— Затянувшись, он обвел взглядом фигуру Джеймса. Через некоторое время он спросил:
— И что же такого умеет делать твоя жена?
— Стрелять из оружия.
Эль-Калаам улыбнулся, а затем, откинув голову назад, рассмеялся во весь голос.
— О, ты счастливчик, тебе повезло, что я не согласился на пари.
— Значит, ты трус.
Улыбка исчезла с лица Эль-Калаама, и он угрожающе нахмурился. Тело его напряглось, ладони сами собой сжались в кулаки. Однако, через мгновение его гнев улегся, и ухмылка вернулась на его лицо.
— Ты стараешься оскорбить меня, но у тебя ничего не выйдет. Меня на эту удочку не поймаешь. В гостиную вошла Рита.
— Еда готова. Эль-Калаам поднял голову.
— Пусть брюнетка накормит Фесси и остальных. А его жена, — он язвительно посмотрел на Джеймса, — обслужит вначале меня, а затем тебя.
— Как насчет Малагеза?
— Он поест, как только вернется. Я не хочу, чтобы сейчас кто-нибудь еще выходил из виллы. — На пороге комнаты возникла Хэтер с блюдом дымящихся овощей. — Эль-Калаам поманил ее к себе.
— Становись на колени, — сказал он.
После секундного замешательства она подчинилась. Очень медленно Эль-Калаам стал есть, подхватывая пищу с блюда правой рукой.
— Не поднимай глаз, пока я ем, — потребовал он от Хэтер.
В сопровождении Риты из кухни вышла Сюзан. Они обе направились в комнату, где расположились Фесси и другие члены отряда. Парадная дверь распахнулась, и внутрь ворвался Малагез. Эль-Калаам вопросительно взглянул на него, а когда тот коротко кивнул в ответ, вернулся к прерванной трапезе.
— А как же мой муж? — спросила Хэтер.
— О чем ты?
— Ему нужно поесть.
Аккуратно двумя пальцами Эль-Калаам подцепил ломтик какого-то овоща с блюда и крайне осторожно вложил его между губ Джеймса. Тот попытался жевать, но кусок выпал у него изо рта.
— Видишь? — Эль-Калаам пожал плечами. — Бесполезно. Тут ничего не поделаешь.
— Ему нужна жидкая еда. Я приготовила суп. Эль-Калаам, словно не замечая ее, повернулся к Джеймсу.
— Приношу свои извинения, — сказал он насмешливо. — Ты оказался все же прав. От нее может быть хоть какой-то прок. — Не дождавшись ответа, он вновь обратился к Хэтер. — Твой муж говорит, что ты умеешь стрелять?
— Да, — ответила она. — Умею.
Эль-Калаам фыркнул.
— И во что же ты стреляешь? В бумажную мишень? В уток на пруду? Или ты предпочитаешь убивать кроликов? О да, я вижу по твоим глазам, что последняя догадка правильна, — заявил он торжествующе. — Теперь я верю, что ты умеешь обращаться с оружием. — Внезапно он с отвращением оттолкнул от себя блюдо. — Иди накорми Риту. Когда закончишь, можешь дать мужу сваренный тобой суп. — Он поднялся. — Если, конечно, его не стошнит.
Он пересек комнату и, остановившись возле телефона, набрал номер.
— Премьер-министра, — проговорил он в трубку. — Скоро уже три часа утра, господин пират. Что ты можешь предъявить нам на данный момент? — Несколько мгновений он слушал, затем его лицо потемнело, — Плевать я хотел на твои проблемы. Мне нет дела, трудно или легко это выполнить. Наши палестинские братья должны быть выпущены на свободу до шести вечера.
— Если же нет...? Ты помнишь об одном своем друге по имени Бок? Ну, конечно, помнишь. С чего бы ты иначе послал сюда дочь? Ваша дружба ведь началась данным давно. Еще в Европе, не так ли? Мы знаем все о вас. Ты ведь не доверил бы девчонку больше никому. — Его голос стал хриплым от ярости. — Так вот, полагаю, у тебя есть фотография старика Бока, пират разыщи ее. Если наших братьев не освободят к шести часам, тебе понадобится фотография, чтобы узнать его.
Швырнув трубку, он повернулся к Малагезу.
— Он думает, что нам не удастся ничего добиться от него. Однако он ошибается. — Он сжал кулак. — Эти проклятые евреи — нелюди. — Он перевел дух. — Ладно. Им нужен урок. Малагез, иди за Боком. Фесси, тебе известно, что нам нужно. — Он остановился и резко поднял Хэтер на ноги. — Пошли.
— Куда мы идем?
Не получив ответа на свой вопрос, она растерянно шагала, увлекаемая Эль-Калаамом, вдоль по коридору и, миновав ванную с зияющим входом, очутилась в комнате, располагавшейся в дальнем крыле виллы. Прежде это была спальня Бока, однако теперь усилиями террористов она превратилась в нечто иное.
Все окна были заколочены изнутри и забаррикадированы огромной кроватью, так что свет снаружи совершенно не попадал в помещение. В комнате был включен один-единственный торшер. Абажур с него был содран, и ослепительно яркий свет лампочки резал глаза.
