..
А что могло случиться сегодня? Что заставило Анну умолять его о том, чтобы он не покидал ее, чтобы был так близок, как только это было возможно.
Эта бурная вспышка страсти, это безудержное желание были несвойственны Анне. Правда, страстная и восприимчивая любовница, она ничего не запрещала ему, но любила, чтоб они начинали медленно, все убыстряя и убыстряя темп, доводя до взрыва в конце. Она никогда не была инициатором их близости, только охотно откликалась на его предложения. Никогда, кроме...
Но что могло произойти? Генриетта? Анна видела, как они гуляли вдвоем? Неужели она подумала, что это тайное свидание? Нет, было что-то, что произошло раньше. Люк помнил, как она бежала к дому, и свое удивление, когда она не подошла к ннм. И почему она отправилась одна, когда любой пожелал бы составить ей компанию? Нет, это была не просто прогулка, и он уверен в том.
Может, это связано с теми письмами, которые получала Анна? По пути к дому своего арендатора Люк встретил у ворот мужчину с письмом. Он отказался отдать его Люку, пояснив, что получил строгие указания доставить послание в руки самой герцогини.
Была ли какая-нибудь связь между письмом, этой прогулкой и ее теперешним состоянием?
Когда после завтрака он спросил Анну об этом письме, она весело улыбнулась и принялась рассказывать ему обо всех сплетнях и новостях, о которых ей написала леди Стерн. Послание от леди Стерн пришло с обычной почтой, он сам это видел. Люк не стал спрашивать о другом письме, а сама Анна ни словом не обмолвилась о том, что оно было. Тогда он не обратил на это внимания. Письмо могла прислать какая-нибудь их соседка, ведь Анну начинали любить везде, где бы она ни появилась.
Люк прижал ее обнаженное тело еще крепче и почувствовал, как она вздохнула у него на плече. Он должен узнать, что за сила имеет такую власть над ее чувствами. Что за злая сила заставляет солнечный свет покинуть ее улыбку. Люк чувствовал, как что-то умирает в нем самом, когда Анна несчастна.
Эта мысль заставила его похолодеть. Нет, это не правда. Он не мог зависеть от настроения жены. Это означало бы, что она имеет власть над ним, над его чувствами. Что он зависит от нее.
Никогда! Никогда в его жизни это не должно повториться! Ведь главное, что он ценил в их отношениях с Анной, это то, что она не требовала от него никаких чувств, в отличие от Генриетты.
В Эльм-Корте Анна несла весь груз забот на своих плечах. Там некому было довериться, не к кому прильнуть в поисках защиты. И так было лучше. Ей ни в коем случае не стоило поддаваться искушению и выходить замуж.
Анна не знала, как долго она проспала. Но он все еще был с ней, все еще обнимал ее.
Анна чувствовала, что он не спит. Она не знала, как посмотрит Люку в глаза и что ему скажет, если когда-нибудь решится оторвать голову от его плеча.
С ужасом она вспоминала о том, как вела себя. Она вспоминала, как умоляла его и стонала, когда он дал ей именно то, о чем она просила и чего так хотела. Казалось, он всегда знал, чего она хочет. Люк был одет в голубое с серебром, чтобы отправиться к Уилкисам. Его внешность была безупречна, как и всегда, а она разорвала ленту в его волосах, чтобы они упали на ее лицо. Ее всегда возбуждали его волосы.
Анна сгорала от стыда. Она подняла голову и встревоженно заглянула ему в лицо в надежде, что он спит. Но он смотрел на нее из-под полуприкрытых век, и она поняла, что он совсем не спал. И они лежали уже около часа или больше. Из-за нее он не пошел со своей матерью и остальными и даже не послал вниз никакого сообщения. Какое неуважение по отношению к соседям! Люк всегда очень серьезно относился к своим обязанностям, а она заставила его остаться с ней, любить ее. Что она скажет? Я ПЛОХО СЕБЯ ПОЧУВСТВОВАЛА? Я РАССТРАИВАЮСЬ. ПОТОМУ ЧТО СТАНОВЛЮСЬ ТОЛСТОЙ И НЕУКЛЮЖЕЙ? У МЕНЯ НЕ БЫЛО СИЛ, ЧТОБЫ ИДТИ К УИЛКИСАМ? МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ?
