Ужас!
– Она остроумна, – сказала Людвика, – и очень красива.
– О, да! И Фридерик, неравнодушный к женской красоте, замечает это. Когда-нибудь она отобьет его у меня!
Людвика нахмурилась.
– Не думаю, чтобы это пришло ей в голову. И чтобы это удалось самой красивой девушке в мире.
– Разве я так неотразима?
– Не в этом дело. Надо знать Фридерика…
– Мы обязательно продолжим этот разговор, он очень важен для меня. А теперь мне надо идти к моей гостье, не то Соланж ее искусает. Но вы еще скажете мне… вы должны растолковать мне мои собственные поступки…
Аврору в то лето одолевали заботы. Ноганское поместье приносило мало дохода, а многочисленные гости, особенно брата и детей, требовали затрат… Соланж не понимала этого и обвиняла мать в скупости.
– Как это можно так дрожать над каждой копейкой! – жаловалась она Морису. – Это так противно, по-ростовщически гадко! И напрасно она нападает на всяких торгашей!
– Но если сюда налетает целая орава, – с привычным раздражением отзывался Морис, – и, как саранча, опустошает все, как же ей не рассчитывать? Ведь трудно заранее предугадать их аппетиты!
– Так почему же ты не выгонишь своих дружков? Всех этих Бори и Гранденов? И, кстати, кузиночку Титину?
– Огюстина тут ни при чем! А Гранденов я не выгоняю потому, что это твои женихи!
– А кузиночка – твоя… – и тут следовало словцо, после которого неизбежно начиналась безобразная сцена, приводившая в отчаяние Аврору, если она при этом присутствовала.
Огюстина Бро была загадкой для Людвики. По словам Авроры, мать этой девушки, в прошлом публичная женщина, а в настоящем сводня, чуть не продала Титину в прошлом году какому-то богатому чиновнику. Аврора вырвала Титину из рук ее родителей, заплатив им крупную сумму. Она очень любила кроткую девушку, называла ее истинным сокровищем, а Соланж ее не выносила, третировала, преследовала мелкими уколами; девушка с гордым характером ни минуты не ужилась бы в ногайском доме, но Огюстина, казалось, не обращала внимания на эти приставания. Подчеркнутое внимание Мориса к кузине могло стать опасным для ее репутации, но Титину и это не тревожило. Худенькая, изящная, с тонкими чертами красивого лица, всегда мило, хотя и просто одетая, она была доброжелательна и спокойна, и Людвика недоумевала: является ли Огюстина притворщицей-тихоней, девчонкой себе на уме или жертвой возмутительных нападок другой девчонки? Людвике она скорее нравилась, и непонятно было презрительно-раздраженное отношение Фридерика к этой сдержанной девушке, более симпатичной, чем Соланж.
– Я никого не хочу осуждать, – говорил Фридерик, – по если па глазах у дочери всячески отличают и ласкают другую девушку, прощая ей решительно все, то это не может не возмущать.
Людвика не продолжала разговор. Отношения детей друг к другу были едва ли не главным огорчением Авроры.
К тому же возникла и другая крупная неприятность. Аврора получала угрожающие письма из провинции Лешатр. То был результат нашумевшей истории Фаншетты. В этом деле Жорж Санд проявила самую благородную гражданскую смелость. Но последствия были тяжелы.
Год тому назад в маленьком городе Лешатре появилась девочка лет пятнадцати, неизвестного происхождения и к тому же слабоумная, не умеющая говорить. Стараниями городского самоуправления она была водворена в женский монастырь, настоятельница которого постаралась сбыть девочку с рук и передала ее на воспитание какой-то «тетушке Легуве». «Тетушка» оказалась столь неласкова со своей «воспитанницей», что Фаншетта три раза убегала от нее обратно в монастырь. Наконец настоятельница распорядилась весьма решительно: вознице, который должен был везти Фаншетту к причастию, велено было по дороге потерять ее. Девочка осталась одна в лесу. Правда, совесть все-таки мучила крестьянина, который был отцом семейства. Он на другой день принялся разыскивать маленькую юродивую, но никто ничего не мог сказать ему о ней.
Через некоторое время Фаншетта нашлась в компании каких-то бродячих акробатов. Так как бродяжничество строго каралось, то ее по этапу, вместе с уголовными преступниками, отправили в Лешатр и там посадили в тюрьму. Оказалось, что девочка обесчещена, больна и к тому же беременна. Слухи о том, как она потерялась, уже распространились, ибо маленькие дети видели, как ее везли из монастыря, да и сам возница, мучимый угрызениями, то здесь, то там упоминал не добром имя «святой матери», приказавшей ему оставить немую девочку в лесу. Но никто не заговорил о преступлении громко. Первый, кто дал ход этому делу, была Жорж Сайд. Тщательно разобравшись в нем, расспросив людей, которые в той или иной степени были свидетелями «пропажи» Фаншетты, обнаружив способности настоящего следователя, она написала обширную статью, изложив все обстоятельства и взывая к правосудию. Помещенная в парижской газете, эта статья всколыхнула общественное мнение. Посыпались письма читателей, возмущенных преступлением «Христовой сестры». Прокурор Лешатра категорически объявил статью Жорж Санд клеветой и выдумкой романистки. Тогда Жорж Санд бесстрашно вступила в борьбу со всей церковной и судебной кликой. Преодолев сопротивление трусливых провинциальных издателей, она выпустила свою статью отдельной брошюрой, пустив половину в продажу – выручка предназначалась для Фаншетты, – а вторую половину раздала бесплатно среди ремесленников и рабочих Лешатра. Ей нужно было, чтобы общественное сознание пробудилось и чтобы негодование народа, а не личная благотворительность, спасло несчастную жертву.
В результате всего этого в маленьком городе стала выходить своя газета, в которой Жорж Санд теперь помещала самые острые статьи, касающиеся быта рабочих и ремесленников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151