Хэтер, зажмурившись, остановилась в дверях. Когда привели Бока, Эль-Калаам оттащил его за руку в сторону.
Малагез ввел промышленника в центр комнаты и поставил так, что икры того упирались в сидение деревянного кресла с решетчатой спинкой. Воцарилось молчание, длившееся до появления Фесси. Зайдя внутрь, он закрыл за собой дверь. На плече у него болталось нечто похожее на кусок шланга для поливки, свернутый кольцом. На одном конце этого шланга торчал латунный патрубок, а на другом — навинчивающийся раструб из того же металла.
— Я знаю, — обратился Эль-Калаам к Боку, — что вы замечательный публичный оратор: качество редкое для промышленника. Капиталисты, как правило, ограничиваются тем, что отдают распоряжения и набивают себе брюхо дорогостоящей жратвой, а? — Он склонил голову набок. — Однако человек, наживающий добро за счет эксплуатации бедных, должен, по крайней мере, уметь разговаривать с ними.
— Когда-то я был беден сам, — ответил Бок. — Я знаю, что это такое.
— Ха-ха! Да, в самом деле, — Эль-Калаам, улыбаясь, широко развел руками. — Все это построено для бедных. О, я готов поверить в подобное благородство. — Его голос изменился, а глаза превратились в узкие щелочки. — Вот что. Бок, я скажу. Тебе придется сейчас поработать языком. Ты убедишь своего старого дружка, премьера, перестать валять дурака. Он говорит, будто задерживается с выполнением нашей просьбы, так как в Иерусалиме слишком много политических фракций, которые надо утихомирить.
— Он совершенно прав.
— Неужели ты меня считаешь таким идиотом? Ты полагаешь, что я не знаю, кто правит Иерусалимом. Если пират прикажет освободить наших братьев, их освободят. Он упрямится от собственной глупости. Он дорожит тобой и своей дочерью, разве нет?
— Он еще больше дорожит благополучием своей страны.
— Речь настоящего сиониста! — воскликнул Эль-Калаам. — Однако мы живем в реальном мире, мой дорогой, заблуждающийся министр Бок, а не, хвала Аллаху, в порожденной воспаленным сознанием евреев мечте, которую вы навязываете всему миру. В течение последующих восемнадцати часов в этом доме будут решаться вопросы жизни и смерти некоторых людей. Часть ответственности за то, что может случиться, ложится на ваши плечи.
— Нам, евреям, приходилось решать вопросы жизни и смерти на протяжении шести тысячелетий, — возразил Бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
— И что же такого умеет делать твоя жена?
— Стрелять из оружия.
Эль-Калаам улыбнулся, а затем, откинув голову назад, рассмеялся во весь голос.
— О, ты счастливчик, тебе повезло, что я не согласился на пари.
— Значит, ты трус.
Улыбка исчезла с лица Эль-Калаама, и он угрожающе нахмурился. Тело его напряглось, ладони сами собой сжались в кулаки. Однако, через мгновение его гнев улегся, и ухмылка вернулась на его лицо.
— Ты стараешься оскорбить меня, но у тебя ничего не выйдет. Меня на эту удочку не поймаешь. В гостиную вошла Рита.
— Еда готова. Эль-Калаам поднял голову.
— Пусть брюнетка накормит Фесси и остальных. А его жена, — он язвительно посмотрел на Джеймса, — обслужит вначале меня, а затем тебя.
— Как насчет Малагеза?
— Он поест, как только вернется. Я не хочу, чтобы сейчас кто-нибудь еще выходил из виллы. — На пороге комнаты возникла Хэтер с блюдом дымящихся овощей. — Эль-Калаам поманил ее к себе.
— Становись на колени, — сказал он.
После секундного замешательства она подчинилась. Очень медленно Эль-Калаам стал есть, подхватывая пищу с блюда правой рукой.
— Не поднимай глаз, пока я ем, — потребовал он от Хэтер.
В сопровождении Риты из кухни вышла Сюзан. Они обе направились в комнату, где расположились Фесси и другие члены отряда. Парадная дверь распахнулась, и внутрь ворвался Малагез. Эль-Калаам вопросительно взглянул на него, а когда тот коротко кивнул в ответ, вернулся к прерванной трапезе.
— А как же мой муж? — спросила Хэтер.
— О чем ты?
— Ему нужно поесть.
Аккуратно двумя пальцами Эль-Калаам подцепил ломтик какого-то овоща с блюда и крайне осторожно вложил его между губ Джеймса. Тот попытался жевать, но кусок выпал у него изо рта.
— Видишь? — Эль-Калаам пожал плечами. — Бесполезно. Тут ничего не поделаешь.
— Ему нужна жидкая еда. Я приготовила суп. Эль-Калаам, словно не замечая ее, повернулся к Джеймсу.
— Приношу свои извинения, — сказал он насмешливо. — Ты оказался все же прав. От нее может быть хоть какой-то прок. — Не дождавшись ответа, он вновь обратился к Хэтер. — Твой муж говорит, что ты умеешь стрелять?
