- Вот так обстоит дело, Сингер. И беситься - пользы мало. Да и что бы мы ни делали, это бесполезно. Так мне кажется. Все, что нам дано, - это говорить людям правду. И как только большое число неведающих узнают эту правду, драться уже будет незачем. Единственное, что мы можем, - это помочь людям прозреть . Вот и все, что нужно. Но как? А?
Тени от огня набегали на стены. Их темные волны поднимались все выше, и вся комната как будто пришла в движение. Она вздымалась и опускалась, словно теряя равновесие. Джейк чувствовал, как он погружается, медленно, плавно погружается в туманную глубь океана. Он беспомощно, в страхе напрягал свой взор, но ничего не видел, кроме темных багровых волн, ненасытно ревущих вокруг. И наконец он увидел то, что искал. Лицо немого - неясное и очень далекое. Джейк закрыл глаза.
На другое утро он проснулся очень поздно. Сингер давным-давно ушел. На столе лежали хлеб, сыр, апельсины и стоял кофейник. Когда Джейк позавтракал, настала пора идти на работу. Опустив голову, он мрачно зашагал через весь город к себе домой. Когда он дошел до того района, где жил, на его пути встретилась узкая улочка, по одной стороне которой тянулся почерневший от копоти кирпичный склад. Его внимание привлекла какая-то надпись на стене этого здания. Он двинулся дальше, но что-то заставило его остановиться. На стене было обращение, написанное ярко-красным мелом; жирно выведенные буквы имели какую-то непривычную форму.
«Вы будете есть мясо владык мира сего и пить кровь властителей земных».
Он дважды перечел это пророчество и с тревогой оглянулся по сторонам. Нигде не было видно ни души. Постояв несколько минут в растерянности и раздумье, он вынул из кармана толстый красный карандаш и старательно вывел под обращением:
«Прошу того, кто это написал, встретиться со мной на этом самом месте завтра в полдень, в среду, 29 ноября. Или на следующий день».
На другой день в условленный час Джейк ждал у стены склада. Время от времени он с нетерпением подходил к углу и смотрел, не идет ли кто по улице. Никто не пришел. Через час ему самому надо было идти на работу.
На следующий день он опять тщетно ждал.
А в пятницу полил долгий, мелкий зимний дождик. Стены намокли, и надпись слиняла так, что ничего уже нельзя было прочесть. Дождь все шел - серый, холодный, злой.
4
- Мик, - сказал Братишка. - Мне кажется, что все мы потонем.
И правда, похоже было, что дождь никогда не кончится. Миссис Уэллс возила их в школу и из школы на своей машине, а после обеда им приходилось сидеть на террасе или в комнатах. Они с Братишкой либо играли в триктрак и «старую деву», либо кидали шарики на ковре в гостиной. Приближалось рождество, и Братишка уже поговаривал о Святом младенце и о красном велосипеде, который он мечтал получить от Деда Мороза. Дождь серебрился на оконных стеклах, а небо было сырое, холодное и серое. Вода в реке так поднялась, что кое-кому из фабричных пришлось выехать из своих домов. Но вот когда уже казалось, что дождь будет идти вечно, он вдруг кончился. В одно прекрасное утро, когда они проснулись, за окном ярко светило солнце. К концу дня стало тепло, почти как летом. Мик поздно вернулась из школы и застала Братишку, Ральфа и Тощу-Мощу на улице перед домом. Ребята были разгоряченные, потные, от их зимней одежды шел кислый запах. Братишка держал рогатку; карман у него был набит камешками. Ральф сидел в повозочке, капор у него сбился набок, и он капризничал. У Тощи-Мощи было новое ружье. Небо сияло необычайной голубизной.
- Мы тебя ждали, ждали, - сказал Братишка. - Где ты так долго была?
Она взлетела наверх через три ступеньки и швырнула свитер на вешалку.
- Упражнялась на пианино в спортивном зале.
Каждый день Мик оставалась после уроков на час, чтобы поиграть на пианино. В спортивном зале было тесно и шумно - команда девочек играла в баскетбол. За сегодняшний день Мик два раза здорово долбанули мячом по голове. Но возможность поиграть искупала все ушибы и неприятности. Она подбирала гроздья звуков, пока не добивалась того, что ей было нужно. Это оказалось легче, чем она думала. Поиграв два-три часа, она сочинила ряд аккордов на басах, которые могли вторить основной мелодии правой руки. Теперь она умела подбирать уже почти любой мотив. И сочинять новую музыку. Это было даже интереснее, чем повторять чужие мелодии. Когда ее руки охотились за прекрасными новыми созвучиями, она испытывала ни с чем не сравнимое счастье.
Ей хотелось научиться читать записанную музыку. Делорес Браун брала уроки пять лет. Мик платила Делорес пятьдесят центов в неделю - деньги, которые она получала на завтрак, - за то, что та ее учила. Правда, теперь она весь день ходила голодная. Делорес умела играть много быстрых, как игра в пятнашки, вещей, но не могла ответить на все вопросы, которые интересовали Мик. Делорес учила ее только разным гаммам, мажорному и минорному ладам, значению нот и разным начальным правилам в этом роде.
Мик захлопнула дверцу печки.
- И это вся еда, какая есть?
- Золотко, больше я тебе ничего не могу дать, - сказала Порция.
Только кукурузные оладьи и маргарин. Мик запивала их водой, чтобы легче было глотать.
- Чего ты прикидываешься обжорой? Никто у тебя этих оладий не отберет.
Дети все еще играли перед домом. Братишка спрятал рогатку в карман и возился с ружьем. Тоще-Моще было десять лет, отец его умер месяц назад, и раньше ружье было отцовское. Все ребятишки поменьше обожали играть с этим ружьем. Братишка ежеминутно вскидывал его на плечо. Потом целился и громко кричал: «Паф!»
- Не балуйся с курком, - сказал Тоща-Моща. - Ружье у меня заряжено.
Мик доела оладьи и стала придумывать, чем бы ей заняться. Гарри Миновиц сидел на перилах своего крыльца с газетой в руках. Она ему обрадовалась. В шутку она выбросила руку вперед и заорала ему: «Хайль!»
Но Гарри не понял шутки. Он вошел в дом и захлопнул за собой дверь. Он был очень обидчивый. Мик стало досадно, потому что в последнее время они с Гарри подружились по-настоящему. Детьми они всегда играли вместе, в одной компании, но он уже три года ходил в профессиональное училище, а она тогда еще - в начальную школу. К тому же часть дня он работал. Гарри как-то сразу повзрослел и перестал шататься по дворам с ребятишками. Иногда она подглядывала, как он читает газету у себя в спальне или раздевается перед сном. По математике и истории он учился лучше всех в классе. Теперь, когда и она пошла в профессиональное училище, они стали часто встречаться и вместе возвращались домой. Они занимались в одной мастерской, и как-то раз учитель назначил их вдвоем на сборку мотора. Гарри читал книги и каждый день следил за газетами. Голова у него вечно была занята политикой. Говорил он медленно, обстоятельно, а когда увлекался, на лбу у него выступал пот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91