однако дорога от поместья до холмов займет не менее часа.
Многие преследователи отстали. Некоторые еле плелись и выглядели так, словно совершали пробежку воскресным утром, хотя другие, более выносливые, явно испытывали удовольствие от преследования. Они смеялись, высказывали непристойные комментарии и шутили по поводу того, что сделали бы с Мэнди, если бы поймали ее.
Ботинки Кристофера застучали по доскам причала, а потом он, Мэнди и Хендерсон один за другим прыгнули в лодку. Кристофер достал два пистолета, которые приготовил накануне вечером, и направил их на мужчину, ступившего на причал.
– Ни с места! – крикнул он.
Мужчина поднял руки и остановился как вкопанный. Бежавшие позади натолкнулись на него и повалились.
Хендерсон взялся за весла и начал грести, медленно отваливая от причала. Сваи помоста не были рассчитаны на то, чтобы выдержать десяток пьяных мужчин. Помост накренился и рухнул в воду. Кристофер поставил свои пистолеты на предохранители и сел на скамью лодки, не обращая внимания на барахтанье позади него.
Он был без рубашки, Мэнди полураздета. Только Хендерсон выглядел безупречно в своем дорогом костюме, и его очки поблескивали на солнце. Даже волосы были в полном порядке.
Мэнди взглянула на Кристофера и спросила:
– Что, черт побери, ты делал все это время, оставшись в живых?
– Искал тебя, – ответил Кристофер. – Эй, Хендерсон, держи румпель. Я замерз и хочу погрести.
Они поменялись местами. Хендерсон немного задержался, чтобы расстегнуть сюртук и накинуть на плечи Мэнди.
Кристофер затаил дыхание, опасаясь, как бы сестра не вышвырнула Хендерсона за борт. Но вместо этого она удивленно на него посмотрела, как на диковинку.
Затем снова повернулась к Кристоферу:
– Значит, тебя не повесили? Мне следовало это предвидеть.
– Рейнов не так-то просто убить, – сказал Кристофер, налегая на весла. Сейчас, когда волнение улеглось, ему хотелось крепко выпить и покувыркаться в постели с Онорией. Прямо сейчас. И он сказал об этом Хендерсону. Хендерсон откашлялся.
– Я счел бы ваше воссоединение еще более трогательным, если бы знал, что Онория и Александра в безопасности.
– Финли посадит их в карету, как мы и планировали. – Кристофер улыбнулся, представив, как заключит Онорию в объятия. Она, конечно, увидела его исполосованный торс, когда Мэнди сорвала с него рубашку, и у нее возникло множество вопросов. Он заметил также, что Мэнди украдкой посматривает на него, но с вопросами, видимо, решила подождать.
– Я рассчитываю на это, – сказал Хендерсон и поморщился. – В этой проклятой лодке полно воды. Моим ботинкам пришел конец. Надеюсь, вы оцените мою жертву, мисс Рейн.
Мэнди снова взглянула на него. Кристофер подумал, что едва ли кто-нибудь называл ее «мисс Рейн».
– Не я выбрала эту лодку, – возразила она.
– Другой не было, – удрученно произнес Хендерсон.
– Для спасателя вы выглядите довольно странно, – продолжила она. – Вам не приходилось пить чай с королевой?
– Вы чертовски неблагодарны, – проворчал Хендерсон. – Нам едва удалось увести вас.
– От толпы в стельку пьяных щеголей? Подвигом это не назовешь.
Мэнди была напряжена: ее руки крепко сжимали планшир, а голос дрожал.
– Полагаю, вам здорово повезло, – продолжал Хендерсон раздраженно.
Лодка с трудом слушалась весел, а затем неожиданно возникший поток холодной воды окатил ботинки и панталоны Кристофера.
– А это, друзья мои, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие, – означает, что мы тонем.
– Хорошо, что пираты умеют плавать, – промолвила Мэнди. Она сбросила сюртук Хендерсона и прыгнула за борт, грациозно изогнувшись. Кристофер отбросил весла и последовал за ней.
Он вынырнул в тот момент, когда раздался голос Хендерсона:
– Проклятие, это был мой новый, самый лучший костюм.
Граф Суиттон сидел в кресле перед камином, протянув ноги в мягких домашних туфлях к огню. Слуга оставил его одного пить портвейн в мрачном настроении. Плотный бархатный халат согревал его конечности, но не мог восполнить потерю самого дорогого экспоната в его коллекции.
Во многом виноват сын старого Хендерсона. Да и ему самому следовало сразу распознать, что этот Рейн настоящий головорез, несмотря на то что его жена благородных кровей и с ним дружит виконт. Суиттон восхищался телосложением Рейна, но когда амазонка сорвала с Рейна рубашку, пришел в ужас.
Головорез, иначе его не назовешь.
