Джентльмен, держа вожжи, управлял им с безукоризненным мастерством и преступным безразличием к своей собственной безопасности и безопасности пассажиров дилижанса. Виола взглянула на высокое сиденье экипажа. В тот же момент-джентльмен заглянул внутрь дилижанса, и на какую-то долю секунды их глаза встретились. Затем он и его экипаж пронеслись мимо.
Виола резко откинулась на сиденье и закрыла глаза.
– Вот дурак! – выругался кто-то рядом. – Он мог погубить нас всех.
Что он делал на дороге в Лондон? Он что, не прочитал ее письмо? Он увидел ее? Да, конечно, увидел.
Виола сидела с закрытыми глазами, а все мысли и чувства ее кружились, словно в калейдоскопе. Весь день в пути она вспоминала минувшую ночь, которую ей отчаянно хотелось забыть. А о чем еще она могла думать, кроме своего будущего, которое сулило ей лишь…
Сопровождавший дилижанс стражник снова дунул в свой горн, и самый недовольный пассажир выругался. Ханна пожурила его за это и напомнила, что в дилижансе находятся леди. Дилижанс снизил скорость – они подъезжали к гостинице. Первое, что увидела Виола, когда дилижанс остановился на переполненном дворе, был экипаж, который обогнал их минут десять назад. Конюх с постоялого двора менял лошадей.
– Ханна! – Виола схватила горничную за руку, когда спустили лесенку и пассажиры заспешили выйти из кареты, чтобы постараться как можно лучше использовать короткое время остановки. – Пожалуйста, оставайся здесь. У тебя ведь нет ничего срочного, правда? Подождем до следующей остановки:
Ханна очень удивилась, но прежде, чем смогла возразить, кто-то встал в дверях дилижанса и протянул руку ее хозяйке.
– Позвольте помочь вам, сударыня, – послышался голос лорда Фердинанда Дадли.
У Ханны перехватило дыхание.
– Нет, – ответила Виола, – благодарю, но мы не собираемся выходить.
Но перед ними стоял не улыбающийся добродушный джентльмен, каким Виола привыкла его видеть, а властный, высокомерный, требовательный аристократ, каким он впервые появился в «Сосновом бору». Его глаза были чернее сажи.
– Ханна, – продолжил он, – пожалуйста, выходите.
Идите в кофейню и закажите себе еду. Можете не торопиться. У вас будет достаточно времени. Дилижанс продолжит путь без вас обеих.
– Ничего подобного! – Виола буквально кипела от негодования. – Оставайся на месте, Ханна.
– Если вы задумали сцепиться со мной во дворе гостиницы при свидетелях, наблюдающих за нами, то я сдаюсь, – мрачно заявил Фердинанд, – но вы не поедете дальше в этом дилижансе. Предлагаю пойти в гостиницу, где я заказал для нас номера; мы можем ссориться там сколько душе угодно. Ханна, пожалуйста.
Без лишних слов Ханна оперлась на его руку и выбралась из кареты. Она направилась к гостинице, даже не оглянувшись на Виолу.
– Пойдемте, – повторил он.
– Наш багаж… – начала она.
– Его уже выгрузили, – уверил он ее.
Тогда она не на шутку рассердилась.
– Вы не имеете права так действовать, – заявила Виола, отстранив его руку и спускаясь на мощеный двор без его помощи. Действительно, их вещи уже стояли на земле. – Это насилие. Это… – Она встретилась взглядом с усмехающимся заинтересованным кучером дилижанса и замолчала. Он был не единственным, кто отвлекся от своих занятий в предвкушении скандала.
– Сбежавшие жены требуют твердой мужской руки, – весело заметил лорд Фердинанд, очевидно, чтобы развлечь зрителей. Он крепко взял ее под локоть и повел к гостинице, а она негодующе слушала откровенный мужской смех за спиной.
– Как вы смеете! – воскликнула она.
– Мне чертовски повезло, что я догнал вас прежде, чем вы добрались до Лондона, – заметил он. – Что, черт побери, вы хотели доказать своим побегом?
Он провел ее по длинному коридору с низким потолком к маленькой комнате в конце его. В печи горел огонь, стол был застелен белой скатертью и накрыт на двоих.
– Я буду признательна вам, если вы будете следить за своей речью, – сказала Виола. – Мой маршрут и мой конечный пункт в Лондоне вас совершенно не касаются. Извините, я должна найти Ханну и вернуть наши вещи обратно в дилижанс, пока он не уехал без нас, Фердинанд даже не обратил внимания на ее слова. Закрыв дверь комнаты, он оперся на нее спиной, ноги в сапогах были скрещены в лодыжках, а руки сложены на груди.
Сейчас он уже выглядел менее мрачным.
– Это все из-за моей глупой шутки? – спросил он. – По поводу того, что вы выиграли пари?
