Зачем бы вдруг милиции, да еще уголовному розыску, приходить к нему и интересоваться теми, кто угоняет чужой транспорт? Прислали бы местного участкового. С чего это у всех такой интерес к ребятам, угоняющим тачки? Сначала появился Ворона и выспрашивал, а когда уже начал забывать про него, вдруг выплыл знакомый таксист по кличке Мастер и тоже начал вытягивать жилы, а теперь вот заявились два бугая.
- Кто приходил? - напомнил о себе Бондарев.
Свекольный опустил взгляд - подумаешь, показали красную книжку: слепить фальшивую милицейскую ксиву не велика проблема. И тут как просветлело в мозгах - Ворона им нужен! Все на нем сходится: расспросы Мастера, упоминание об отвертке, которой Гришка работал просто виртуозно, домагательства насчет угонщиков. Не иначе пошли разборы с Гриней. Видно, прокололся где-то, а теперь хотят его найти и посчитаться. Стоит ли молчать о нем - ведь не отвяжутся, а то и самого начнут жарить лампой…
- Ворона приходил, - глухо ответил Свекольный. - Гришка Ворона. Он откинулся недавно, весной или в начале лета.
- Фамилия его как? - приоткрывая дверь, чтобы было больше света, поинтересовался Купцов.
- А-а?.. Фамилии не знаю, право слово, не знаю. Зачем мне его фамилия?
- Все? - протискиваясь к выходу, бросил Саша.
- Как на духу! - перекрестился перепуганный Свекольный.
Когда нежданные посетители вышли, он обессиленно опустился на пол и, привалившись спиной к стене, устало прикрыл глаза - пронесло! Может, и вправду были милиционеры, если даже по морде не дали за шутки с паяльной лампой?..
Ближе к вечеру, когда день угасал, Иван уже многое знал о человеке, прозванном за разлапистую походочку Вороной.
«Григорий Елизарович Анашкин», - прочел он в справке и обратился к сидящему напротив Бондареву:
- Знаешь, он отбывал наказание в одном исправительно-трудовом учреждении с Виталием Манаковым.
- Думаешь, выпотрошили Виталика на нарах? А потом здесь Анашкин продал информацию более серьезным людям? Тогда я за его жизнь не дам и полушки.
- Да нет, - задумчиво протянул Иван, - продать-то он, может, и продал информацию. Но, судя по всему, сам тоже участвует в деле. Погляди.
Купцов положил рядом фоторобот одного из «драконов», приходивших к Лушиным, и фотографию Анашки-на.
- М-да, - крякнул Бондарев. - Вот и первый «дракончик». Выходит, нитка тянется из зоны?
- Выходит, - согласился Купцов. - Но кто остальные? Собирайся, Саша, надо срочно лететь к Манакову…
… Лязгнула замком дверь, пропуская Бондарева на территорию зоны. «На свободу с чистой совестью» - бросился в глаза безнадежный, но вечный призыв, старательно выписанный белым по красному местным художником.
Один из офицеров провел Сашу в заранее приготовленный кабинет, предложил располагаться за столом, подал пепельницу, предупредительно приоткрыв форточку.
- Может, сначала с нашим оперативником поговорите? - уходя, спросил офицер.
- Нет, с ним после, - отказался Бондарев и, оставшись один, поглядел за окно, забранное частой решеткой: бараки, асфальт двора, а в промежутках между строениями назойливо лезет в глаза колючка, протянутая поверх высокого, глухого забора. В коридоре послышались шаги тяжело обутых ног. «Ведут», - понял Саша.
Манакова он узнал с трудом - похудевший, осунувшийся, в черной робе, висевшей на костлявых плечах, с глубокими тенями, залегшими под глазами, Виталий выглядел много старше, чем на фотографиях, сделанных до осуждения. Пробухав по доскам чисто вымытого пола, заключенный остановился рядом с табуретом, не решаясь присесть без разрешения.
- Я пока не нужен? - спросил доставивший Манакова контролер и, козырнув, вышел.
- Присядьте, - предложил Бондарев. - Меня зовут Александр Алексеевич. Курите…
Огрубевшими пальцами с обломанными ногтями Виталий вытащил из пачки папиросу и, достав из кармана спецовки спички, прикурил. Молчал, ожидая продолжения. Судя по костюму и напечатанной на гильзе папиросы марке табачной фабрике «Ява», гражданин начальник пожаловал из столицы.
- Как тут живется-можется? О старых грехах я расспрашивать не собираюсь, - заверил Бондарев.
- О чем тогда говорить? - вскинул на него глаза Манаков.
- Валюту скупали по чьей просьбе?
- Зозули. Я на следствии и суде все честно сказал, - нервно дернул головой Виталий, - добавить нечего.
- Родственник ваш, Михаил Павлович Котенев, в валютных операциях участвовал? Или, может быть, знал о них?
- Мишка? - Манаков прищурился и криво усмехнулся. Сразу вспомнился лощеный, предельно осторожный и скрытный муж сестры, предостерегавший от связи с Зозулей и потом бросивший Виталия на произвол судьбы. Сдать его этому громадному начальнику со всеми потрохами, и дело с концом? Пусть роют под проклятого Мишку, чтобы и он наконец узнал, как сладко спать на нарах.
Но тут мелькнула другая мысль - не случилось ли чего в Москве, если оттуда притащился в этакую даль обличенный властью человек? Вдруг Котенев уже сам парится в предварилке?
- Мишка? - повторил Виталий, выгадывая время для обдумывания ответа. - Нет, он не знал и не участвовал. Не хочу напраслину на него возводить. Если на мне грех, то я за это и в ответе. Котенев сам себе ответчик. У него что, серьезные неприятности?
- Сестре писали отсюда? Честно!
- Только на общих основаниях переписки, - помолчав, ответил заключенный.
А сердце у него нехорошо сжалось, заныло в тягостном предчувствии беды. Губы у Виталия стали непослушными и холодными - еще слово, и спазмы перехватят горло. Что же произошло в Москве? Неужели что-то случилось с сестрой?
- Только на общих основаниях писали? И все? - Саша взял графин, налил воды и подал стакан Виталию. Не сумев сдержаться, тот схватил его и жадно выпил.
- С кем передавали сестре или зятю записку на волю? - поставив на место стакан, повернулся к нему Бондарев. - Или, может быть, на словах просили передать о себе?
- Что вы, гражданин начальник! - Манаков прижал руки к груди и привстал с табурета. - Я никогда режим не нарушаю.
- В чем другом, может, и не нарушаешь, - прищурился Саша, - а в этом нарушил!
Он шел практически на ощупь, вслух высказывая родившиеся у него мысли. Сейчас нужно дожать Манакова. Дать ему понять, что приезжему из столицы известно много больше, чем он говорит. Ведь знал Ворона о Котеневе, знал! Откуда? Только от заключенного Манакова, с которым отбывал наказание в одной колонии, в одном отряде и даже в одной бригаде. Раньше их жизненные пути нигде не пересекались - это установлено абсолютно точно.
- Да-да, - продолжил Саша, глядя собеседнику в глаза, пытаясь не дать тому отвести взгляд, - нарушил!
- Не пойман - не вор, - скривил губы Виталий. - Доказательств у вас нет. А слова… Они и есть слова!
- Вот ты и шепнул несколько слов уходящему за ворота, - улыбнулся Бондарев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83