Он настолько очарователен - без всяких усилий с его стороны - и настолько явно и неприкрыто мужествен, что женщины добровольно отдают ему сердца, просит он этого или нет. И не его вина, что они бегут за ним, по-щенячьи высунув язык, готовые подраться за малейший проблеск его внимания и любви.
Но его можно обвинить за ту легкость и небрежность, с которой он принимает их дар, не потрудившись задуматься о последствиях. Она определенно обвинила его в беззаботности, с которой он принял ее юную и наивную любовь, а затем отвернулся и лег в постель с другой женщиной в ту ужасную ночь в Крепости холостяков. Что же, подобной ошибки она больше не совершит. Надо признаться, у нее нет иммунитета к нему, с содроганием подумала Ариэль, но сейчас она уравновешенная, взрослая женщина, а не полуребенок с широко распахнутыми глазами и головой, полной грез.
Она закрыла кран, вытерла руки полотенцем и через заднюю дверь кухни направилась по гладким плиткам дворика к бассейну. Подсветка была включена, и огоньки соблазнительно подмигивали из-под воды. Ночной воздух, теплый и нежный, был напоен ароматом апельсиновых и лимонных деревьев, рассаженных по периметру дворика.
Зик уже дожидался ее, усевшись в одно из плетеных кресел. Он сбросил льняную спортивную куртку и закатал рукава своей шелковой рубашки, обнажив покрытые волосами руки. Правую ногу он небрежно забросил на левое колено. Бокал с бренди балансировал на мощном бедре. Густые черные волосы, всегда немного длинные, завивались за ушами и ниспадали на воротничок рубашки. Сейчас на висках была седина, совсем чуть-чуть, и сам факт, что Зик не считает нужным подкрашивать волосы, лишь прибавлял ему мужественности. Ариэль глубоко вздохнула и напомнила себе, что не должна позволить Зику Блэкстоуну вновь совратить ее - и одной дозы сердечной боли, введенной когда-то, оказалось более чем достаточно.
Он инстинктивно учтиво поднялся ей навстречу, но Ариэль жестом попросила садиться и села сама.
- Говорил ли я, как неотразимо ты выглядела сегодня вечером? - произнес Зик, протягивая ей бокал с бренди.
Ариэль с огромным усилием сдержала волну удовольствия, нахлынувшую на нее при его словах. Да, она немало поработала над своей внешностью для сегодняшнего вечера, но об этом никто не должен знать!
- Нет нужды льстить мне, - сухо проговорила она и поднесла бокал к губам.
- Какая же лесть, если это чистая правда? Ты необыкновенно красивая женщина. И всегда была. - Он приподнял свой бокал в молчаливом тосте и сделал большой глоток. Когда он опустил бокал, в его глазах светилось самоосуждение. - Прежде чем мы начнем мирные переговоры, я хочу принести извинения.
- Извинения? - в испуге переспросила Ариэль. Он что, после стольких лет решил извиняться? - За что?
- За то небольшое представление за ужином. Это дурной вкус, особенно в присутствии собственной дочери.
Ариэль сделала маленький глоток, стараясь спрятать разочарование.
- Да, именно так.
- Но ты сама довела меня до безумия, - продолжал Зик, - делая вид, что тогда у нас ничего не было.
- По большому счету, ничего и не было.
- Но у нас появилась Кэмерон!
- Ты прав, - после небольшого молчания согласилась она. - И я прошу прощения. Не следовало пытаться преуменьшать то, что было. Бесчестно по отношению к нашей дочери показывать, что она зачата не в любви.
Они долго смотрели друг на друга, балансируя на грани… чего-то. Какого-то потрясающего открытия или пугающего признания…
- Любовь была, не так ли? - произнес Зик, и его темные глаза требовали ответа.
Ариэль взглянула на свой бокал, не давая воли внезапно подступившим слезам.
- Тогда я думала так.
- И я. - Зик вздохнул и повторил с жаром:
- Да, черт возьми, и я.
Он залпом опрокинул в себя остаток бренди и со стуком поставил бокал на стол. Ариэль испуганно смотрела на него и ждала, что будет дальше. Зик протянул через стол руку, ладонью вверх.
- Ради нашей дочери и прежней любви. Мир?
Ариэль колебалась. Затем и она отставила бренди и протянула руку.
- Мир.