Сын Хендерсона выглядел настоящим английским джентльменом с чистой, слегка загорелой кожей и светлыми волосами. Хендерсону в большей степени подошла бы прелестная темноволосая жена Рейна. А Рейн – грубый драчливый тип из простонародья. Одним словом – бандит.
Им овладело уныние. Рейн похитил у него чернокожую амазонку – высокую, сильную и красивую женщину, которая умела драться лучше любого мужчины. Он никогда не найдет ей замены.
В камине упало полено, и вверх взметнулось пламя. Следовало бы получше уложить дрова. Огонь уже ослабел, а надо, чтобы он горел до утра. Суиттон протянул руку к кочерге.
В этот момент что-то холодное уперлось ему в щеку. Суиттон оглянулся и увидел направленное на него дуло пистолета.
Перед ним стоял Кристофер Рейн. На нем не было ничего, кроме панталон и ботинок, и Суиттон с ужасом взирал на его могучий торс. Серые глаза Кристофера блестели холодным блеском, а с длинной косички стекала вода.
Внимание Суиттона было приковано к изуродованному боку Кристофера. Создавалось впечатление, что какой-то скульптор, искусно изваявший из твердого мрамора превосходную статую греческого атлета, случайно оставил грубые зарубки на левом боку. В то время как плечи Рейна и мощные грудные мышцы выглядели безукоризненно, левый бок живота и торса был испещрен многочисленными шрамами и белыми полосами, которые выделялись на фоне золотистого загара.
Очевидно, кто-то жестоко обошелся с Кристофером, и этот дефект в большей степени, чем пистолет, произвел впечатление на Суиттона, который внезапно почувствовал предательскую слабость.
Однако он попытался храбриться;
– Как вы посмели, сэр? Вы явились в мой дом под ложным предлогом и похитили мою собственность.
Пистолет еще глубже уперся в его щеку.
– Она не рабыня. Она свободная женщина, а вы держали ее в клетке.
– Я заплатил за нее!
– Она рассказала, что вы добавляли ей в еду опиум, чтобы держать в полузабытьи и тем самым лишить возможности убежать.
– Она лжет.
От удара в висок Суиттон замотал головой и опустился на колени перед камином. Он застонал от боли и незаметно потянулся к кочерге.
Рейн грязным ботинком отбросил кочергу, которая с грохотом упала на ковер.
– Я пытаюсь решить, убить вас или нет, – произнес Кристофер ледяным тоном. – Моя жена беспокоится о последствиях убийства графа, но меня это нисколько не волнует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Многие преследователи отстали. Некоторые еле плелись и выглядели так, словно совершали пробежку воскресным утром, хотя другие, более выносливые, явно испытывали удовольствие от преследования. Они смеялись, высказывали непристойные комментарии и шутили по поводу того, что сделали бы с Мэнди, если бы поймали ее.
Ботинки Кристофера застучали по доскам причала, а потом он, Мэнди и Хендерсон один за другим прыгнули в лодку. Кристофер достал два пистолета, которые приготовил накануне вечером, и направил их на мужчину, ступившего на причал.
– Ни с места! – крикнул он.
Мужчина поднял руки и остановился как вкопанный. Бежавшие позади натолкнулись на него и повалились.
Хендерсон взялся за весла и начал грести, медленно отваливая от причала. Сваи помоста не были рассчитаны на то, чтобы выдержать десяток пьяных мужчин. Помост накренился и рухнул в воду. Кристофер поставил свои пистолеты на предохранители и сел на скамью лодки, не обращая внимания на барахтанье позади него.
Он был без рубашки, Мэнди полураздета. Только Хендерсон выглядел безупречно в своем дорогом костюме, и его очки поблескивали на солнце. Даже волосы были в полном порядке.
Мэнди взглянула на Кристофера и спросила:
– Что, черт побери, ты делал все это время, оставшись в живых?
– Искал тебя, – ответил Кристофер. – Эй, Хендерсон, держи румпель. Я замерз и хочу погрести.
Они поменялись местами. Хендерсон немного задержался, чтобы расстегнуть сюртук и накинуть на плечи Мэнди.
Кристофер затаил дыхание, опасаясь, как бы сестра не вышвырнула Хендерсона за борт. Но вместо этого она удивленно на него посмотрела, как на диковинку.
Затем снова повернулась к Кристоферу:
– Значит, тебя не повесили? Мне следовало это предвидеть.
– Рейнов не так-то просто убить, – сказал Кристофер, налегая на весла. Сейчас, когда волнение улеглось, ему хотелось крепко выпить и покувыркаться в постели с Онорией. Прямо сейчас. И он сказал об этом Хендерсону. Хендерсон откашлялся.
– Я счел бы ваше воссоединение еще более трогательным, если бы знал, что Онория и Александра в безопасности.
