С субботней утренней почтой пришло письмо из Малаги, с юга Испании. Оно было адресовано Кейту Брауну, но начиналось словами: «Дорогой Кот». Писал Курт Земмлер. Он нашел корабль, бывший рыболовный катер, построенный двадцать лет назад на британской верфи, принадлежащей гражданину Британии и приписанный к лондонскому порту. Он ходил под британским флагом, имел в длину девяносто футов и водоизмещение восемьдесят тонн. Две палубных надстройки: одна, основная, в центре и другая, поменьше, на корме. Судно зарегистрировано как частная яхта, но могло быть переведено в класс каботажных судов.
Земмлер сообщал, что судно продается за 20 000 фунтов, и двое из членов команды заслуживают того, чтобы их оставили при новом владельце. По поводу кандидатур на замену двух остальных моряков у него проблем не будет.
В конце письма он сообщал, что остановился в отеле «Паласио», в Малаге, и просил Шеннона известить его о дате приезда, чтобы осмотреть корабль.
Судно называлось СЯ «Альбатрос».
Шеннон позвонил в авиакомпанию БЕА и заказал билет на утренний рейс в Малагу, в ближайший понедельник, и обратный билет с открытой датой. Расплатиться он собирался наличными, в аэропорту. После этого он дал телеграмму Земмлеру в гостиницу, сообщив дату прилета и номер рейса.
Эндин позвонил Шеннону в тот же день после визита на почту, где его ждала телеграмма. Они встретились вечером в квартире Шеннона, и Эндин получил очередной, третий по счету, подробный отчет о текущих делах и произведенных расходах.
— Вам придется перевести новые суммы денег, если хотите, чтобы мы продвинулись в ближайшие две недели, — сказал ему Шеннон. — Нам предстоят самые значительные траты — закупка оружия и корабля.
— Сколько вам надо на этот момент? — спросил Эндин.
Шеннон ответил:
— Две тысячи на жалованье, четыре — за шлюпки и моторы к ним, четыре — за автоматы и более десяти тысяч за боеприпасы.
Всего более двадцати тысяч. Лучше давайте тридцать, а то мне придется снова встречаться с вами по этому поводу уже на следующей неделе.
Эндин отрицательно покачал головой.
— Я дам двадцать тысяч, — сказал он. — Вы всегда можете связаться со мной, если потребуется больше. Кстати, мне бы хотелось взглянуть хотя бы на некоторый товар. К концу месяца вы выйдете на уровень 50 000 фунтов затрат.
— Вам это не удастся, — сказал Шеннон. — Патроны еще не куплены, так же как и шлюпки, моторы и так далее. Пока нет ни минометов, ни базук, ни автоматов. Все эти сделки завершаются по правилам: «деньги на бочку» или «деньги вперед». Я пояснил это в своем первом отчете вашим компаньонам.
Эндин холодно смерил его взглядом.
— Неплохо было бы хоть что-нибудь купить на эти деньги, — проскрипел он сквозь зубы. Шеннон дерзко взглянул на него.
— Только не надо пугать меня, Харрис. Многие пытались это сделать. Но траурные венки нынче дороги, недолго и прогореть.
Кстати, как с оплатой за корабль?
Эндин поднялся.
— Дайте знать, какой именно корабль и у кого покупается. Я тут же переведу деньги с моего счета в швейцарском банке.
— Как вам будет угодно, — сказал Шеннон. Этим вечером он в одиночестве и со вкусом поужинал, прежде чем рано лечь спать.
Воскресенье будет свободным, и он уже выяснил, что Джули Мэнсон гостит у родителей в Глостершире. Сидя за кофе и бренди, он погрузился в размышления, планируя время на ближайшие недели и пытаясь представить себе штурм дворца в Зангаро.
Поздним воскресным утром Джули Мэнсон вдруг взбрело в голову позвонить на квартиру в Лондон своему новому возлюбленному и выяснить, дома ли он. За окнами весенний дождик резво поливал окрестности Глостершира. А она еще надеялась оседлать прекрасного нового мерина, которого отец преподнес ей месяц назад, и поскакать галопом по парку вокруг усадьбы. Ей казалось, что это освежит то чувство, которое она испытывала каждый раз, когда вспоминала запавшего в душу мужчину. Но дождь начисто смыл идею прогулки верхом. И теперь она вынуждена слоняться по старому дому, слушая нескончаемую болтовню матери о благотворительных базарах и комитетах по защите сирот, или смотреть на дождь, обильно поливающий сад.
Отец работал в кабинете, но она видела, как несколько минут назад он вышел и направился к гаражу, чтобы поговорить с шофером. Так как мать была неподалеку и могла услышать разговор по телефону из прихожей, она решила воспользоваться аппаратом в кабинете.
Джули не успела поднести трубку к уху, как взгляд упал на кипу разбросанных по столу бумаг. Сверху лежала тонкая папка. Она прочла название и, нехотя приподняв картонную обложку, взглянула на первый лист. Фамилия, написанная на нем, привела ее в оцепенение. Гудящая трубка застыла у уха.
Там так и было написано: Шеннон.
Как большинству юных девушек, ей было свойственно мечтать.
Лежа в темноте спальни школы-интерната, она представляла себя в роли героини множества опаснейших приключений, где чаще всего ей доводилось спасать возлюбленного от страшной участи, получая в награду вечную преданность и трепетную любовь с его стороны. Однако, в отличие от большинства юных девушек, она так и не вышла из этого возраста. Помня настойчивые расспросы Шеннона об отце, она уже почти представляла себя в роли тайного агента своего любимого. Но беда в том, что отца она знала только таким, каким он ей представлялся дома, а именно — обожающим дочку папочкой или жутким занудой. О его бизнесе ей ничего не было известно. И вот, наконец, в это дождливое воскресное утро ей представляется шанс.
Она пробежала глазами по первой странице папки и ничего не поняла. Какие-то цифры, цены, снова ссылка на Шеннона, названия нескольких банков и два упоминания какого-то человека по имени Кларенс. Дальше ей продвинуться не удалось.
Медленно поворачивающаяся ручка двери прервала ее интересное занятие.
Она резко закрыла папку, отпрянула от стола подальше и начала тараторить в молчащую трубку. В дверях стоял отец.
— Хорошо, Кристина, это будет просто замечательно, дорогая! Значит встретимся в понедельник. Пока! — она быстро повесила трубку на рычаг.
Сердито сдвинутые брови отца расправились, когда он увидел, что в его кабинете не кто-нибудь, а любимая дочка. Он прошел по ковру и уселся за стол.
— И что это ты такое задумала? — с наигранной строгостью спросил он.
Вместо ответа она нежно обвила его руками за шею и чмокнула в щеку.
— Просто позвонила подружке в Лондон, папочка, — просюсюкала она тоненьким голоском. — Мама все время вертится в холле, поэтому я сюда перебралась.
— Хмм. У тебя есть собственный аппарат в комнате. Будь добра пользоваться им для частных бесед.
— Хорошо, папулечка. — Она посмотрела на бумаги, лежащие рядом с папкой на столе, но шрифт был слишком мелким, и в основном там были какие-то колонки цифр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123