В том числе и меня. Амнистия мимо прошла. Я это золото возненавидел на всю жизнь. Из-за него сидел три лишних года. В партии Катинского я промывальщиком был. Вы это знаете. Идиотское счастье: на третий день работы у меня в лотке два самородка вылезли. Я на них смотрю как на Гитлера. И мерещится мне одно: новое дополнительное следствие. Золото же! Оглянулся и как камушки — оба в реку, где поглубже. Со дна проб никто не берет. После этого не попадалось. А второй промывальщик, который шурфы обслуживал, намыл новые пробы. Это я уже потом узнал. И что пробы эти Катинского погубили. Я в этот маршрут на нашей старой базе неделю торчал. Хотел намыть снова и Катинскому Михаилу Аркадьевичу написать. Ни черта не нашли, даже «знаков». Под суд не пойду. От всего отрекусь. Но дайте, если можно, адрес Михаила Аркадьевича. Не могу спать спокойно. Он ко мне сразу как к человеку отнесся. И перед ребятами в бараке стыдно. Невезуха есть невезуха. Но я ее поборю. Сломаю, как ветку, куда она денется. Я к выводам пришел. А значит, мне сейчас жить надо. Среди людей.
Монголов долго сидел у стола. Снаружи невнятно бормотал что-то Бог Огня. Трещал костер.
— Купчишки, — устало сказал Монголов. — Они самородки швыряли. Сукины дети! Это ваше ли золото? Это золото государства, преступники…
— Готов понести наказание, — сказал Малыш.
— Под суд тебя отдать? Жизнь поломать по глупости? — Монголов вяло махнул рукой. — У тебя, Салахов, дело прошлое. Адрес Катинского дам. Поступай, как прикажет совесть. Про Малыша мы знаем двое и Седой.
— Седой — могила, — сказал Салахов.
— Не надо соучастия, Владимир Михайлович, — сказал Малыш. — Это ведь получается соучастие в преступлении.
— Вон! — приказал Монголов. — Искупишь работой. И ты, Салахов, искупишь.
— Искуплю, — истово сказал Малыш.
Салахов промолчал.
…В тот же вечер Монголов ушел в многодневный маршрут в низовья Эльгая. Это было подтверждением известного всем поисковикам тезиса: когда район пуст, приходится работать втрое больше, чтобы доказать, что он именно пуст.
8
Снегопад в июле утвердил поколебленный жарой тезис: «Территория есть Территория». Журналисты, прибывшие освещать навигацию, теперь уверенно щеголяли по улицам в импортных сапогах и куртках, предусматривавших чрезвычайные случаи жизни.
Территория есть Территория. Тундровые пожары затихли. Установилась нормальная погода из холодного солнца, дождей и ветров.
Чинков вернулся из командировки в партию Монголова помрачневший и как бы углубленный в себя. В кабинете его ждали две радиограммы. Начальник Дальней рекогносцировочной партии Семен Копков сообщал, что наткнулся на месторождение киновари необычайного масштаба. Месторождение просто лежит на поверхности. Принято решение провести предварительную разведку.
Начальник партии с реки Лосиной, Жора Апрятин, сообщал, что на склоне хребта Пырканай в распадке с координатами такими и такими-то им найден скелет человека, судя по вещам, геолога. Требовал указаний.
Чинков звонком вызвал Лидию Макаровну и, не отрывая глаз от стола, продиктовал радиограмму Копкову: «Поздравляю точка базу партии перенесите к месторождению точка подготовьте вывозке количество руды достаточно промышленного анализа Чинков и. о. главного геолога».
Лидия Макаровна, стоя у двери, быстро набросала текст в блокноте, но осталась стоять. Чинков хмуро глянул на нее и добавил: «Потребное снаряжение, продукты, горючее могут быть сброшены с самолета. Радируйте».
Чинков еще посидел, потом тяжко пересек кабинет, не глядя на Лидию Макаровну, вышел и, скрипя половицами, направился в правый конец коридора, где был кабинет начальника управления Фурдецкого. Секретарша Фурдецкого Люда, за броскую красоту прозванная Людой Голливуд, читала Джека Лондона.
