Со сна, не разобрав, в чем дело, я повернулся на другой бок и собирался снова заснуть, как вдруг меня еще больнее ударило в затылок. Я окончательно проснулся, привстал и при лунном свете увидел на подушке камешек.
— Сюда, сюда, — услышал я напряженный шепот и поднял глаза. В открытой форточке торчала лохматая голова Бостана.
— Скорей выходи, — сердито прошептал он, — полчаса бужу, не могу добудиться.
— Ладно, сейчас, — ответил я тоже шепотом. Лохматая голова исчезла. Я сел на кровати и огляделся. Луна освещала комнату. На широкой кровати, раскинувшись, спал отчим. Он глубоко и ровно дышал. Мать лежала рядом. Выражение растерянности, смущения, неуверенности, которое я видел на ее лице вечером, не сошло даже во сне. Одеваясь, я думал: зачем вызывает меня Бостан в такое неурочное время? Застегнув последнюю пуговицу, я на цыпочках подошел к окну, открыл его и вылез наружу.
Бостан ожидал меня не один. Рядом с ним стоял не знакомый мне мальчишка, босой и без шапки, испачканный сажей, как будто он ночевал в угольном ящике. Бостан кивнул на него головой и сказал:
— Это Митька.
Мы поздоровались.
— Я встретил его на вокзале, — продолжал Бостан, — он собирался съездить в Москву, но согласился подождать следующего поезда.
Я с уважением посмотрел на мальчика, обладавшего такими широкими возможностями передвижения. Мальчик стоял с ленивым и независимым видом и ковырял землю большим пальцем ноги. Бостан сказал:
— Он был в Мертвом городе и видел Мехди. Я ахнул.
— Значит, он действительно существует, этот Мехди?
— Пришел человек, — сказал мальчишка. — О нем говорят, что он может делать чудеса. Народ собирается кругом. Все хотят на него смотреть.
— Ты скажи ему, кто этот человек, — вмешался Бостан.
Мальчик спокойно ответил:
— Ваш мулла.
Мы с Бостаном переглянулись.
— Как ты считаешь, — сказал Бостан, — надо, чтобы он сам рассказал об этом Чернокову? А то Черноков не поверит.
— Отпустите меня, ребята, — сказал мальчишка. — На скорый я уже опоздал. Мне хоть бы на почтовый попасть.
— Не понимаю тебя, — рассердился Бостан, — тут важное дело. Большие люди с тобой разговаривать будут, а ты на поезд спешишь. Дурак, честное слово.
— Он нам не нужен, — решительно сказал я. — Пусть едет.
Бостан с сомнением посмотрел на меня.
— Ладно, — сказал он, — проваливай.
Мальчишка ушел. Мы проводили его глазами, а потом, не сговариваясь, побежали к НКВД, чтобы сейчас же все рассказать Чернокову.
Конечно в НКВД нас не пустили. Бостан ругался и требовал Чернокова, но нам объяснили, что сейчас уже три часа ночи, Черноков давно ушел домой и все люди спят. Бостан обещал куда-то пожаловаться и грозил, что всем попадет по первое число, так как мы пришли сообщить очень важные вещи. Тогда нам предложили пройти к дежурному, но Бостан пожал плечами и возразил, что он привык разговаривать с самим Черноковым и что до какого-то дежурного ему дела нет. С этим мы и ушли.
— Наверное, Чернокова действительно нет, — сказал Бостан, когда мы вышли на улицу. — Пойдем к нему домой.
Мы долго ломились в запертую калитку и еще дольше ругались с заспанным дворником, который не хотел нас пропустить. Бостан грозил и на него пожаловаться, но дворник захлопнул перед нами калитку. Мы спрятались за углом и подождали, пока он, зевая и ругаясь, ушел спать. Тогда мы перелезли через ворота и поднялись по темной лестнице. Мы звонили, стучали и били ногами в дверь. В квартире Чернокова никто не отзывался.
— Надо идти к Баширову, — сказал наконец Бостан, — он живет этажом ниже.
На стук из квартиры Баширова вышла старушка и сказала, что Баширова дома нет. Больше всего нас удивило, что она не ругалась и даже посоветовала зайти утром пораньше. Мы снова перелезли через ворота и остановились, чтобы подумать.
— Может быть, он в Совете? — сказал Бостан, и мы побежали в горсовет.
Баширов был здесь. Сторож пропустил нас к нему без возражений. В большом кабинете горела настольная лампа. Баширов расхаживал по комнате, маленький, коренастый, размахивал здоровой рукой и: говорил. Еще несколько человек сидело вокруг, и среди них Фейсалов, как всегда, надутый и важный.
— Бостан? — удивился Баширов. — Тебя опять куда-нибудь не пустили?
Бостан покачал головой.
— Мы с важными новостями, — сказал он и сел на стул, тяжело дыша. Я думаю, что дышал он так для важности, чтобы все видели, как он, еле живой, все-таки принес важные вести.
— Какие новости в такое время, — хмурясь, сказал Баширов, — спать надо, ребята, а не играть в разведку.
Можно было подумать, что Бостан не слышал его. Спокойно он вынул из кармана сложенный вчетверо носовой платок (недавнее нововведение в его туалете), отер лоб и снова спрятал в карман.
— Ну, — нетерпеливо сказал Баширов, — в чем дело?
— Мы наконец узнали, — неторопливо заговорил Бостан, — кто такой этот Мехди, о котором болтают в городе.
После этой фразы я заметил, что отношение к нам изменилось и никого уже не удивляло, что мы не спим в такое позднее время. Тогда я, осмелев, отошел от двери и уселся рядом с Бостаном.
— Так, — сказал Баширов, — ну и кто же он?
— Он сейчас в Мертвом городе, — медленно произнес Бостан, стараясь продлить удовольствие.
— Это мы знаем, — нетерпеливо сказал Баширов.
— К нему собирается народ, — продолжал Бостан. — Говорят, что он будет излечивать все болезни.
— Ну, хорошо, а кто же он такой? — спросил Баширов.
Тут я, боясь, чтобы Бостан меня не опередил, сказал:
— Это мулла из нашей мечети. Вчера он уехал в Мертвый город и объявил себя Мехди.
Бостан возмущенно посмотрел на меня. Он был очень зол на то, что самую интересную новость сообщил я, а не он. Но я считал, что раз мы пришли вместе, что-нибудь должно было прийтись и на мою долю. А новость была, в самом деле, интересная. Баширов так и застыл на месте, а Фейсалов громко присвистнул.
— Мулла — дурак, — сказал Баширов. — Конечно, он пешка в этой игре.
Баширов снова заходил по комнате от дивана к окну и от окна к дивану. Наступило молчание. Мы сидели притихшие, боясь, чтобы о нас не вспомнили и не послали домой. Но, кажется, всем было не до нас.
— Арестовать его, негодяя! — сказал неожиданно Фейсалов, но Баширов посмотрел на него невидящими глазами, и он замолчал. Снова стало тихо, и были слышны только мерные шаги Баширова от окна к дивану и от дивана к окну.
— Даже странно, — вдруг заговорил он, — на что он рассчитывает, этот мулла, и его друзья? Ну, я понимаю, раньше каждый, кому не лень, чудеса совершал. Как-то даже в голову не приходило, что, может быть, это обман. Выроет человек яму в собственном доме, сядет в нее и скажет: не вылезу отсюда. Вот и готов святой. Уже несут больных. Пятеро умрут — не беда. Шестой выздоровеет — чудо. Меня самого таскали к такому лекарю еще мальчишкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56