– Анна, – сказал он, поприветствовав всех в гостиной, – мне сказали, что приехала твоя сестра, и я вижу незнакомую девушку рядом с тобою. Представь меня, пожалуйста.
Анна выполнила его просьбу, когда Эшли подошел к ним.
– Клянусь жизнью, – сказал он, с улыбкой делая поклон, – она настоящая красавица. Ваш покорный слуга, мадам. – Он взял ее руку и поднес к своим губам.
Он разговаривал в своей обычной очаровательно-беззаботной манере, заметил Люк. Конечно, он не мог не знать, что младшая сестра Анны – глухонемая. Возможно, Эшли говорил, как и он сам, потому что молчание казалось ему неловким. Но Люк видел реакцию девочки. Она не улыбнулась, как улыбалась ему, но ее глаза напряженно следили за губами Эшли и последовали за ним, когда он прошел через всю гостиную к столу и взял у Дорис чашку с чаем. Эмили продолжала смотреть на него даже после того, как он заметил ее взгляд и подмигнул ей.
«Кажется, Эшли добился успеха», – с удивлением подумал Люк.
Все свободное время после возвращения в Баден Люк проводил, занимаясь делами поместья. Он беседовал с Лоренсом Колби, просматривал отчетные книги, посещал фермы и тех, кто там работал.
Надо было привести все в порядок. Колби был суровым, скупым человеком, знающим толк в своем деле и гораздо более склонным оставлять деньги в поместье, чем тратить их. Может быть, последние несколько лет он и вел себя скорее как хозяин, нежели как слуга, но в этом человеке не было признаков нечестности. Со всей очевидностью, он соблюдал интересы Люка, оберегая его наследство от сумасбродства тех, кто мог по-пустому растратить его. Однако это касалось и тех, кто действительно нуждался в поддержке, вызывая недовольство и лишения на фермах.
Сам того не желая, Люк оказался ответственным за жизнь многих людей. Одна мысль об этом заставляла его содрогнуться. Только теперь Люк начал осознавать, как настойчиво он все эти десять лет – сперва намеренно, а потом бессознательно – отторгал от себя все, что касалось других. Его интересовало только удовольствие.
Направляясь к дому после посещения одной из своих ферм, Люк обдумывал перемены, которые произошли в его жизни, и те, которые он должен будет произвести в управлении поместьем. К тому же он узнал, что Анна уже посещала фермы и общалась с людьми, пробовала домашний сидр и обещала поделиться своим собственным рецептом. Также он узнал, что она хотела организовать школу для младших ребятишек. «Он должен доказать, что достоин своей герцогини», – угрюмо думал Люк.
Вдруг его внимание было привлечено всплеском розового среди окружавшей его зелени. Он поднял голову и увидел Генриетту, сидевшую на приступке у изгороди, отделявшей тропинку, по которой он ехал, от поля. Она была изумительно красива, сидя с открытой книгой в руке. Что-то перевернулось в душе Люка.
До этого ему удавалось уклониться от встреч с Генриеттой один на один. Он даже убедил себя в том, что ему нечего было избегать ее. Он пережил их первую встречу легче, чем мог ожидать, и Генриетта была так дружелюбна с ним и с Анной. Конечно, то, что было между ними когда-то, давно умерло. Если не считать тех писем, которые она присылала ему в Лондон, и его боязни вернуться домой. Да, он избегал оставаться с ней наедине.
Он придержал лошадь всего на минуту, но Генриетта, несомненно, заметила его. Он неохотно двинулся к ней.
Она закрыла книгу и без улыбки смотрела на него.
– Люк, – неуверенно сказала она. – я думала, ты занимаешься делами с мистером Колби.
– Нет, – ответил он, подъезжая к изгороди.
Он живо вспомнил, как однажды нечаянно прижал ее к себе, помогая спуститься с этой приступки, и успел украсть короткий поцелуй, прежде чем ее ноги коснулись земли. Она рассердилась, но потом качнулась к нему и прижалась губами для нового поцелуя. Они росли вместе, и им часто удавалось оставаться без присмотра наедине. Но он только целовал ее, всегда сжатыми губами. В те дни он ничего еще не знал о любви, ничего, кроме таких поцелуев. Он был так невероятно наивен.
– Ох, Люк, – сказала она, вспыхнув. – Прости меня за то письмо, которое я прислала тебе в Лондон. Я поклялась, что никогда не скажу тебе ничего подобного и унесу свою тайну в могилу. Но я написала это и послала письмо с Вильямом. Я думала, что он уедет на день позже. Я сама поехала в Вичерли, чтобы забрать письмо, но его уже не было. Я готова была умереть от стыда.
Люк ничего не ответил. Ему нечего было сказать, кроме того, что пришло и второе письмо, еще более личного свойства. Но было опасно стоять здесь с ней и говорить о таких вещах. И смотреть в эти огромные голубые глаза.
– Хочешь продолжить чтение? – спросил он после короткого молчания. – Или ты уже собиралась вернуться домой?
– Да, пора возвращаться, – ответила она. – Но ты поезжай вперед, Люк. Я доберусь сама. Не мог бы ты помочь мне спуститься?
Лучше бы он поехал другой дорогой. Но это несколько лишних миль. Люк предпочел бы, чтобы она не просила его об этом. Он не хотел дотрагиваться до нее. Но, сойдя с лошади, он уже не мог оставить ее одну.
Она была так прелестна. Боже, как он любил ее, тот наивный мальчик! Он вдруг понял, что она очень хорошо одета: в модное платье, ослепительно белые нижние юбки и корсет. На ней был кринолин, а ее соломенную шляпку украшали живые цветы. И все это для того, чтобы читать в саду в одиночестве?
Люк подошел ближе. Она не протянула ему руки, чтобы он помог ей спуститься. Казалось, она уже пожалела о своей просьбе. И все же Люк уже не был уверен, что это случайная встреча. Он обхватил ее талию, чтобы помочь ей спуститься, а она положила руки ему на плечи. Талия, такая же тонкая. как у той семнадцатилетней девочки. Легкое как перышко тело. Запах, вмиг ожививший в нем воспоминания десятилетней давности.
Он любил ее со всем романтическим идеализмом юности, со всей пылкостью страсти. В это мгновение он держал в руках свое прошлое. Время понеслось назад. Люк не смотрел на Генриетту, но слышал ее частое прерывистое дыхание.
– Хочешь поехать верхом, а я пойду рядом? – Люк услышал напряжение в своем голосе. Но как она сможет ехать в кринолине?
– Нет, – ответила она очень тихо. – Я пойду с тобой, Люк.
Неожиданно у него появилось глупое желание, чтобы Анна была рядом. Анна с ее светлой улыбкой и веселой остроумной болтовней. Анна, его жена, его настоящее, носящая их ребенка, его будущее. Он не позволит себе того, чего так боится. Или желает.
– Люк. – Ее голос был так же напряжен, как и его. – Ты сделал чудесный выбор. Мне нравится Анна. Она как будто создана для тебя – хорошенькая, очаровательная, преданная своему долгу. Надеюсь, она сможет сделать для тебя то, что не смогла сделать для Джорджа я. – Она вдруг тяжело вздохнула. – Надеюсь, она родит тебе сыновей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96