— Спросите, не примет ли меня Генрих Иванович? — глухо сказал Чинков. Люда Голливуд мелькнула в кабинет начальника. Неслыханное дело: Чинков! Просит приема! У Фурдецкого! Через секунду она распахнула дверь и встала у косяка, пропуская Чинкова, секретарша с картинки. Чинков прошел и сам закрыл за собой дверь. В кабинете Чинков опустился на стул и какое-то время в упор смотрел на Фурдецкого, пока тот не смешался. Генрих Фурдецкий, по прозвищу Фурдодуй, золотозубый человек с лицом и голосом праздничного оратора, был назначен сюда за год до Чинкова. Всему «Северстрою», в том числе и Фурдецкому, было известно, что сейчас он не более как «человек при Будде». В управление он перешел из небольшой спецэкспедиции. Экспедиция подчинялась Москве, потому что искала чрезвычайно важный оборонный металл. Год тому назад ее прикрыли, но Фурдецкий, перешедший в руководство из техников, по обычаю «Северстроя» уже не мог вернуться обратно в техники. Видимо, в верхах «Северстроя» считали, что если Фурдецкий ничтожество, то при Чинкове управление Поселка все же не захиреет. Если он личность, то полезно его иметь в качества противовеса Чинкову. Все это Фурдецкий знал и потому чуть дрогнувшим голосом нарушил молчание:
— Слушаю вас, Илья Николаевич.
— Я остаюсь, — просто и весело сообщил Чинков.
— Не понимаю…
— Остаюсь в управлении и, значит, нам вместе работать.
— Я всегда рад… — начал было Фурдецкий и даже улыбнулся множеством золотых зубов.
— Если вы будете мне мешать, — так же просто и весело перебил Чинков, — я вас уничтожу. В «Северстрое» вам не найдется места разнорабочего. В ваших интересах перейти и мою команду.
— Что вы хотите? — теперь Фурдецкий не улыбался.
— Очень немного. Не играть за моей спиной. Все сообщения в Город только по взаимной договоренности. Прямое выполнение ваших обязанностей: жилье, снаряжение, вся хозяйственная часть. Обещаю в ваши распоряжения не вмешиваться. Мне — выполнение производственных задач управления, вам — их обеспечение. Все в точности по уставу. Советую не думать, а согласиться, — Чинков встал и неожиданно быстро вышел из кабинета.
Фурдецкий помедлил лишь мгновение, выгреб из стола папку скоросшивателей и пошел к Чинкову.
— Не помешаю ли я Илье Николаевичу? — громко спросил он Лидию Макаровну.
— Ну что вы! По-моему, он вас ждет, — с чуть заметной усмешкой сказала Лидия Макаровна. Она посмотрела Фурдецкому прямо в глаза и вдруг чуть заметно дружески подмигнула.
Фурдецкий вошел и, не садясь, сказал: «Первый раунд в мою пользу, Илья Николаевич. Вот документы. Все склады спецэкспедиции с новым снаряжением мною списаны на семьдесят процентов, а остальное переведено на баланс управления. Палатки, лодки, спальные мешки — все высшего качества по спецразнарядке. Вот накладные на два сборных дома. Заказал еще прошлой зимой. На выгрузке три новеньких вездехода. Украл у топографов. И вот распоряжение райисполкома о передаче нам старой конюшни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Монголов долго сидел у стола. Снаружи невнятно бормотал что-то Бог Огня. Трещал костер.
— Купчишки, — устало сказал Монголов. — Они самородки швыряли. Сукины дети! Это ваше ли золото? Это золото государства, преступники…
— Готов понести наказание, — сказал Малыш.
— Под суд тебя отдать? Жизнь поломать по глупости? — Монголов вяло махнул рукой. — У тебя, Салахов, дело прошлое. Адрес Катинского дам. Поступай, как прикажет совесть. Про Малыша мы знаем двое и Седой.
— Седой — могила, — сказал Салахов.
— Не надо соучастия, Владимир Михайлович, — сказал Малыш. — Это ведь получается соучастие в преступлении.
— Вон! — приказал Монголов. — Искупишь работой. И ты, Салахов, искупишь.
— Искуплю, — истово сказал Малыш.
Салахов промолчал.
…В тот же вечер Монголов ушел в многодневный маршрут в низовья Эльгая. Это было подтверждением известного всем поисковикам тезиса: когда район пуст, приходится работать втрое больше, чтобы доказать, что он именно пуст.
8
Снегопад в июле утвердил поколебленный жарой тезис: «Территория есть Территория». Журналисты, прибывшие освещать навигацию, теперь уверенно щеголяли по улицам в импортных сапогах и куртках, предусматривавших чрезвычайные случаи жизни.
Территория есть Территория. Тундровые пожары затихли. Установилась нормальная погода из холодного солнца, дождей и ветров.
