Сейчас мне уже все равно не отвертеться, и я не хочу, чтобы из-за меня страдал невинный человек.
— Рассказывайте. Господин капитан, вы в силах корректировать его показания?
— Что… что я должен делать? — испуганно спросил Чурбан.
— Я вижу, что вы не совсем еще оправились?
— Прошу прощения… у меня ранение в голову…
— Пожалуйста, можете сесть, если вам нехорошо. Федор Квастич, рассказывайте обо всем, не упуская малейших деталей.
— Один иностранный агент, с которым я встретился в июне в Гамбии…
— Его имя?
— Мериме… возможно, это псевдоним. Он дал мне десять тысяч франков и обещал еще сорок тысяч, если я справлюсь с заданием. По его указанию я отправился к племени фонги и затем присоединился к экспедиции. Там я, выполняя приказ Мериме, подружился с капитаном Мандером. На одной из стоянок, в месте, известном под названием «Слоновья прогалина»…
— Слоновья прогалина!… — воскликнул «капитан» тоном человека, которому удалось наконец что-то вспомнить. — Да! Так оно и было… это то самое место…
— Продолжайте показания!
— В палатке я оглушил капитана, а затем установил радиосвязь с «Генералом дю Негрие».
— Что вы передали им?
— Примерно так. «Экспедиция уже в Фонги… все в порядке… Присутствие канонерки вызывает беспокойство у туземцев, возвращайтесь, капитан Мандер.»
Обвиняемый стоял с ошарашенным видом, разинув рот. Казалось, что по временам он с трудом удерживается от смеха… Сошел с ума?
В этом не было ничего удивительного… Невинный человек, чуть было не приговоренный к смерти!
— После этого, — продолжал Квастич, — я дал знак выстрелом из пистолета, из чащи выбежал Мериме и его люди, и прежде, чем кто-нибудь успел даже подумать об обороне, все были схвачены и связаны.
— Кем были люди этого бандита? Европейцы или туземцы?
— Ну… гм… по большей части… негры…
— Из племени Фонги?
— Нет… эти были совсем другими… такими… их привел с собою Мериме. Откуда, я не знаю.
— Что было после этого?
— Негры остались с пленными, а мы сели в ожидавший нас неподалеку небольшой спортивный гидроплан и утром были уже в Гамбии. Оттуда я возвратился в Оран.
Квастич был просто великолепен. Такое и в кино не часто увидишь. Альфонс всего один-единственный раз рассказал ему тогда, на рассвете, в чем состоит его задание, но выложил пианист все, что можно было извлечь из рассказа мадемуазель Рубан, с блеском. Причем так запинаясь, так стараясь увильнуть от ответа на опасные вопросы, как это делал бы и настоящий преступник. Правда, если исключить данное дело, он им обычно и был. Я уже упоминал, что бог не обидел меня разумом, но с Квастичем и мне нелегко было бы тягаться. У него все было продумано. Летом он был в Каире по своим, связанным с контрабандой делам, так что полиция легко могла убедиться, что хорошо известный ей «Доктор», действительно, в интересующее ее время отсутствовал в Оране. Но вот откуда он выкопал этого Мериме, это и впрямь загадка.
Обвиняемый напрасно пытался добиться, чтобы ему дали слово. Ввиду неожиданного оборота, который приняло дело, заседание суда было прервано.
Председатель распорядился взять Федора Квастича под стражу и отложил слушание дела. Однако перед этим защитник обратился к нему с просьбой.
— Я обращаюсь к суду с просьбой освободить моего подзащитного из-под стражи. На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, что он будет оправдан.
— С моей стороны возражений нет! — заявил прокурор.
После минутного совещания суд принял решение освободить подсудимого из-под стражи, поскольку нет оснований опасаться, что он скроется до окончания слушания дела.
В этом отношении суд допустил ошибку. В час дня капитан Ламетр покинул здание военного суда.
В четыре часа дня по радио, телеграфу и телефону передавалось уже во все концы Африки следующее сообщение: «Назначена награда в пятьдесят тысяч франков тому, кто передаст в руки полиции или окажет ей существенную помощь в розыске капитана Ламетра. Разыскивается также невысокий, плотный, коренастый мужчина, совершивший ряд преступлений в Оране под именем „капитана Мандера“…»
Беглецы, однако, бесследно исчезли.
Нелегким это было делом. Позже Хопкинс так рассказывал об этом.
Капитан Ламетр сразу же после освобождения отправился на квартиру к Хопкинсу, жившему в роскошных апартаментах, счет за которые он все забывал оплачивать, ссылаясь на раненую голову.
Ламетру удалось ускользнуть от репортеров, и сейчас он вместе с Чурбаном мог без помех наслаждаться неожиданно обретенной свободой.