Она открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла найти слов. Люк тоже молчал, и Анна снова опустила голову ему на плечо.
– Ты боишься чего-то, Анна? – тихо спросил ее муж. – Есть кто-то или что-то, что пугает тебя?
ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ. СЭРА ЛОВЭТТА БЛЭЙДОНА. ТЮРЬМЫ. БЫТЬ ПОВЕШЕННОЙ.
– Нет, ничего, – ответила она.
– Что-то случилось сегодня. Тебя что-то напугало.
ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗНАЕТ ПРО МЕНЯ ВСЕ: КАК Я ОДЕВАЮСЬ, ЧТО ДЕЛАЮ ДОМА. НО ЕГО ЗДЕСЬ НЕТ. ОН СЛЕДИТ ЗА МНОЙ И НЕ ПОНЯТНО, КАКИМ ОБРАЗОМ.
– Нет, – снова повторила Анна.
Несколько секунд он лежал неподвижно, а потом поднялся и стал застегивать бриджи, повернувшись к ней спиной. Потом надел туфли и поднял с пола свой камзол. Его богато вышитый жилет был весь измят.
Люк снова склонился над кроватью.
– Я буду защищать то, что принадлежит мне, и если потребуется, ценой своей жизни, Анна. Мои слова о том, что меня знают как отличного стрелка и фехтовальщика, – отнюдь не пустое бахвальство. Ты – моя. И я не хочу, чтобы ты чего-то боялась. Единственная опасность, от которой я, увы, не могу тебя защитить, – это приближающиеся роды. Они пугают тебя?
Не боль. Нет. И не смерть. Только опасность потерять ребенка.
– Я боюсь родить мертвого ребенка, – ответила она Люку. – Тогда... Тогда мне самой останется только умереть.
Он покачал головой.
– Усни, если сможешь. Ты ведь почти не отдохнула. С этого дня я хочу, чтобы ты больше отдыхала. – Люк пристально посмотрел на нее.
Анна прикусила губу.
– Я постараюсь, – сказала она. – Спасибо, Люк.
Какое-то мгновение ей казалось, что он вот-вот улыбнется.
– Это доставляет мне удовольствие, мадам, – сказал ее муж. – Мне всегда приятно ухаживать за вами.
Он отвернулся и вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.
Да, в Эльм-Корте ей было лучше – там она была одна. У нее не появлялось соблазна пожалеть себя, потому что не представлялось такой возможности. Анна неподвижно лежала на спине, стараясь не обращать внимания на горячие слезы, которые текли по ее щекам. ТЫ – МОЯ. Нет, конечно, он имел в виду совсем другое. Он просто хотел сказать, что Анна – его собственность. Но желание быть любимой им стало для нее почти невыносимой болью.
Она тихо лежала, закрыв глаза. Без Люка ей снова стало страшно. Ей казалось, что чьи-то глаза следят за ней. Это становилось невыносимым, в ее комнате некуда спрятаться. Но если она встанет и подойдет к окну, то снова почувствует, что из-за каждого дерева за ней следят. Анна боялась подняться с кровати. Сколько еще пройдет времени, прежде чем придет следующее письмо с требованием денег или чего-нибудь еще? Как долго он будет «одалживать» ее Люку? До тех пор, пока не родится ребенок? Или дольше? А что потом? Неужели она безропотно пойдет с ним, когда придет время? Или будет бороться за свою свободу?
Я БУДУ ЗАЩИЩАТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ. И ЕСЛИ ПОТРЕБУЕТСЯ – ЦЕНОЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
А что могло случиться сегодня? Что заставило Анну умолять его о том, чтобы он не покидал ее, чтобы был так близок, как только это было возможно.
