Уходили они, значительно повеселев и ободрившись. Но Элинор ничего уже не замечала. Она была поглощена только собой. Ее рука все еще оставалась в руке мужа, хотя он несколько раз выпускал ее, когда надо было аплодировать детям.
Граф поднял ее руку к губам.
– Я должен пойти к гостям и напомнить им, что они все приглашены на праздник с угощением, – промолвил он. – Хотите пойти со мной, Элинор?
Она сопровождала его, когда он поднялся на подиум. Они держались за руки, и Элинор улыбалась всем, хвалила детишек и их учительницу и приглашала всех остаться. Детей ждут игры и чай. Она почувствовала, как благожелательно восприняли приглашение все, кто работал у ее мужа. Что ж, возможно, они никогда не станут настоящими друзьями, граф и она, между ними всегда будет дистанция, так же как они не смогут быть друзьями с этими людьми, хотят они этого или нет. Она графиня, а ее муж – граф. Может, так и должно быть. Ее муж нес ответственность за всех них и их благополучие. Но их благожелательности и уважения было достаточно. Эти чувства куда приятнее, чем страх и отстраненное почтение.
Вначале были задуманы игры для детей и чай для всех. Но тогда никто не рассчитывал, что во всем будут участвовать Трэнсомы, а все они взрослые, кроме двух подростков, и что, когда речь заходит об играх, все становятся сердцем юны, как дети.
Когда была объявлена игра «Путь в Иерусалим», дядя Сэм немедленно приступил к подготовке: он поставил в ряд стулья в центре зала и своим зычным басом велел детям сесть на них, оставив около десятка стульев свободными. Их заняли Элинор, дядя Бен, Джордж, Мейбл и еще кое-кто из радостно поощряемых детишками менее робких родителей. И шумная и веселая игра началась и длилась до тех пор, пока в ней не осталось ни одного взрослого. Но таков был уговор: в каждой игре побеждал кто-то из детей.
Когда же очередь дошла до жмурок, не выдержала даже тетя Рут и изъявила желание участвовать, заявив, что так давно в них не играла. Правда, она потребовала, чтобы Мюриель присоединилась к ней. Тут уж не устоял от соблазна виконт Созерби, за ним последовали Джейн и Гарви и с десяток поселян из деревушки. Разумеется, участвовала, к великой радости детей, и Элинор, которой шумная гурьба детишек с почестями завязала глаза первой.
Вечер удался, гости или участвовали в играх, или с улыбкой и одобрением следили за успехами своих близких. Преподобный отец Блодел, разумеется, не мог не сказать графу, какое впечатление на него произвели внимание и забота хозяев поместья и какую благодарность чувствуют к нему родители детей. Граф неожиданно поймал себя на том, что и сам не прочь поучаствовать в веселых играх.
Когда же миссис Блодел, поймав его, стала зачитывать ему конспект недопустимо длинной речи ее мужа, граф понял, что выбора у него нет. Как раз в это время в зале шла подготовка к эстафете. В каждой команде полагалось иметь двух взрослых и пятерых детей.
– Команду номер один возглавит граф Фаллоден, – внезапно громогласно объявил дядюшка Сэм, – а команду номер два – сэр Альберт, затем…
Эстафета! Боже правый, граф этого не ожидал. И тем не менее он шагнул вперед и пересек зал. Вторым взрослым членом его команды была Элинор. В команде номер два соответственно партнером сэра Альберта стала Речел. Такой поворот событий дал графу возможность убедиться в искренней доброжелательности к нему его гостей. Раздались одобрительный свист, возгласы, шутки. Граф улыбался.
– Как все это делается? – спросил он, пока формировались остальные команды.
– Надо влезть в мешок, – объяснила Элинор, – завязать его на поясе и, поддерживая руками, проскакать в другой конец зала и так же вернуться обратно. Затем передать мешок мне.
Элинор рассказывала ему все это с веселым смехом, к которому присоединились и остальные члены его команды.
– Это так просто, милорд, – успокоил его какой-то мальчик. – Главное – не упасть.
– Не упасть? – нахмурился граф, что снова вызвало взрыв дружного смеха. – А что делать, если я упаду?
Но дядя Сэм уже призвал всех к тишине, готовясь отдать команду всем участникам влезть в мешки.
– Приготовьтесь все! Слушайте мою команду! Побежали!..
Граф вскоре узнал, что приходится делать, когда упадешь. Пришлось беспомощно кататься или ползти, безуспешно пытаясь встать на ноги. Все это вызывало необычайное веселье и насмешки у зрителей, вопли и стоны отчаяния у членов команды. В конце концов оставалось вылезти из мешка и передать его кому-то другому из команды. Не обошлось и без ссадин на локте, а уж о смехе и шутках говорить нечего.
Его жене это удалось лучше, видимо, помогла многолетняя практика, подумал граф, помогая дамам, которым не повезло, как и ему, подняться с пола. В третьем забеге его команда вышла на третье место, но в пятом она уже была на втором и в конце концов завершила соревнование, заняв второе место.
– Что ж, – со смехом успокаивал свою команду граф, – это было достаточно весело. Разве обязательно занимать первое место? Лично меня вполне устраивает второе.
Появились лакеи с подносами, на которых были напитки и еда, и, пока их хозяин помогал тете Катерине закончить пробег, накрыли столы в противоположной части зала. Граф, обратившись к несколько уставшим и растрепанным гостям, пригласил их выпить чаю и отведать всего, что было на столах. Он предложил нарушить заведенный порядок и дать возможность детям быть первыми. Шумная толпа детворы радостно обступила столы. Самым большим успехом пользовались холодный лимонад и фруктовый пунш.
А потом, когда уже казалось, что праздник подходит к концу, объявили танцы, и, как ни странно, начали с простых народных мелодий, которые обычно исполняются в праздники на лугу. А здесь под эту музыку охотно танцевали гости графа. Трудно сказать, кто предложил это, но на сей раз не дядя Сэм. Когда дядя Сэм что-либо затевает, он не делает из этого секрета. Мисс Брукс села за фортепьяно, а потом ее сменил виконт Созерби. В танцах приняли участие все, но дети, молодежь и взрослые танцевали отдельно.
Неожиданно прервав одну из мелодий, виконт Созерби вдруг заиграл вальс. Это на мгновение сбило с толку танцующих, многие остановились, глядя, как кружатся те пары, которым удалось перейти на ритм вальса. Те же смеялись и, перестраиваясь, смотрели себе под ноги. Даже дети попытались это сделать.
Граф с женой кружились в вальсе, и ему казалось, что он не испытывал бы такой легкости и веселья, танцуя на пышном балу под звуки целого оркестра. Придет время, и они с Элинор испробуют и это, думал он. Когда-нибудь, когда официально кончится траур и они вернутся в Лондон. Он совсем не жаждал возвращения в столицу, к ее развлечениям. Он думал о том, что ему вполне нравится его жизнь в Гресвелл-Парке и он готов никуда не уезжать из поместья, если его установившаяся дружба с Элинор, а возможно, и нечто большее, чем дружба, продлится и окрепнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57