— Да, — ответила она. — Умею.
Эль-Калаам фыркнул.
— И во что же ты стреляешь? В бумажную мишень? В уток на пруду? Или ты предпочитаешь убивать кроликов? О да, я вижу по твоим глазам, что последняя догадка правильна, — заявил он торжествующе. — Теперь я верю, что ты умеешь обращаться с оружием. — Внезапно он с отвращением оттолкнул от себя блюдо. — Иди накорми Риту. Когда закончишь, можешь дать мужу сваренный тобой суп. — Он поднялся. — Если, конечно, его не стошнит.
Он пересек комнату и, остановившись возле телефона, набрал номер.
— Премьер-министра, — проговорил он в трубку. — Скоро уже три часа утра, господин пират. Что ты можешь предъявить нам на данный момент? — Несколько мгновений он слушал, затем его лицо потемнело, — Плевать я хотел на твои проблемы. Мне нет дела, трудно или легко это выполнить. Наши палестинские братья должны быть выпущены на свободу до шести вечера.
— Если же нет...? Ты помнишь об одном своем друге по имени Бок? Ну, конечно, помнишь. С чего бы ты иначе послал сюда дочь? Ваша дружба ведь началась данным давно. Еще в Европе, не так ли? Мы знаем все о вас. Ты ведь не доверил бы девчонку больше никому. — Его голос стал хриплым от ярости. — Так вот, полагаю, у тебя есть фотография старика Бока, пират разыщи ее. Если наших братьев не освободят к шести часам, тебе понадобится фотография, чтобы узнать его.
Швырнув трубку, он повернулся к Малагезу.
— Он думает, что нам не удастся ничего добиться от него. Однако он ошибается. — Он сжал кулак. — Эти проклятые евреи — нелюди. — Он перевел дух. — Ладно. Им нужен урок. Малагез, иди за Боком. Фесси, тебе известно, что нам нужно. — Он остановился и резко поднял Хэтер на ноги. — Пошли.
— Куда мы идем?
Не получив ответа на свой вопрос, она растерянно шагала, увлекаемая Эль-Калаамом, вдоль по коридору и, миновав ванную с зияющим входом, очутилась в комнате, располагавшейся в дальнем крыле виллы. Прежде это была спальня Бока, однако теперь усилиями террористов она превратилась в нечто иное.
Все окна были заколочены изнутри и забаррикадированы огромной кроватью, так что свет снаружи совершенно не попадал в помещение. В комнате был включен один-единственный торшер. Абажур с него был содран, и ослепительно яркий свет лампочки резал глаза.
Хэтер, зажмурившись, остановилась в дверях. Когда привели Бока, Эль-Калаам оттащил его за руку в сторону.
Малагез ввел промышленника в центр комнаты и поставил так, что икры того упирались в сидение деревянного кресла с решетчатой спинкой. Воцарилось молчание, длившееся до появления Фесси. Зайдя внутрь, он закрыл за собой дверь. На плече у него болталось нечто похожее на кусок шланга для поливки, свернутый кольцом. На одном конце этого шланга торчал латунный патрубок, а на другом — навинчивающийся раструб из того же металла.
— Я знаю, — обратился Эль-Калаам к Боку, — что вы замечательный публичный оратор: качество редкое для промышленника. Капиталисты, как правило, ограничиваются тем, что отдают распоряжения и набивают себе брюхо дорогостоящей жратвой, а? — Он склонил голову набок. — Однако человек, наживающий добро за счет эксплуатации бедных, должен, по крайней мере, уметь разговаривать с ними.
— Когда-то я был беден сам, — ответил Бок. — Я знаю, что это такое.
— Ха-ха! Да, в самом деле, — Эль-Калаам, улыбаясь, широко развел руками. — Все это построено для бедных. О, я готов поверить в подобное благородство. — Его голос изменился, а глаза превратились в узкие щелочки. — Вот что. Бок, я скажу. Тебе придется сейчас поработать языком. Ты убедишь своего старого дружка, премьера, перестать валять дурака. Он говорит, будто задерживается с выполнением нашей просьбы, так как в Иерусалиме слишком много политических фракций, которые надо утихомирить.
— Он совершенно прав.
— Неужели ты меня считаешь таким идиотом? Ты полагаешь, что я не знаю, кто правит Иерусалимом. Если пират прикажет освободить наших братьев, их освободят. Он упрямится от собственной глупости. Он дорожит тобой и своей дочерью, разве нет?
— Он еще больше дорожит благополучием своей страны.
— Речь настоящего сиониста! — воскликнул Эль-Калаам. — Однако мы живем в реальном мире, мой дорогой, заблуждающийся министр Бок, а не, хвала Аллаху, в порожденной воспаленным сознанием евреев мечте, которую вы навязываете всему миру. В течение последующих восемнадцати часов в этом доме будут решаться вопросы жизни и смерти некоторых людей. Часть ответственности за то, что может случиться, ложится на ваши плечи.
— Нам, евреям, приходилось решать вопросы жизни и смерти на протяжении шести тысячелетий, — возразил Бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193