– Финли посадит их в карету, как мы и планировали. – Кристофер улыбнулся, представив, как заключит Онорию в объятия. Она, конечно, увидела его исполосованный торс, когда Мэнди сорвала с него рубашку, и у нее возникло множество вопросов. Он заметил также, что Мэнди украдкой посматривает на него, но с вопросами, видимо, решила подождать.
– Я рассчитываю на это, – сказал Хендерсон и поморщился. – В этой проклятой лодке полно воды. Моим ботинкам пришел конец. Надеюсь, вы оцените мою жертву, мисс Рейн.
Мэнди снова взглянула на него. Кристофер подумал, что едва ли кто-нибудь называл ее «мисс Рейн».
– Не я выбрала эту лодку, – возразила она.
– Другой не было, – удрученно произнес Хендерсон.
– Для спасателя вы выглядите довольно странно, – продолжила она. – Вам не приходилось пить чай с королевой?
– Вы чертовски неблагодарны, – проворчал Хендерсон. – Нам едва удалось увести вас.
– От толпы в стельку пьяных щеголей? Подвигом это не назовешь.
Мэнди была напряжена: ее руки крепко сжимали планшир, а голос дрожал.
– Полагаю, вам здорово повезло, – продолжал Хендерсон раздраженно.
Лодка с трудом слушалась весел, а затем неожиданно возникший поток холодной воды окатил ботинки и панталоны Кристофера.
– А это, друзья мои, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие, – означает, что мы тонем.
– Хорошо, что пираты умеют плавать, – промолвила Мэнди. Она сбросила сюртук Хендерсона и прыгнула за борт, грациозно изогнувшись. Кристофер отбросил весла и последовал за ней.
Он вынырнул в тот момент, когда раздался голос Хендерсона:
– Проклятие, это был мой новый, самый лучший костюм.
Граф Суиттон сидел в кресле перед камином, протянув ноги в мягких домашних туфлях к огню. Слуга оставил его одного пить портвейн в мрачном настроении. Плотный бархатный халат согревал его конечности, но не мог восполнить потерю самого дорогого экспоната в его коллекции.
Во многом виноват сын старого Хендерсона. Да и ему самому следовало сразу распознать, что этот Рейн настоящий головорез, несмотря на то что его жена благородных кровей и с ним дружит виконт. Суиттон восхищался телосложением Рейна, но когда амазонка сорвала с Рейна рубашку, пришел в ужас.
Головорез, иначе его не назовешь.
Сын Хендерсона выглядел настоящим английским джентльменом с чистой, слегка загорелой кожей и светлыми волосами. Хендерсону в большей степени подошла бы прелестная темноволосая жена Рейна. А Рейн – грубый драчливый тип из простонародья. Одним словом – бандит.
Им овладело уныние. Рейн похитил у него чернокожую амазонку – высокую, сильную и красивую женщину, которая умела драться лучше любого мужчины. Он никогда не найдет ей замены.
В камине упало полено, и вверх взметнулось пламя. Следовало бы получше уложить дрова. Огонь уже ослабел, а надо, чтобы он горел до утра. Суиттон протянул руку к кочерге.
В этот момент что-то холодное уперлось ему в щеку. Суиттон оглянулся и увидел направленное на него дуло пистолета.
Перед ним стоял Кристофер Рейн. На нем не было ничего, кроме панталон и ботинок, и Суиттон с ужасом взирал на его могучий торс. Серые глаза Кристофера блестели холодным блеском, а с длинной косички стекала вода.
Внимание Суиттона было приковано к изуродованному боку Кристофера. Создавалось впечатление, что какой-то скульптор, искусно изваявший из твердого мрамора превосходную статую греческого атлета, случайно оставил грубые зарубки на левом боку. В то время как плечи Рейна и мощные грудные мышцы выглядели безукоризненно, левый бок живота и торса был испещрен многочисленными шрамами и белыми полосами, которые выделялись на фоне золотистого загара.
Очевидно, кто-то жестоко обошелся с Кристофером, и этот дефект в большей степени, чем пистолет, произвел впечатление на Суиттона, который внезапно почувствовал предательскую слабость.
Однако он попытался храбриться;
– Как вы посмели, сэр? Вы явились в мой дом под ложным предлогом и похитили мою собственность.
Пистолет еще глубже уперся в его щеку.
– Она не рабыня. Она свободная женщина, а вы держали ее в клетке.
– Я заплатил за нее!
– Она рассказала, что вы добавляли ей в еду опиум, чтобы держать в полузабытьи и тем самым лишить возможности убежать.
– Она лжет.
От удара в висок Суиттон замотал головой и опустился на колени перед камином. Он застонал от боли и незаметно потянулся к кочерге.
Рейн грязным ботинком отбросил кочергу, которая с грохотом упала на ковер.
– Я пытаюсь решить, убить вас или нет, – произнес Кристофер ледяным тоном. – Моя жена беспокоится о последствиях убийства графа, но меня это нисколько не волнует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67