Это и есть выход? Забвение?
Она не знала, сколько времени прошло, но вдруг почувствовала, что он развязывает ей ноги.
– Что ты собираешься делать? – спросила девушка.
– Снять браслет. Он тебе больше не нужен.
Она бесшумно повернулась, глядя, как он уселся к ней на койку, положил ее стопу к себе на колени и начал развинчивать замок браслета крошечным инструментом, похожим на отвертку.
– А зачем вообще был нужен этот браслет? – спросила Мэри Фрэнсис, просто чтобы что-то сказать. Что еще он наплетет? Все это так невероятно, что врядли ей кто-нибудь когда-нибудь поверит. Она представила себе, что рассказывает о случившемся за прошедшие дни Маури Пович или еще кому-то из телевизионных ведущих, и едва не рассмеялась.
– Под татуировкой у тебя на ноге вживлено подслушивающее устройство…
Мэри Фрэнсис приподняла голову, но была слишком слаба, чтобы долго удерживать ее в таком положении.
– Мне в ногу что-то вживили?
Он кивнул, продолжая возиться с браслетом.
– Под кожу. Тогда, когда делали татуировку.
– Зачем? – не удержалась Мэри Фрэнсис.
– Таким образом агентство следит за своими девушками, находится в курсе их деятельности.
– И подслушивают даже тогда, когда они занимаются…
– Сексом? Нет, это их не интересует. Скажем, не очень интересует.
На этот раз Мэри Фрэнсис не смогла сдержаться. Она хохотала до слез, прекрасно понимая, что это скорее истерика. Жучок? У нее в теле? Следовало ужаснуться.
А Может, она и ужасается, хотя какая разница? К куче грязного белья добавилась еще одна гнусность. Все это время они слышали все, что она делала, что говорила.
Он наконец расстегнул золотую пряжку и снял браслет.
Это маленькое устройство блокирует сигнал, поэтому я и надел его тебе на ногу. Не хотел, чтобы через тебя агентство шпионило за мной. Жучок сделан по новейшей технологии, но мощность его ограничена десятимильным радиусом, а мы уже очень далеко.
Кажется, что-то начинало проясняться, хотя многое все еще было непонятно. И главное – она так и не знала, что за всем этим стоит.
– Что ты подразумеваешь, говоря об их деятельности? – У нее было ощущение, что он сейчас подтвердит подозрения Блю в том, что агентство служит прикрытием для экономического шпионажа.
– Они занимаются абсолютно всем – промышленным шпионажем, кражей информации, микросхем, произведений искусства. Единственное, с чем они не связываются, это наркотики. Считают ниже своего достоинства. Только не говори, что ты ничего не знала об этом.
Он изучающе посмотрел на нее, и от этого взгляда девушке захотелось натянуть на себя толстое одеяло.
Мэри Фрэнсис была готова по клясться, что от его взгляда не укрылось ни малейшего недостатка ни единого изъяна, даже тех, которых у нее и вовсе было. Но больше всего ее встревожила милейшая улыбка, промелькнувшая на его лице. Была какая-то недосказанность в чувственном изгибе губ, которая подсказала ей, что это еще не все, он припас для нее кое-что еще.
– Прошу тебя, – взмолилась Мэри Фрэнсис, – позволь мне отдохнуть! Я совершенно измучилась.
Он убрал браслет в нагрудный карман рубашки, положил ее ногу на койку и поднялся. Ноги девушки остались несвязанными.
– Твое желание закон для меня, – произнес он без тени насмешки. – Постарайся уснуть. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть и свежую одежду. К сожалению, времени у нас очень мало. Начнем на рассвете.
– На рассвете? – Сердце ее остановилось. – Ты хочешь, чтобы я вернула статуэтку на рассвете?
– Нет, это подождет. Кордес должен встретиться со своими покупателями. Вероятно, встреча произойдет в течение ближайших сорока восьми часов. А солнце поднимется по куда более важному поводу. Состоится брачная церемония. Первая в моей жизни. А в твоей?
Озорные искорки, промелькнувшие в его глазах, сбили Мэри Фрэнсис с толку.
– А кто… женится? – спросила она.
– Мы с тобой. – Она в смятении покачала головой. – Боюсь, тебе некуда деваться. – Он постарался не потерять равновесия – яхту опять качнуло. – Ты и я, Мэри Фрэнсис. Я уже обо всем позаботился.
Тошнота подкатила к горлу. Мэри Фрэнсис перевернулась на бок, испугавшись, что ее сейчас вырвет.
– Ты сошел с ума?
– Очень даже возможно.
Она закрыла глаза, но от его голоса скрыться было некуда. Он проникал в самые глубины ее сознания, и даже там от него не было спасения.
– Но зачем ты идешь на это?
– У меня пунктик насчет невинности. И непорочности тоже. Разве тебе не сказали?
– Зачем? – не отступала Мэри Фрэнсис. Голос ее изменился, он умолял Уэбба Кальдерона: – Не делай этого, не надо!
