– Увы, вы забыли взять свой веер, – улыбнулась Анна.
– Вовсе нет, мадам. – Он достал веер из кармана и легко прикоснулся им к кончику ее носа. – Не присоединиться ли нам к гостям? – Он галантно склонился перед ней и предложил ей руку.
Он вовсе не собирается влюбляться, говорил он себе спускаясь под руку с ней по лестнице. Он сам удивился тем словам, которые невольно вырвались, когда он увидел свои жену. Все было просто из-за того, что на Анне было непривычно торжественное платье и она выглядела самой прекрасной из всех женщин на балу.
Интересно, думал Люк, будет ли она флиртовать с ним, как когда-то в Лондоне. Он надеялся, что будет. И что ночью их флирт придет к своему естественному завершению.
Он повернулся к Анне, пока они спускались, и взглянул на нее из-под полуприкрытых век. Ее губы были приоткрыты, а глаза светились. Она была похожа на девочку, собирающуюся на свой первый бал.
Это была одна из тех волшебных ночей, которые она будет вспоминать с привкусом горькой тоски и ностальгии. Танцы были в Бадене и раньше, но они не могли сравниться с этим великолепным балом. В канделябрах ярко горели мириады огней, и бальный зал был полон благоухающих цветов из сада и оранжерей. А в галерее играл настоящий оркестр.
Вся ее семья была здесь, и все были счастливы. Агнес, леди Северидж, вся светилась от возбуждения, радости и счастья. Даже Эмили была в зале. Она сидела возле Шарлотты, которая не могла танцевать из-за своего деликатного положения. Эмили осматривалась яркими удивленными глазами, но свет ее глаз становился еще ярче, когда Эшли подходил к ней поговорить с покровительственной улыбкой старшего брата на лице.
Но для Анны волшебство этого вечера заключалось в том, что Люк снова флиртовал с ней, как когда-то в Лондоне. Хотя они и танцевали вместе первый танец, положение хозяина и хозяйки бала не позволяло им проводить вечер в обществе друг друга. Это могло бы огорчить их, но они смогли изменить смысл этого правила друг для друга. Анна, как и ее муж, весь вечер танцевала с разными партнерами, разговаривала с ними и ходила по залу среди гостей в перерывах между танцами. И все же они с Люком почти постоянно смотрели друг на друга; Анна – ослепительно улыбаясь, Люк – обманчиво ленивым взором.
И она бесстыдно использовала веер, обмахиваясь им, когда ей удавалось поймать его взгляд, брошенный через весь зал, и приподнимая его к кончику носа, когда все его внимание было приковано к ней. А он использовал свой, небрежно обмахиваясь им н беззастенчиво разглядывая ее лицо и фигуру, скрытую платьем.
«Это смешно, – пыталась она сказать себе несколько раз за вечер. – Если за ними наблюдали, – а сегодняшний внешний внд Люка, в провинции казавшийся еще более великолепным и экстравагантным, несомненно вызывал повышенный интерес, – то обязательно подумали, что они сошли с ума. Ведь они были женаты уже почти год, и в детской наверху спал их двухмесячный ребенок. А они флиртовали друг с другом, будто только что увидели друг друга впервые. Это было забавно. И невообразимо прекрасно».
– Анна, дитя мое, – сказала ей леди Стерн, подойдя к ней в одну из пауз между танцами и беря ее под руку. – Интересно, чья это свадьба? Клянусь, если бы кто-нибудь не знал этого наверняка, то подумал бы, что молодожены – вы с Гарндоном.
Анна покраснела. Итак, кто-то действительно заметил.
– Тетя Маджори... – начала она.
Но крестная сжала ее локоть и не дала договорить.
– Я рада это видеть, дитя мое. Ведь это я затеяла ваш брак. Мы с Теодором вместе задумали его. Но я все же беспокоилась. Ты была настроена против замужества, Гарндон против женитьбы. И я рада видеть, клянусь тебе, что вы двое так влюблены друг в друга.
«Ах, если бы это было так», – печально подумала Анна. Здесь любовь лишь с ее стороны, а с его – флирт и, возможно, немного привязанности. Но даже эта мысль не сделала в этот вечер менее счастливой.
После ужина, прежде чем танцы возобновились, молодожены отправились в Уичерли. Экипаж Вильяма был весь в праздничных лентах – его украшал Эшли с несколькими соседскими молодыми людьми. Все высыпали из дома, чтобы попрощаться.
Анна крепко обняла Агнес, которая так нервничала, что готова была расплакаться, а затем красного от смущения Вильяма, который, очевидно, переживал и нервничал ничуть не меньше.
Она бы не выбрала его для Агнес, подумала Анна, но этот брак был явно по любви. Вот и вторая ее сестра теперь в безопасности, счастье ей обеспечено. Взгляд Анны затуманился, когда она смотрела, как молодой муж помогает Агнес занять место в экипаже. И тут Анна почувствовала в своей ладони маленькую ручку Эмили и сжала ее, и в тот же момент большая, теплая ладонь Люка легла ей на плечо.
Возможно, они и не понимали, насколько важно для нее, что ее брат и сестры удачно и надежно устроены в жизни. Может, они подумали, что слезы покатились по ее лицу просто от избытка чувств. Она сжала руку Эмили в ответ и улыбнулась мужу.
А потом – снова были танцы. Анна поднялась наверх покормить Джой, но затем вернулась, чтобы протанцевать два последних тура – с Эшли и с лордом Куинном.
– Да, – со счастливой улыбкой заметил Куинн, – никогда не забуду той ночи, когда я должен был сопровождать трех прелестных дам – а ведь у меня только две руки. А теперь двое из этих девушек замужем и покинули меня.
– Но не тетя Маджори, дядя Тео, – улыбаясь, ответила она.
– Нет, – посмеиваясь, согласился он, – здесь ты, черт меня побери, абсолютно права, девочка.
У Анны появилось не совсем уместное предположение, что отношения ее крестной и дяди Люка были несколько более близкими, чем просто дружба.
А затем бал окончился – слишком рано, как показалось всем, хотя на самом деле гораздо позже, чем обычно это бывало при подобных увеселениях в провинции. Люк и Анна проводили тех, кто уезжал, и пожелали спокойной ночи тем, кто оставался, а затем вернулись в бальную комнату, чтобы поблагодарить слуг за отличную работу и отправить их спать, оставив уборку на утро.
Все уже давно улеглись, когда Анна под руку с Люком наконец поднялись наверх. Между ними чувствовалось напряжение. Конечно, ночь не должна так закончиться. Анна не хотела, чтобы она заканчивалась. Еще нет. Интересно, подумала она, испытывает ли он такое же волнение?
Но перед дверью ее гардеробной он остановился и склонился над ее рукой так же, как в начале вечера.
– Ты устала, Анна? – спросил он. «Да, но не слишком».
– Самую малость, – ответила она, улыбаясь ему.
– Я пообещал, что предоставлю тебе личную свободу еще на два месяца.
– Да, – прошептала она так тихо, что почти не услышала своего голоса.
– Хочешь ли ты, чтобы я сдержал свое обещание? – спросил он, пристально глядя на нее.
– Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96