Мало-помалу огни в зале стали тускнеть, и шум в аудитории поднялся до с трудом переносимого уровня. За этим грохотом было почти не слышно слов, и Силка положил свои сильные ладони на плечи Дайны, указывая ей путь на левую сторону сцены, туда, где вздымались вверх ряды динамиков. Проведя ее на место, Силка исчез. Она обернулась, но не могла разглядеть Найла, ей было интересно, где расположится во время концерта Тай. Дайна решила, что должна быть на противоположной стороне возле Найджела.
Свет в зале окончательно погас. Лишь батарея рубиновых огоньков — опознавательных знаков усилителей — светилась в полумраке ярко и чисто, как звезды на небе в ясную ночь. Дайна ощущала беспокойство в набитом битком зале, прислушиваясь к шуму, производимому казалось огромным выводком змей, кишащих где-то на расстоянии вытянутой руки от нее.
Гул в аудитории усилился, и Дайна подняла голову. Огромный экран по-видимому был только что опущен с потолка, и, спрятанный на другом конце помещения, проектор заработал. Раздались аплодисменты. Изо всех сил выворачивая голову, она едва могла разобрать кадры коротенького фильма, запечатлевшего группу на кинопленку. Дайна отвернулась. Внизу у самого краешка сцены она разглядела группу фотографов, получивших разрешение заполнить место, которое при иных обстоятельствах могло бы служить оркестровой ямой. Они бродили взад-вперед, как голодные коты, ожидая появления группы с неменьшим нетерпением, чем аудитория.
Дайна уже почти ощущала на губах особый вкус возбуждения, охватившего всех, кто находился в гигантском зале. Мурашки забегали у нее по коже, мышцы судорожно напряглись. «Сколько они еще будут тянуть?» — спрашивала она себя.
Вдруг она почувствовала какое-то движение рядом с собой. Все помощники уже ушли со сцены, в последний раз проверив весь аппарат, и забрались в тень, каждый на отведенном для него месте. Звукооператор занял свое место за пультом и водрузил на голову огромные наушники. Он что-то говорил в маленький квадратный микрофон, висевший у него над головой на конце металлического прута. Его руки лежали над освещенной панелью.
Вид черных фигур, двигавшихся по темной сцене перед рубиновыми глазками привел аудиторию в исступление, еще до того, как фильм закончился. Погасший экран подняли на прежнее место. Шум достиг невероятной силы, словно вот-вот должен был раздаться взрыв. Казалось, гигантское сооружение от крыши до самого фундамента содрогнулось. Сердце Дайны громко забилось; в горле у нее застыл комок. «Энергия, — подумала она. — Вот она подлинная энергия». Она ощущала покалывание в кончиках пальцев, словно по ним пробегал электрический ток.
Внезапно ослепительный блеск многочисленных фотовспышек выхватил из полумрака часть зала и сцену, на которой точно по волшебству появились «Хартбитс». Они то возникали в ярком свете, то исчезали в темноте, направляясь каждый к своему инструменту.
Крис взял первый аккорд, и в тот же миг Дайна сказала сама себе: «Но это еще и власть. Истинная власть. В конце концов, возможно, Найджел и прав». Публика с воем и криком приветствовала группу. Огни на потолке вспыхнули: разноцветные лучи осветили Яна и Ролли, а Найджел и Крис оказались в пятнах белого света.
Крис поднял гитару высоко над головой, как древний воин, сжимающий в руках тяжелый меч. Его ярко-красная рубашка походила на язык пламени.
Вступительные ноты «Ученика дьявола» заглушили невообразимый рев зала. Энергичная и грубая, пропитанная духом улицы, музыка воспринималась в равной мере ушами и телом. Крис, неистово извлекавший аккорды из своей гитары, торжествующе вытянул руку над головой. Пластиковый медиатор вылетел из пальцев, и в первых рядах тут же поднялась суматоха среди желающих завладеть им.
Теперь сила зала и музыка группы смешались, слились воедино, так что, в нарушении всех законов математики, результат оказался большим, нежели простое сложение частей, и почти достиг болевого порога. Однако то была боль, смягчающая сердца. Боль, сообщавшая телу энергию, или что более вероятно, высвобождавшая энергию, накопленную внутри каждого человека, присутствовавшего в зале. Дайна почувствовала резь в глазах и задрожала как в лихорадке. Точно такое же ощущение она испытывала перед объективами, превращаясь в Хэтер Дуэлл. В такие минуты власть, не дававшая ей покоя, приобретала облик осязаемого на ощупь шара из чистого света. Дайна могла, поймав в воздухе стремительным движением этот шар, поднести его к самым глазам, а затем, когда огонь вырывался из него, как из пасты дракона, проглотить целиком в один присест, так что ее внутренности обжигало пламя.
Песня закончилась, и Найджел, выпрыгнув из-за клавиш, схватил микрофон, оторвав стойку от пола, и завопил в него: «Привет, Сан-Франциско! Мы вернулись!»
Огромная толпа идолопоклонников в зале разразилась в ответ шумными, одобрительными криками.
«Хартбитс» изменилась до неузнаваемости, словно таинственные существа, скрывавшиеся глубоко внутри оболочек их тел на протяжении долгих месяцев, прошедших после последнего турне, показались на свет. Или, точнее, это были те же самые личности, но необычайно преображенные, лишенные каких бы то ни было человеческих черт. Они возвышались на сцене точно гиганты, ненадолго опустившиеся на землю, и казались призраками древних богов воинственных викингов: свирепых, жестоких и сексуальных. Именно такими, трансформированным безостановочным движением, бесконечным обожанием и жестким ритмом — творением их собственных рук — предстали они перед глазами Дайны. Однако ей удалось разглядеть и понять и нечто иное.
Волшебное превращение музыкантов не состоялось бы без могучего потока энергии, излучавшейся волнами из темного провала, начинавшегося за краем сцены, заполненного человеческой плотью. Молодой плотью, страстно тянувшейся к чему-то недоступному ее пониманию.
Эти две силы, объединившись, порождали на свет третью, реальность — волшебное создание, похожее на плод чей-то безудержной фантазии, увлекавшую всех присутствовавших за собой все выше и выше, кружа их, подобно тому, как ветер кружит сухие листья.
Крис, словно выросший вдвое благодаря умелому освещению, заиграл сложное соло. Его колени подогнулись, плечи ссутулились. Капельки пота отлетали от его лица, как пули из дула автомата. Стоявший по правую руку от него Ян выдавал извилистый, запутанный рисунок на басе, создававший вместе с Барабанами Ролли мощную поддержку протяжным нотам, которые Крис извлекал из гитары. Маленький синтезатор, повинуясь пальцам Найджела, выплеснул четырехтактовый призрачный водоворот унылых звуков струнных.
Они уже с головой ушли в музыку, набиравшую силу, вихревую, зажигательную и невероятно сексуальную, словно вырывающуюся на волю из раскаленного горнила сталеплавильной печи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193