Он удивил ее тем, что подошел и присел на край койки. А когда она отодвинулась как можно дальше, даже рассмеялся.
– Это не так страшно, Ирландка. Я не чудище, правда. Не ем женщин, если они, конечно, сами не хотят этого. Этот парень, Синяя Борода, – ты все бубнишь о нем, он ведь делал своих жен очень счастливыми, разве нет?
– Зная, что убьет!
Взгляд Кальдерона внезапно смягчился, стало почти больно смотреть в его лицо.
– Почему бы нам не сосредоточиться на другой части? – предложил он.
– Ты имеешь в виду начало, когда он запирает их и держит под замком, делает их пленницами своих желаний, заключенными в саду чувственных наслаждений?
– Думаю, в этом саду веселее, чем в твоем.
Похоже, он и не представляет, сколько чувственности в ее саду… а может, и очень даже представляет. Не важно, сейчас она не хочет говорить с ним об этом, не хочет обсуждать относительные преимущества смерти с улыбкой на лице, ведь именно это он подразумевает, говоря о несчастных женах Синей Бороды.
– Ты так и не ответил на мой вопрос, – напомнила она. – Так и не сказал, зачем делаешь это.
Он помолчал.
– Мера предосторожности, – пояснил он наконец. – Ты, надеюсь, не против? По моим сведениям, Кордес предпринял шаги, чтобы обезопасить себя от ответного шага азиатской мафии. Он уведомил свое консульство и Казначейство США о краже статуэтки и обвинил в этом преступлении меня. Поскольку Кордес уверен, что я мертв, власти начнут охоту на тебя, Мэри Фрэнсис. Он назвал тебя в качестве свидетельницы.
Теперь она поняла.
– Ты хочешь быть уверен, что я не стану свидетельствовать против тебя в суде, если нас схватят?
– А ты неплохо соображаешь. Быстро! Тебе это пригодится.
Она собрала последние силы, чтобы взглянуть на него. И вложила в этот взгляд всю свою ненависть.
– Так, ты женишься на мне, – сказала она, – а потом бросишь на растерзание волкам, – отдашь в руки Кордеса?
– Ты ведь украла статуэтку, милая. Будет совершенно справедливо, если ты ее и вернешь.
– Но если Кордес схватит меня, он со мной расправиться.
– Не дай ему поймать себя.. – в голосе Кальдерона прозвучала насмешка, которую ему не удалось скрыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Она не знала, сколько времени прошло, но вдруг почувствовала, что он развязывает ей ноги.
– Что ты собираешься делать? – спросила девушка.
– Снять браслет. Он тебе больше не нужен.
Она бесшумно повернулась, глядя, как он уселся к ней на койку, положил ее стопу к себе на колени и начал развинчивать замок браслета крошечным инструментом, похожим на отвертку.
– А зачем вообще был нужен этот браслет? – спросила Мэри Фрэнсис, просто чтобы что-то сказать. Что еще он наплетет? Все это так невероятно, что врядли ей кто-нибудь когда-нибудь поверит. Она представила себе, что рассказывает о случившемся за прошедшие дни Маури Пович или еще кому-то из телевизионных ведущих, и едва не рассмеялась.
– Под татуировкой у тебя на ноге вживлено подслушивающее устройство…
Мэри Фрэнсис приподняла голову, но была слишком слаба, чтобы долго удерживать ее в таком положении.
– Мне в ногу что-то вживили?
Он кивнул, продолжая возиться с браслетом.
– Под кожу. Тогда, когда делали татуировку.
– Зачем? – не удержалась Мэри Фрэнсис.
– Таким образом агентство следит за своими девушками, находится в курсе их деятельности.
– И подслушивают даже тогда, когда они занимаются…
– Сексом? Нет, это их не интересует. Скажем, не очень интересует.
На этот раз Мэри Фрэнсис не смогла сдержаться. Она хохотала до слез, прекрасно понимая, что это скорее истерика. Жучок? У нее в теле? Следовало ужаснуться.
А Может, она и ужасается, хотя какая разница? К куче грязного белья добавилась еще одна гнусность. Все это время они слышали все, что она делала, что говорила.
Он наконец расстегнул золотую пряжку и снял браслет.
Это маленькое устройство блокирует сигнал, поэтому я и надел его тебе на ногу. Не хотел, чтобы через тебя агентство шпионило за мной. Жучок сделан по новейшей технологии, но мощность его ограничена десятимильным радиусом, а мы уже очень далеко.
Кажется, что-то начинало проясняться, хотя многое все еще было непонятно. И главное – она так и не знала, что за всем этим стоит.
– Что ты подразумеваешь, говоря об их деятельности? – У нее было ощущение, что он сейчас подтвердит подозрения Блю в том, что агентство служит прикрытием для экономического шпионажа.