– Это не было шуткой, – сказала Виола, останавливаясь возле стола. – Вы обещали дать мне сегодня дарственную на «Сосновый бор». И говорили, что сделаете это по доброте душевной или из-за угрызений совести.
– Именно так, – ответил он.
– Что ж, я была настолько хороша? – Она бросила на него презрительный взгляд.
– Я решил сделать это еще вчера, задолго до того, как узнал, хороши вы или нет.
Ее глаза вспыхнули.
– Обманщик!
Он так долго и пристально смотрел на нее, что ее гнев испарился и его место занял холод, пробежавший по спине.
– Если бы вы были мужчиной, – произнес он наконец, – я вызвал бы вас на дуэль.
– Если бы я была мужчиной, – резко ответила она, – я приняла бы ваш вызов.
Фердинанд полез в карман куртки, вытащил несколько свернутых листов бумаги и протянул их ей.
– Возьмите, мы пообедаем, затем я распоряжусь насчет комнаты для вас и вашей горничной на ночь и найму коляску, чтобы завтра вас обеих отвезли домой.
– Нет. – Виола продолжала стоять на месте. – Я не хочу его.
– Вы говорите о «Сосновом боре»?
– Я не хочу его.
Он несколько мгновений смотрел на нее, потом подошел к столу и бросил на него бумаги.
– Черт! – воскликнул он. – Это уж слишком. Чего, дьявол меня возьми, вы хотите?
– Не ругайтесь! – попросила Виола. Чего ей сейчас действительно хотелось, так это обежать вокруг стола, броситься в его объятия и выплакаться. Но, поскольку это было невозможно, ей оставалось только холодно смотреть на него. – Я хочу, чтобы вы уехали и оставили меня в покое.
Забирайте с собой эти бумаги. И, если еще не поздно, я хотела бы сесть в наш дилижанс.
– Виола, – произнес он таким нежным голосом, что почти победил ее, – «Сосновый бор» ваш. Он никогда не принадлежал мне. Осмелюсь предположить, что старый граф действительно намеревался оставить имение вам, но забыл изменить свое завещание.
– Он не забыл, – упрямо заявила она. – Он просто не смог бы забыть. Он сделал это. Герцог Трешем ознакомился не с подлинным завещанием.
– Ну что ж. – Фердинанд пожал плечами, и она поняла, что не убедила его. – Тем весомее причина принять бумаги и вернуться домой. Я продолжу свой путь в Лондон и немедленно официально переведу имение на ваше имя.
Позвольте мне сказать хозяину, чтобы подавали обед.
– Нет!
Он уже сделал пару шагов по направлению к двери, но обернулся и взглянул на нее почти в отчаянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Виола резко откинулась на сиденье и закрыла глаза.
– Вот дурак! – выругался кто-то рядом. – Он мог погубить нас всех.
Что он делал на дороге в Лондон? Он что, не прочитал ее письмо? Он увидел ее? Да, конечно, увидел.
Виола сидела с закрытыми глазами, а все мысли и чувства ее кружились, словно в калейдоскопе. Весь день в пути она вспоминала минувшую ночь, которую ей отчаянно хотелось забыть. А о чем еще она могла думать, кроме своего будущего, которое сулило ей лишь…
Сопровождавший дилижанс стражник снова дунул в свой горн, и самый недовольный пассажир выругался. Ханна пожурила его за это и напомнила, что в дилижансе находятся леди. Дилижанс снизил скорость – они подъезжали к гостинице. Первое, что увидела Виола, когда дилижанс остановился на переполненном дворе, был экипаж, который обогнал их минут десять назад. Конюх с постоялого двора менял лошадей.
– Ханна! – Виола схватила горничную за руку, когда спустили лесенку и пассажиры заспешили выйти из кареты, чтобы постараться как можно лучше использовать короткое время остановки. – Пожалуйста, оставайся здесь. У тебя ведь нет ничего срочного, правда? Подождем до следующей остановки:
Ханна очень удивилась, но прежде, чем смогла возразить, кто-то встал в дверях дилижанса и протянул руку ее хозяйке.
– Позвольте помочь вам, сударыня, – послышался голос лорда Фердинанда Дадли.
У Ханны перехватило дыхание.
– Нет, – ответила Виола, – благодарю, но мы не собираемся выходить.
Но перед ними стоял не улыбающийся добродушный джентльмен, каким Виола привыкла его видеть, а властный, высокомерный, требовательный аристократ, каким он впервые появился в «Сосновом бору». Его глаза были чернее сажи.
– Ханна, – продолжил он, – пожалуйста, выходите.
Идите в кофейню и закажите себе еду. Можете не торопиться. У вас будет достаточно времени. Дилижанс продолжит путь без вас обеих.
– Ничего подобного! – Виола буквально кипела от негодования. – Оставайся на месте, Ханна.