Эта бурная вспышка страсти, это безудержное желание были несвойственны Анне. Правда, страстная и восприимчивая любовница, она ничего не запрещала ему, но любила, чтоб они начинали медленно, все убыстряя и убыстряя темп, доводя до взрыва в конце. Она никогда не была инициатором их близости, только охотно откликалась на его предложения. Никогда, кроме...
Но что могло произойти? Генриетта? Анна видела, как они гуляли вдвоем? Неужели она подумала, что это тайное свидание? Нет, было что-то, что произошло раньше. Люк помнил, как она бежала к дому, и свое удивление, когда она не подошла к ннм. И почему она отправилась одна, когда любой пожелал бы составить ей компанию? Нет, это была не просто прогулка, и он уверен в том.
Может, это связано с теми письмами, которые получала Анна? По пути к дому своего арендатора Люк встретил у ворот мужчину с письмом. Он отказался отдать его Люку, пояснив, что получил строгие указания доставить послание в руки самой герцогини.
Была ли какая-нибудь связь между письмом, этой прогулкой и ее теперешним состоянием?
Когда после завтрака он спросил Анну об этом письме, она весело улыбнулась и принялась рассказывать ему обо всех сплетнях и новостях, о которых ей написала леди Стерн. Послание от леди Стерн пришло с обычной почтой, он сам это видел. Люк не стал спрашивать о другом письме, а сама Анна ни словом не обмолвилась о том, что оно было. Тогда он не обратил на это внимания. Письмо могла прислать какая-нибудь их соседка, ведь Анну начинали любить везде, где бы она ни появилась.
Люк прижал ее обнаженное тело еще крепче и почувствовал, как она вздохнула у него на плече. Он должен узнать, что за сила имеет такую власть над ее чувствами. Что за злая сила заставляет солнечный свет покинуть ее улыбку. Люк чувствовал, как что-то умирает в нем самом, когда Анна несчастна.
Эта мысль заставила его похолодеть. Нет, это не правда. Он не мог зависеть от настроения жены. Это означало бы, что она имеет власть над ним, над его чувствами. Что он зависит от нее.
Никогда! Никогда в его жизни это не должно повториться! Ведь главное, что он ценил в их отношениях с Анной, это то, что она не требовала от него никаких чувств, в отличие от Генриетты.
В Эльм-Корте Анна несла весь груз забот на своих плечах. Там некому было довериться, не к кому прильнуть в поисках защиты. И так было лучше. Ей ни в коем случае не стоило поддаваться искушению и выходить замуж.
Анна не знала, как долго она проспала. Но он все еще был с ней, все еще обнимал ее.
Анна чувствовала, что он не спит. Она не знала, как посмотрит Люку в глаза и что ему скажет, если когда-нибудь решится оторвать голову от его плеча.
С ужасом она вспоминала о том, как вела себя. Она вспоминала, как умоляла его и стонала, когда он дал ей именно то, о чем она просила и чего так хотела. Казалось, он всегда знал, чего она хочет. Люк был одет в голубое с серебром, чтобы отправиться к Уилкисам. Его внешность была безупречна, как и всегда, а она разорвала ленту в его волосах, чтобы они упали на ее лицо. Ее всегда возбуждали его волосы.
Анна сгорала от стыда. Она подняла голову и встревоженно заглянула ему в лицо в надежде, что он спит. Но он смотрел на нее из-под полуприкрытых век, и она поняла, что он совсем не спал. И они лежали уже около часа или больше. Из-за нее он не пошел со своей матерью и остальными и даже не послал вниз никакого сообщения. Какое неуважение по отношению к соседям! Люк всегда очень серьезно относился к своим обязанностям, а она заставила его остаться с ней, любить ее. Что она скажет? Я ПЛОХО СЕБЯ ПОЧУВСТВОВАЛА? Я РАССТРАИВАЮСЬ. ПОТОМУ ЧТО СТАНОВЛЮСЬ ТОЛСТОЙ И НЕУКЛЮЖЕЙ? У МЕНЯ НЕ БЫЛО СИЛ, ЧТОБЫ ИДТИ К УИЛКИСАМ? МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ?