– Они занимаются абсолютно всем – промышленным шпионажем, кражей информации, микросхем, произведений искусства. Единственное, с чем они не связываются, это наркотики. Считают ниже своего достоинства. Только не говори, что ты ничего не знала об этом.
Он изучающе посмотрел на нее, и от этого взгляда девушке захотелось натянуть на себя толстое одеяло.
Мэри Фрэнсис была готова по клясться, что от его взгляда не укрылось ни малейшего недостатка ни единого изъяна, даже тех, которых у нее и вовсе было. Но больше всего ее встревожила милейшая улыбка, промелькнувшая на его лице. Была какая-то недосказанность в чувственном изгибе губ, которая подсказала ей, что это еще не все, он припас для нее кое-что еще.
– Прошу тебя, – взмолилась Мэри Фрэнсис, – позволь мне отдохнуть! Я совершенно измучилась.
Он убрал браслет в нагрудный карман рубашки, положил ее ногу на койку и поднялся. Ноги девушки остались несвязанными.
– Твое желание закон для меня, – произнес он без тени насмешки. – Постарайся уснуть. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть и свежую одежду. К сожалению, времени у нас очень мало. Начнем на рассвете.
– На рассвете? – Сердце ее остановилось. – Ты хочешь, чтобы я вернула статуэтку на рассвете?
– Нет, это подождет. Кордес должен встретиться со своими покупателями. Вероятно, встреча произойдет в течение ближайших сорока восьми часов. А солнце поднимется по куда более важному поводу. Состоится брачная церемония. Первая в моей жизни. А в твоей?
Озорные искорки, промелькнувшие в его глазах, сбили Мэри Фрэнсис с толку.
– А кто… женится? – спросила она.
– Мы с тобой. – Она в смятении покачала головой. – Боюсь, тебе некуда деваться. – Он постарался не потерять равновесия – яхту опять качнуло. – Ты и я, Мэри Фрэнсис. Я уже обо всем позаботился.
Тошнота подкатила к горлу. Мэри Фрэнсис перевернулась на бок, испугавшись, что ее сейчас вырвет.
– Ты сошел с ума?
– Очень даже возможно.
Она закрыла глаза, но от его голоса скрыться было некуда. Он проникал в самые глубины ее сознания, и даже там от него не было спасения.
– Но зачем ты идешь на это?
– У меня пунктик насчет невинности. И непорочности тоже. Разве тебе не сказали?
– Зачем? – не отступала Мэри Фрэнсис. Голос ее изменился, он умолял Уэбба Кальдерона: – Не делай этого, не надо!
Он удивил ее тем, что подошел и присел на край койки. А когда она отодвинулась как можно дальше, даже рассмеялся.
– Это не так страшно, Ирландка. Я не чудище, правда. Не ем женщин, если они, конечно, сами не хотят этого. Этот парень, Синяя Борода, – ты все бубнишь о нем, он ведь делал своих жен очень счастливыми, разве нет?
– Зная, что убьет!
Взгляд Кальдерона внезапно смягчился, стало почти больно смотреть в его лицо.
– Почему бы нам не сосредоточиться на другой части? – предложил он.
– Ты имеешь в виду начало, когда он запирает их и держит под замком, делает их пленницами своих желаний, заключенными в саду чувственных наслаждений?
– Думаю, в этом саду веселее, чем в твоем.
Похоже, он и не представляет, сколько чувственности в ее саду… а может, и очень даже представляет. Не важно, сейчас она не хочет говорить с ним об этом, не хочет обсуждать относительные преимущества смерти с улыбкой на лице, ведь именно это он подразумевает, говоря о несчастных женах Синей Бороды.
– Ты так и не ответил на мой вопрос, – напомнила она. – Так и не сказал, зачем делаешь это.
Он помолчал.
– Мера предосторожности, – пояснил он наконец. – Ты, надеюсь, не против? По моим сведениям, Кордес предпринял шаги, чтобы обезопасить себя от ответного шага азиатской мафии. Он уведомил свое консульство и Казначейство США о краже статуэтки и обвинил в этом преступлении меня. Поскольку Кордес уверен, что я мертв, власти начнут охоту на тебя, Мэри Фрэнсис. Он назвал тебя в качестве свидетельницы.
Теперь она поняла.
– Ты хочешь быть уверен, что я не стану свидетельствовать против тебя в суде, если нас схватят?
– А ты неплохо соображаешь. Быстро! Тебе это пригодится.
Она собрала последние силы, чтобы взглянуть на него. И вложила в этот взгляд всю свою ненависть.
– Так, ты женишься на мне, – сказала она, – а потом бросишь на растерзание волкам, – отдашь в руки Кордеса?
– Ты ведь украла статуэтку, милая. Будет совершенно справедливо, если ты ее и вернешь.
– Но если Кордес схватит меня, он со мной расправиться.
– Не дай ему поймать себя.. – в голосе Кальдерона прозвучала насмешка, которую ему не удалось скрыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97