Оригинал: Susan Napier, “The Cruellest Lie”
Аннотация
В самом начале знакомства Клодия Лосон пошла на вынужденную ложь – обвинила Моргана Стоуна в том, что она по его вине потеряла ребенка. Через несколько лет богатый, всесильный и обольстительный Морган вновь вторгается в ее жизнь. Он испытывает перед ней тяжелое чувство вины. Простит ли Морган очаровательной Клодии ее поступок? О том, как сложатся их дальнейшие, полные драматизма отношения, и повествует эта книга.
Сьюзен Нэпьер
Безжалостная ложь
Нет лжи безжалостней, чем умолчанье.
Роберт Луче Стивенсон
Глава 1
– Вы беременны!
Клодия, последние месяцы знавшая очень мало поводов для смеха, посмотрела на бугорок под выцветшим бумажным платьицем и почувствовала задор, переходящий в агрессивность.
– Господи, так оно и есть! – воскликнула она с комическим ужасом, обращаясь к чернобровому незнакомцу, который хмурился, стоя у нее в дверях. – И подумать, сколько я истратила на лекарства для похудания!
Ее дерзость не позабавила незнакомца: он еще больше насупился, а мрачно искривленные губы зловеще сжались. Он был высок, поразительно высок, и соответственно худощав, коротко подстриженные смоляные волосы контрастировали с редкостно бледной кожей, а тень на массивной челюсти усиливала общее впечатление угрозы, исходящей от глаз, угрюмо прищуренных на послеполуденном солнце. Да если бы не его до ужаса элегантный серый костюм и скромный шелковый галстук, говорящие о неимоверном богатстве и превосходном вкусе, Клодия, наверное, испугалась бы. А так она предположила, что он ошибся домом.
– Очень остроумно.
Как назло, едкий ответ еще больше развеселил Клодию.
– Спасибо, я и сама так думаю. А вы всегда при начале разговора с незнакомыми говорите нечто самоочевидное?
– Уж если здесь есть что-то самоочевидное, то у вас. И весьма. – Он брезгливо поморщился и подчеркнуто резко и отрывисто указал на ее большой живот. Видимо, слишком чопорен и поддразнивания не оценит. С другой стороны, кому понравится, если над его оплошностью посмеются? Но, хотя это было и несправедливо, она была не в силах удержаться еще от одной подковырки и громко вздохнула.
– Ладно, уговорили, покупаю. А что вы продаете? Пылесосы? Энциклопедии? – Она с головы до ног окинула его неприязненным взглядом замотанной домашней хозяйки, хотя и понимала, что он никакой не коммивояжер, особенно из тех, что, предлагая товары, ходят от двери к двери. У него для этого не хватало главного: вкрадчивого обаяния.
Он и вправду сразу же вскинулся.
– Я ничего не продаю!
– Во всяком случае, не мне, – согласилась она. – Первый день на службе, а? Право же, лучше вам переменить манеру разговора, если хотите прокормиться, ходя от двери к двери.
– Я не коммивояжер! – Скрипучие согласные угрожающе завибрировали на фоне гортанных гласных, и Клодия решила, что перегнула: легкомыслие вообще-то ей несвойственно. Пора утишить его бешено вздыбленное мужское самолюбие небольшой дозой такта, которым она славится.
– Ну, конечно же… – примирительно сказала она, однако он перебил ее, свирепо зашипев:
– Обойдусь без вашей опеки, мисс Лосон!
Он подчеркнул, что она не замужем, и дал понять, что знает, кто она, – как будто плеснул ей в лицо ледяной водой, и это смыло всякую насмешку и объяснило его клеймящее презрение.
Клодия ощутила гнетущее, обескураживающее и совсем необъяснимое разочарование в неожиданном посетителе. Она часто сталкивалась с тупостью и предубеждениями и теперь без труда узнавала их твердокаменный облик. Полуулыбка, смягчавшая ее исхудалое, узкое лицо, исчезла, губы сжались в суровую линию. Она внезапно почувствовала себя разоблаченной под слепящим светом знойного летнего дня и возненавидела неизвестного за то, что он дал ей осознать свою страшную уязвимость.
Кто он – репортер? Нет, на репортера он так же не похож, как и на коммивояжера. На жалованье газетчика тысячедолларовый костюм не купишь.
– Не перейти ли нам тогда к делу, мистер… э-э-э? – Она подняла брови, что, как ей было известно, подчеркивало врожденную горделивость ее лица. Крис называл ее красавицей и, хотя она считала, что обладает чрезмерно резкими чертами лица и стандартно миловидной ее не назовешь, заставил ее этому поверить. А теперь они стали и того резче, утончившись от тошноты, постоянно отбивавшей ей аппетит, и страшного напряжения, с каким она перед всеми притворялась беззаботной и невозмутимой.
Он пренебрег прозвучавшим в ее словах приказом:
– Марк дома?
– Марк? – Поскольку она ждала нового, завуалированного выпада, осуждающего ее поведение, безобидный вопрос о постояльце застиг ее врасплох.
– Марк Стоун.
– Марк Стоун. – Она медленно повторила имя, чтобы успеть подумать. Безобидный? Этот? Ну нет. О ком он вынюхивал сведения, о ней или о Марке? И не из-за него ли молодой человек последние недели вел себя по-странному виновато? Или Марк попал в какую-то беду и не хотел увеличивать бремя Клодии, беспокоя ее своими невзгодами?
Клодия снова посмотрела на посетителя, ждавшего ответа с явным нетерпением. Бесспорные признаки богатства не гарантировали его честности и порядочности, в чем она имела все основания быть уверенной. Но и при втором взгляде подчеркнуто тонная одежда не скрывала угрозу, таящуюся в кривой, ехидной улыбке, холодных суженных глазах, напряженной шее и развороте плеч под облегающим пиджаком. Он пришел, ожидая неприятностей, и приготовился встретить их в штыки. Первый эпитет, который приходил в голову при взгляде на него, – «беспощадный».
Кто он – аферист, какой-нибудь громила, пришедший потребовать уплату крупного долга? Она мельком заметила автомобиль возле калитки ее маленького дома в предместье: серебристый «ягуар», столь же холодно-изысканный, лощеный и твердый, как человек перед нею.
Она приняла решение и отрубила:
– Его нет.
Неудивительно, что он не выразил учтивого сожаления и не попрощался с надлежащей вежливостью.
– Я знаю, что он здесь живет. – Он проскрипел это, как бы говоря: «А ну, попробуй возрази!»
– Что ж, мне очень жаль, только его дома нет, – ответила она, радуясь возможности ему противоречить.
– В самом деле нет дома? – Он тоже не скрывал, что не верит ей. – Или только для меня?
– Поскольку я не знаю, кто вы, то, по всему, и то и другое, – сухо заметила она.
– Я подожду.
– Ждите. – Золотистые искорки злобы сверкнули в ее глазах, карих, как жженый сахар. Пускай попотеет в этом плотном костюме, пока будет ждать свою жертву, которая так и не явится! Хотя его дорогая машина бесспорно с кондиционером.
– Спасибо. – И прежде чем она поняла, что происходит, незнакомец проскользнул мимо нее с проворством, удивительным для столь высокого человека, и крупными шагами двинулся по прохладному холлу, заглядывая в комнаты по обеим сторонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46