- Для меня вы всегда звезда номер один, и если этот фильм хоть наполовину окажется таким, как вы его описали, то я должен сказать, что мне очень, очень хотелось бы принять в нем участие.
Рамона улыбнулась ему очаровательной открытой улыбкой.
- Прекрасно, Умберто, прекрасно. В отеле у меня есть копия сценария. Я дам вам экземпляр, чтобы вы могли прочесть его сегодня вечером.
- Минутку, - перебил он, - сколько вам надо собрать на вторую часть фильма?
- О, мелочь, дорогой, пустяки, - разливалась Рамона. - Я-то буду работать фактически бесплатно, рассчитывая, естественно, только на процент от прибыли. Мы возьмем неизвестных девочек на роли дочери и других героинь. Этот новый молодой режиссер, снимающий «Одно воскресенье в Риме», очень талантлив. Уверена, что его мы купим за бесценок. Творческая смета, таким образом, минимальная. Я думаю, что это будет где-то около четырехсот тысяч долларов…
- Простите мое невежество, Принцесса, но что значит «творческая смета»?
Рамона весело рассмеялась и сказала:
- Это жалованье для звезд и режиссера, Умберто. Я предполагаю, что в общем объем финансовых затрат не превысит одного миллиона долларов. - Она смотрела на него, моргая длинными черными ресницами. - Миллион долларов не такая уж большая сумма, которую надо заплатить за то, чтобы начать заниматься кинобизнесом, ты согласен, дорогой Умберто?
- Да, особенно если это означает работать вместе с вами, ваше Очаровательное Величество, - ответил Умберто, почувствовав выброс адреналина в кровь, сердце бешено колотилось в груди. Кино! Наконец-то. Умберто Скрофо, продюсер фильма, уже не безвестный владелец антикварного магазина, а личность, с которой снова будут считаться! Настоящий делец. Сила. Значительная фигура.
- А как насчет рекламы и распространения фильма, подготовительного периода, ну и всего прочего? - спросил он. - Я ведь совсем ничего не знаю об этом, вы же понимаете.
- О, Дидье позаботится обо всем, я уверена. В семье за это отвечает он. Он сделает все, чтобы помочь мне, и я уверена, поможет и вам. - Она улыбнулась ему ослепительной улыбкой и подняла свой бокал. Ее лицо казалось сейчас необычайно молодым и радостным, освещенное фонарями Виа Венето. - За «Ла Сита Педьюта», - сказала она. - И за долгое, удачное и выгодное сотрудничество с вами, Умберто!
Умберто Скрофо чокнулся с ней с видом победителя.
Глава 9
Сен-Тропез
Несмотря на то, что Доминик надо было переделать кучу дел перед отлетом в Америку, она никак не могла сосредоточиться, ее мысли постоянно были заняты Гастроном Жирандо. После того как она рассказала отцу и матери, Женевьеве, всем своим родственникам и друзьям волнующую новость, после того как все узнали, что она собирается ехать в Голливуд сниматься в кино, Доминик почувствовала, что она должна и ему рассказать об этом.
Теплым влажным вечером она примчалась на своем велосипеде на площадь де Ласи и, увидев маленький фургончик с веселой надписью «Мороженое Гастона», ужасно обрадовалась.
Приоткрыв крышку люка в фургончике, Гастон достал мороженое и обслужил двух долговязых подростков. Да, это был Гастон Жирандо, сегодня он был еще красивее, чем раньше. Глядя на него, Доминик чувствовала приятное волнение.
- Привет, Гастон… - Она простодушно улыбнулась и протянула ему пять франков. - Мне двойное малиновое, пожалуйста.
- Доминик, вот это сюрприз! - Ослепительная улыбка и загорелое лицо делали его еще более похожим на Джеймса Дина, идола всех молодых французов. - Сто лет тебя не видел, думал, ты уже укатила в Голливуд и развлекаешься там на всю катушку. - Он подмигнул ей и отодвинул деньги назад. - Это бесплатно.
- Спасибо, - улыбнулась Доминик и начала лизать мороженое своим дерзким розовым язычком. Она внимательно смотрела ему в лицо, пытаясь обнаружить хоть какое-то волнение, которое бы свидетельствовало, что он все еще испытывает к ней интерес. Признаки эти были налицо, он смотрел ей в глаза таким страстным горячим взглядом, что она почувствовала, как горячая волна прокатилась по телу под платьем и залила ярким румянцем щеки.
Она повернулась к нему спиной и медленно пошла к маленькому скверику, в котором старики курили сигареты «Житан» и играли в бильярд возле кафе «Де Ласи».
- Ты куда? - Он догнал ее и зашагал рядом. - Не хочешь прокатиться на моем новом мотоцикле?
- Да ты что, мама убьет меня, если узнает, что я села на мотоцикл, - запротестовала Доминик, но запретный плод сладок, и она уже думала об этой поездке с нарастающим волнением.
Гастон почувствовал это.
- Идем, идем, ты же со мной, - сказал он неожиданно покровительственным тоном и, схватив ее за руку, увлек через площадь, вниз по узкой, вымощенной булыжником улице. - Вот здесь, - сказал он, гордо указывая на блестящий мотоцикл зеленого цвета, гордо стоящий рядом с полицейским. - Ну как, красивый?
- Красивый, - вздохнула Доминик, вспомнив голос матери, часто говорившей, чтобы она никогда не каталась ни с какими мужчинами. Особенно на мотоциклах. - Классная штучка.
- Мы можем немного покататься, - сказал он и запрыгнул на черное кожаное сиденье, приглашающим жестом похлопав по сиденью сзади себя.
- О, нет, я не могу. - В Доминик боролись сейчас два желания. Гастон как никогда был похож на Джеймса Дина, особенно на этом мотоцикле. Сигаретный дым заставлял его щуриться, от этого он выглядел еще сексуальнее. Голубые джинсы, плотно облегавшие его мускулистые ноги, заставили Доминик поддаться искушению.
- Давай, - настойчиво повторил он, - не бойся, он же не кусается… и я тоже.
- Ну, хорошо, - осторожно сказала Доминик, садясь позади него. - Только не очень долго, Гастон. Обещай. Я должна быть дома в десять тридцать.
- Ладно, - ответил юноша. Мотор неожиданно взревел, и она крепко обхватила его руками за талию. Гастон медленно направил мотоцикл вниз по улице. - Поедем на Танго Бич, это не очень далеко.
На пляже было темно и пустынно, и только мягкий свет бледной луны освещал казавшийся черным песок.
- Черт, ну и темень, - поежилась Доминик. Вместо нервозности она ощущала какое-то новое, волнующее чувство - где-то в паху.
Десятиминутная поездка с Гастоном, во время которой она сидела, вцепившись руками в его рубашку и прижавшись головой к спине, разгорячила ее. Во рту было сухо от предчувствия чего-то неизвестного, но, как она надеялась, очень приятного.
Он выключил мотор, и несколько минут они сидели в полной тишине. Доминик казалось, что она слышит стук своего сердца, смешивающийся с тихим шуршанием набегавших на берег волн. Легкий ветерок шевелил ей волосы. Вокруг царила полная тишина.
Не говоря ни слова, Гастон взял ее за руку, и они пошли по песку к воде. Они присели на мягкий песок, еще хранивший тепло послеполуденного солнца, и просидели так очень долго, глядя на усеянное звездами небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125