— Послушайте, друг мой, у вас всего какой-то час на то, чтобы бежать.
— Как видите, я уже собрался. — В виде доказательства Чурбан вытащил из кармана галстук и порванную сорочку. — Вы разрешите мне сопровождать вас, капитан?
— В тюрьму? Я ведь только жду, чтобы вы скрылись, а потом явлюсь к прокурору и расскажу все, как есть на самом деле.
— Неужели вы это сделаете?
— Спасибо вам за все! Это было просто гениально, дерзко и с размахом. Кто был человек, выдавший себя за Фолтера?
— Наш друг, врач по специальности.
— Как же он решился на такой безумный поступок?
— Мы сказали ему, что речь идет об алмазных копях. Если он сыграет эту роль, то либо попадет в тюрьму, либо будет повешен, либо станет их генеральным директором. Жизнью он дорожит не больше, чем оборванной пуговицей. Он только устало кивнул. Ему эта история понравилась… Он давно уже хотел стать чем-нибудь вроде генерального директора…
— Еще раз спасибо за все, что вы сделали… Я тронут, но…
— Послушайте, капитан, если вы докажете свою невиновность, Квастича выпустят из тюрьмы с духовым оркестром! Если же вы сейчас отправитесь к прокурору, каждый из нас заработает за этот спектакль как минимум десять лет!
— Прежде чем я это сделаю, вы скроетесь.
— Бросив Квастича в беде? И не подумаю. Я не свинья.
— Что же делать? Я обманщиком и предателем не был и не стану…
— Вас осудили без всякой вины!
— Это еще не причина, чтобы обманывать и лгать. Солдат, друг мой, обязан сражаться, выполнять приказ и, если нужно, умирать.
— Отлично. Попытайтесь разыскать настоящих преступников и, если вам это не удастся, явитесь в суд. Умереть вы и тогда спокойно успеете. Это никуда не уйдет.
— Вы хотите, чтобы я…
— К тому же… если вы этого не сделаете, в беду попадет и мадемуазель Рубан.
— Каким образом… ее имя… оказалось впутанным в эту историю?
Чурбан понял, что нанес удар в нужное место.
— Необходимые для разыгранной нами комедии сведения мы получили от нее. Военный суд наверняка заинтересуется, откуда нам стало известно то, что составляет государственную тайну. И может случиться… что мы сознаемся…
Капитан вздохнул.
— Страшные вы люди.
— Да нет, не очень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Рассказывайте. Господин капитан, вы в силах корректировать его показания?
— Что… что я должен делать? — испуганно спросил Чурбан.
— Я вижу, что вы не совсем еще оправились?
— Прошу прощения… у меня ранение в голову…
— Пожалуйста, можете сесть, если вам нехорошо. Федор Квастич, рассказывайте обо всем, не упуская малейших деталей.
— Один иностранный агент, с которым я встретился в июне в Гамбии…
— Его имя?
— Мериме… возможно, это псевдоним. Он дал мне десять тысяч франков и обещал еще сорок тысяч, если я справлюсь с заданием. По его указанию я отправился к племени фонги и затем присоединился к экспедиции. Там я, выполняя приказ Мериме, подружился с капитаном Мандером. На одной из стоянок, в месте, известном под названием «Слоновья прогалина»…
— Слоновья прогалина!… — воскликнул «капитан» тоном человека, которому удалось наконец что-то вспомнить. — Да! Так оно и было… это то самое место…
— Продолжайте показания!
— В палатке я оглушил капитана, а затем установил радиосвязь с «Генералом дю Негрие».
— Что вы передали им?
— Примерно так. «Экспедиция уже в Фонги… все в порядке… Присутствие канонерки вызывает беспокойство у туземцев, возвращайтесь, капитан Мандер.»
Обвиняемый стоял с ошарашенным видом, разинув рот. Казалось, что по временам он с трудом удерживается от смеха… Сошел с ума?
В этом не было ничего удивительного… Невинный человек, чуть было не приговоренный к смерти!
— После этого, — продолжал Квастич, — я дал знак выстрелом из пистолета, из чащи выбежал Мериме и его люди, и прежде, чем кто-нибудь успел даже подумать об обороне, все были схвачены и связаны.
— Кем были люди этого бандита? Европейцы или туземцы?
— Ну… гм… по большей части… негры…
— Из племени Фонги?
— Нет… эти были совсем другими… такими… их привел с собою Мериме. Откуда, я не знаю.
— Что было после этого?
— Негры остались с пленными, а мы сели в ожидавший нас неподалеку небольшой спортивный гидроплан и утром были уже в Гамбии. Оттуда я возвратился в Оран.