Чинков вернулся из командировки в партию Монголова помрачневший и как бы углубленный в себя. В кабинете его ждали две радиограммы. Начальник Дальней рекогносцировочной партии Семен Копков сообщал, что наткнулся на месторождение киновари необычайного масштаба. Месторождение просто лежит на поверхности. Принято решение провести предварительную разведку.
Начальник партии с реки Лосиной, Жора Апрятин, сообщал, что на склоне хребта Пырканай в распадке с координатами такими и такими-то им найден скелет человека, судя по вещам, геолога. Требовал указаний.
Чинков звонком вызвал Лидию Макаровну и, не отрывая глаз от стола, продиктовал радиограмму Копкову: «Поздравляю точка базу партии перенесите к месторождению точка подготовьте вывозке количество руды достаточно промышленного анализа Чинков и. о. главного геолога».
Лидия Макаровна, стоя у двери, быстро набросала текст в блокноте, но осталась стоять. Чинков хмуро глянул на нее и добавил: «Потребное снаряжение, продукты, горючее могут быть сброшены с самолета. Радируйте».
Чинков еще посидел, потом тяжко пересек кабинет, не глядя на Лидию Макаровну, вышел и, скрипя половицами, направился в правый конец коридора, где был кабинет начальника управления Фурдецкого. Секретарша Фурдецкого Люда, за броскую красоту прозванная Людой Голливуд, читала Джека Лондона.
— Спросите, не примет ли меня Генрих Иванович? — глухо сказал Чинков. Люда Голливуд мелькнула в кабинет начальника. Неслыханное дело: Чинков! Просит приема! У Фурдецкого! Через секунду она распахнула дверь и встала у косяка, пропуская Чинкова, секретарша с картинки. Чинков прошел и сам закрыл за собой дверь. В кабинете Чинков опустился на стул и какое-то время в упор смотрел на Фурдецкого, пока тот не смешался. Генрих Фурдецкий, по прозвищу Фурдодуй, золотозубый человек с лицом и голосом праздничного оратора, был назначен сюда за год до Чинкова. Всему «Северстрою», в том числе и Фурдецкому, было известно, что сейчас он не более как «человек при Будде». В управление он перешел из небольшой спецэкспедиции. Экспедиция подчинялась Москве, потому что искала чрезвычайно важный оборонный металл. Год тому назад ее прикрыли, но Фурдецкий, перешедший в руководство из техников, по обычаю «Северстроя» уже не мог вернуться обратно в техники. Видимо, в верхах «Северстроя» считали, что если Фурдецкий ничтожество, то при Чинкове управление Поселка все же не захиреет. Если он личность, то полезно его иметь в качества противовеса Чинкову. Все это Фурдецкий знал и потому чуть дрогнувшим голосом нарушил молчание:
— Слушаю вас, Илья Николаевич.
— Я остаюсь, — просто и весело сообщил Чинков.
— Не понимаю…
— Остаюсь в управлении и, значит, нам вместе работать.
— Я всегда рад… — начал было Фурдецкий и даже улыбнулся множеством золотых зубов.
— Если вы будете мне мешать, — так же просто и весело перебил Чинков, — я вас уничтожу. В «Северстрое» вам не найдется места разнорабочего. В ваших интересах перейти и мою команду.
— Что вы хотите? — теперь Фурдецкий не улыбался.
— Очень немного. Не играть за моей спиной. Все сообщения в Город только по взаимной договоренности. Прямое выполнение ваших обязанностей: жилье, снаряжение, вся хозяйственная часть. Обещаю в ваши распоряжения не вмешиваться. Мне — выполнение производственных задач управления, вам — их обеспечение. Все в точности по уставу. Советую не думать, а согласиться, — Чинков встал и неожиданно быстро вышел из кабинета.
Фурдецкий помедлил лишь мгновение, выгреб из стола папку скоросшивателей и пошел к Чинкову.
— Не помешаю ли я Илье Николаевичу? — громко спросил он Лидию Макаровну.
— Ну что вы! По-моему, он вас ждет, — с чуть заметной усмешкой сказала Лидия Макаровна. Она посмотрела Фурдецкому прямо в глаза и вдруг чуть заметно дружески подмигнула.
Фурдецкий вошел и, не садясь, сказал: «Первый раунд в мою пользу, Илья Николаевич. Вот документы. Все склады спецэкспедиции с новым снаряжением мною списаны на семьдесят процентов, а остальное переведено на баланс управления. Палатки, лодки, спальные мешки — все высшего качества по спецразнарядке. Вот накладные на два сборных дома. Заказал еще прошлой зимой. На выгрузке три новеньких вездехода. Украл у топографов. И вот распоряжение райисполкома о передаче нам старой конюшни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74