– Если вы задумали сцепиться со мной во дворе гостиницы при свидетелях, наблюдающих за нами, то я сдаюсь, – мрачно заявил Фердинанд, – но вы не поедете дальше в этом дилижансе. Предлагаю пойти в гостиницу, где я заказал для нас номера; мы можем ссориться там сколько душе угодно. Ханна, пожалуйста.
Без лишних слов Ханна оперлась на его руку и выбралась из кареты. Она направилась к гостинице, даже не оглянувшись на Виолу.
– Пойдемте, – повторил он.
– Наш багаж… – начала она.
– Его уже выгрузили, – уверил он ее.
Тогда она не на шутку рассердилась.
– Вы не имеете права так действовать, – заявила Виола, отстранив его руку и спускаясь на мощеный двор без его помощи. Действительно, их вещи уже стояли на земле. – Это насилие. Это… – Она встретилась взглядом с усмехающимся заинтересованным кучером дилижанса и замолчала. Он был не единственным, кто отвлекся от своих занятий в предвкушении скандала.
– Сбежавшие жены требуют твердой мужской руки, – весело заметил лорд Фердинанд, очевидно, чтобы развлечь зрителей. Он крепко взял ее под локоть и повел к гостинице, а она негодующе слушала откровенный мужской смех за спиной.
– Как вы смеете! – воскликнула она.
– Мне чертовски повезло, что я догнал вас прежде, чем вы добрались до Лондона, – заметил он. – Что, черт побери, вы хотели доказать своим побегом?
Он провел ее по длинному коридору с низким потолком к маленькой комнате в конце его. В печи горел огонь, стол был застелен белой скатертью и накрыт на двоих.
– Я буду признательна вам, если вы будете следить за своей речью, – сказала Виола. – Мой маршрут и мой конечный пункт в Лондоне вас совершенно не касаются. Извините, я должна найти Ханну и вернуть наши вещи обратно в дилижанс, пока он не уехал без нас, Фердинанд даже не обратил внимания на ее слова. Закрыв дверь комнаты, он оперся на нее спиной, ноги в сапогах были скрещены в лодыжках, а руки сложены на груди.
Сейчас он уже выглядел менее мрачным.
– Это все из-за моей глупой шутки? – спросил он. – По поводу того, что вы выиграли пари?
– Это не было шуткой, – сказала Виола, останавливаясь возле стола. – Вы обещали дать мне сегодня дарственную на «Сосновый бор». И говорили, что сделаете это по доброте душевной или из-за угрызений совести.
– Именно так, – ответил он.
– Что ж, я была настолько хороша? – Она бросила на него презрительный взгляд.
– Я решил сделать это еще вчера, задолго до того, как узнал, хороши вы или нет.
Ее глаза вспыхнули.
– Обманщик!
Он так долго и пристально смотрел на нее, что ее гнев испарился и его место занял холод, пробежавший по спине.
– Если бы вы были мужчиной, – произнес он наконец, – я вызвал бы вас на дуэль.
– Если бы я была мужчиной, – резко ответила она, – я приняла бы ваш вызов.
Фердинанд полез в карман куртки, вытащил несколько свернутых листов бумаги и протянул их ей.
– Возьмите, мы пообедаем, затем я распоряжусь насчет комнаты для вас и вашей горничной на ночь и найму коляску, чтобы завтра вас обеих отвезли домой.
– Нет. – Виола продолжала стоять на месте. – Я не хочу его.
– Вы говорите о «Сосновом боре»?
– Я не хочу его.
Он несколько мгновений смотрел на нее, потом подошел к столу и бросил на него бумаги.
– Черт! – воскликнул он. – Это уж слишком. Чего, дьявол меня возьми, вы хотите?
– Не ругайтесь! – попросила Виола. Чего ей сейчас действительно хотелось, так это обежать вокруг стола, броситься в его объятия и выплакаться. Но, поскольку это было невозможно, ей оставалось только холодно смотреть на него. – Я хочу, чтобы вы уехали и оставили меня в покое.
Забирайте с собой эти бумаги. И, если еще не поздно, я хотела бы сесть в наш дилижанс.
– Виола, – произнес он таким нежным голосом, что почти победил ее, – «Сосновый бор» ваш. Он никогда не принадлежал мне. Осмелюсь предположить, что старый граф действительно намеревался оставить имение вам, но забыл изменить свое завещание.
– Он не забыл, – упрямо заявила она. – Он просто не смог бы забыть. Он сделал это. Герцог Трешем ознакомился не с подлинным завещанием.
– Ну что ж. – Фердинанд пожал плечами, и она поняла, что не убедила его. – Тем весомее причина принять бумаги и вернуться домой. Я продолжу свой путь в Лондон и немедленно официально переведу имение на ваше имя.
Позвольте мне сказать хозяину, чтобы подавали обед.
– Нет!
Он уже сделал пару шагов по направлению к двери, но обернулся и взглянул на нее почти в отчаянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80