Квастич был просто великолепен. Такое и в кино не часто увидишь. Альфонс всего один-единственный раз рассказал ему тогда, на рассвете, в чем состоит его задание, но выложил пианист все, что можно было извлечь из рассказа мадемуазель Рубан, с блеском. Причем так запинаясь, так стараясь увильнуть от ответа на опасные вопросы, как это делал бы и настоящий преступник. Правда, если исключить данное дело, он им обычно и был. Я уже упоминал, что бог не обидел меня разумом, но с Квастичем и мне нелегко было бы тягаться. У него все было продумано. Летом он был в Каире по своим, связанным с контрабандой делам, так что полиция легко могла убедиться, что хорошо известный ей «Доктор», действительно, в интересующее ее время отсутствовал в Оране. Но вот откуда он выкопал этого Мериме, это и впрямь загадка.
Обвиняемый напрасно пытался добиться, чтобы ему дали слово. Ввиду неожиданного оборота, который приняло дело, заседание суда было прервано.
Председатель распорядился взять Федора Квастича под стражу и отложил слушание дела. Однако перед этим защитник обратился к нему с просьбой.
— Я обращаюсь к суду с просьбой освободить моего подзащитного из-под стражи. На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, что он будет оправдан.
— С моей стороны возражений нет! — заявил прокурор.
После минутного совещания суд принял решение освободить подсудимого из-под стражи, поскольку нет оснований опасаться, что он скроется до окончания слушания дела.
В этом отношении суд допустил ошибку. В час дня капитан Ламетр покинул здание военного суда.
В четыре часа дня по радио, телеграфу и телефону передавалось уже во все концы Африки следующее сообщение: «Назначена награда в пятьдесят тысяч франков тому, кто передаст в руки полиции или окажет ей существенную помощь в розыске капитана Ламетра. Разыскивается также невысокий, плотный, коренастый мужчина, совершивший ряд преступлений в Оране под именем „капитана Мандера“…»
Беглецы, однако, бесследно исчезли.
Нелегким это было делом. Позже Хопкинс так рассказывал об этом.
Капитан Ламетр сразу же после освобождения отправился на квартиру к Хопкинсу, жившему в роскошных апартаментах, счет за которые он все забывал оплачивать, ссылаясь на раненую голову.
Ламетру удалось ускользнуть от репортеров, и сейчас он вместе с Чурбаном мог без помех наслаждаться неожиданно обретенной свободой.
— Послушайте, друг мой, у вас всего какой-то час на то, чтобы бежать.
— Как видите, я уже собрался. — В виде доказательства Чурбан вытащил из кармана галстук и порванную сорочку. — Вы разрешите мне сопровождать вас, капитан?
— В тюрьму? Я ведь только жду, чтобы вы скрылись, а потом явлюсь к прокурору и расскажу все, как есть на самом деле.
— Неужели вы это сделаете?
— Спасибо вам за все! Это было просто гениально, дерзко и с размахом. Кто был человек, выдавший себя за Фолтера?
— Наш друг, врач по специальности.
— Как же он решился на такой безумный поступок?
— Мы сказали ему, что речь идет об алмазных копях. Если он сыграет эту роль, то либо попадет в тюрьму, либо будет повешен, либо станет их генеральным директором. Жизнью он дорожит не больше, чем оборванной пуговицей. Он только устало кивнул. Ему эта история понравилась… Он давно уже хотел стать чем-нибудь вроде генерального директора…
— Еще раз спасибо за все, что вы сделали… Я тронут, но…
— Послушайте, капитан, если вы докажете свою невиновность, Квастича выпустят из тюрьмы с духовым оркестром! Если же вы сейчас отправитесь к прокурору, каждый из нас заработает за этот спектакль как минимум десять лет!
— Прежде чем я это сделаю, вы скроетесь.
— Бросив Квастича в беде? И не подумаю. Я не свинья.
— Что же делать? Я обманщиком и предателем не был и не стану…
— Вас осудили без всякой вины!
— Это еще не причина, чтобы обманывать и лгать. Солдат, друг мой, обязан сражаться, выполнять приказ и, если нужно, умирать.
— Отлично. Попытайтесь разыскать настоящих преступников и, если вам это не удастся, явитесь в суд. Умереть вы и тогда спокойно успеете. Это никуда не уйдет.
— Вы хотите, чтобы я…
— К тому же… если вы этого не сделаете, в беду попадет и мадемуазель Рубан.
— Каким образом… ее имя… оказалось впутанным в эту историю?
Чурбан понял, что нанес удар в нужное место.
— Необходимые для разыгранной нами комедии сведения мы получили от нее. Военный суд наверняка заинтересуется, откуда нам стало известно то, что составляет государственную тайну. И может случиться… что мы сознаемся…
Капитан вздохнул.
— Страшные вы люди.
— Да нет, не очень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44