Она открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла найти слов. Люк тоже молчал, и Анна снова опустила голову ему на плечо.
– Ты боишься чего-то, Анна? – тихо спросил ее муж. – Есть кто-то или что-то, что пугает тебя?
ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ. СЭРА ЛОВЭТТА БЛЭЙДОНА. ТЮРЬМЫ. БЫТЬ ПОВЕШЕННОЙ.
– Нет, ничего, – ответила она.
– Что-то случилось сегодня. Тебя что-то напугало.
ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗНАЕТ ПРО МЕНЯ ВСЕ: КАК Я ОДЕВАЮСЬ, ЧТО ДЕЛАЮ ДОМА. НО ЕГО ЗДЕСЬ НЕТ. ОН СЛЕДИТ ЗА МНОЙ И НЕ ПОНЯТНО, КАКИМ ОБРАЗОМ.
– Нет, – снова повторила Анна.
Несколько секунд он лежал неподвижно, а потом поднялся и стал застегивать бриджи, повернувшись к ней спиной. Потом надел туфли и поднял с пола свой камзол. Его богато вышитый жилет был весь измят.
Люк снова склонился над кроватью.
– Я буду защищать то, что принадлежит мне, и если потребуется, ценой своей жизни, Анна. Мои слова о том, что меня знают как отличного стрелка и фехтовальщика, – отнюдь не пустое бахвальство. Ты – моя. И я не хочу, чтобы ты чего-то боялась. Единственная опасность, от которой я, увы, не могу тебя защитить, – это приближающиеся роды. Они пугают тебя?
Не боль. Нет. И не смерть. Только опасность потерять ребенка.
– Я боюсь родить мертвого ребенка, – ответила она Люку. – Тогда... Тогда мне самой останется только умереть.
Он покачал головой.
– Усни, если сможешь. Ты ведь почти не отдохнула. С этого дня я хочу, чтобы ты больше отдыхала. – Люк пристально посмотрел на нее.
Анна прикусила губу.
– Я постараюсь, – сказала она. – Спасибо, Люк.
Какое-то мгновение ей казалось, что он вот-вот улыбнется.
– Это доставляет мне удовольствие, мадам, – сказал ее муж. – Мне всегда приятно ухаживать за вами.
Он отвернулся и вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.
Да, в Эльм-Корте ей было лучше – там она была одна. У нее не появлялось соблазна пожалеть себя, потому что не представлялось такой возможности. Анна неподвижно лежала на спине, стараясь не обращать внимания на горячие слезы, которые текли по ее щекам. ТЫ – МОЯ. Нет, конечно, он имел в виду совсем другое. Он просто хотел сказать, что Анна – его собственность. Но желание быть любимой им стало для нее почти невыносимой болью.
Она тихо лежала, закрыв глаза. Без Люка ей снова стало страшно. Ей казалось, что чьи-то глаза следят за ней. Это становилось невыносимым, в ее комнате некуда спрятаться. Но если она встанет и подойдет к окну, то снова почувствует, что из-за каждого дерева за ней следят. Анна боялась подняться с кровати. Сколько еще пройдет времени, прежде чем придет следующее письмо с требованием денег или чего-нибудь еще? Как долго он будет «одалживать» ее Люку? До тех пор, пока не родится ребенок? Или дольше? А что потом? Неужели она безропотно пойдет с ним, когда придет время? Или будет бороться за свою свободу?
Я БУДУ ЗАЩИЩАТЬ ТО, ЧТО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ. И ЕСЛИ ПОТРЕБУЕТСЯ – ЦЕНОЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96