Они сидели молча, крепко держась за руки и разглядывая друг друга. Словно встретились в первый раз. И все же - не совсем как в первый раз.
Она больше не невинность с широко распахнутыми глазами.
Он больше не задиристый молодой герой-любовник.
Сейчас они взрослые, их юношеская страсть умерена опытом и сердечной болью. Но притяжение между ними действует - оба почувствовали это, как удар тока, как искру, пробежавшую между ними и вызвавшую неистовый, быстро воспламенившийся пожар. Оба увидели это в разгорающихся маяках двух пар глаз - в небесно-голубых и карих. Обоих заполнило невысказанное желание, неослабевающая жажда и страсть, не угасшая за двадцать пять лет.
Ариэль попыталась спастись бегством, вырвать свою руку. Пальцы Зика сжались.
- Ариэль, - с болью прошептал он, и голос его звучал мягче и соблазнительнее, чем когда бы то ни было.
- Нет, - сказала она, но слово не более чем движение губ - ее рука по-прежнему послушно лежала в его руке.
- Ариэль, - произнес Зик громче и потянул к себе ее руку.
- О нет, - прошептала она, но, как марионетка, которую хозяин дернул за ниточки, подошла к нему.
- О Боже, Ариэль!.. - простонал он, заключая ее в объятия.
Она прильнула к нему, неосознанно ища тепла, и он крепко прижал ее к себе. Она начала гладить широкую спину Зика, испытывая невыразимое блаженство от его сильного, мужского тела, прижатого к ее мягкому, женскому. Их не мучили никакие воспоминания, сожаления. Все было здесь и сейчас. Жажда и страсть, неукротимый, переполняющий обоих жар.
Он приподнял руками ее голову для поцелуя, но она уже сама тянулась к нему, подставляя губы. Они попробовали друг друга хищным, открытым ртом, а потом их губы, влажные и жаркие одновременно, слились в жадном поцелуе. Ариэль застонала и приподнялась на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему губами.
Руки Зика скользнули по спине и подхватили ее под ягодицы, чтобы приподнять ее тело.
Ариэль вздрогнула, физически ощутив его возбуждение, и в панике уперлась руками в его грудь и оттолкнулась.
- Зик. Зик, стой…
Он же хотел продолжить поцелуй.
Она изогнулась, стараясь выскользнуть из его объятий, но Зик лишь крепче сжал руки. Прошло несколько мгновений, прежде чем он поднял голову.
- Ариэль?
- Пусти меня, Зик. Пожалуйста.
Он скользнул руками по ее талии и ослабил захват.
- Что случилось? - спросил он, уже зная ответ.
Она передумала, хотя он бы предпочел обратное. Мысли только мешают в такой ситуации.
- Это не должно было случиться, - проговорила Ариэль, подтверждая его худшие подозрения.
- Но случилось, - произнес он с неопровержимой мужской логикой.
- Это не должно было, случиться, - повторила она более резко. - И мы оба знаем, как все это глупо и неправильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Но его можно обвинить за ту легкость и небрежность, с которой он принимает их дар, не потрудившись задуматься о последствиях. Она определенно обвинила его в беззаботности, с которой он принял ее юную и наивную любовь, а затем отвернулся и лег в постель с другой женщиной в ту ужасную ночь в Крепости холостяков. Что же, подобной ошибки она больше не совершит. Надо признаться, у нее нет иммунитета к нему, с содроганием подумала Ариэль, но сейчас она уравновешенная, взрослая женщина, а не полуребенок с широко распахнутыми глазами и головой, полной грез.
Она закрыла кран, вытерла руки полотенцем и через заднюю дверь кухни направилась по гладким плиткам дворика к бассейну. Подсветка была включена, и огоньки соблазнительно подмигивали из-под воды. Ночной воздух, теплый и нежный, был напоен ароматом апельсиновых и лимонных деревьев, рассаженных по периметру дворика.
Зик уже дожидался ее, усевшись в одно из плетеных кресел. Он сбросил льняную спортивную куртку и закатал рукава своей шелковой рубашки, обнажив покрытые волосами руки. Правую ногу он небрежно забросил на левое колено. Бокал с бренди балансировал на мощном бедре. Густые черные волосы, всегда немного длинные, завивались за ушами и ниспадали на воротничок рубашки. Сейчас на висках была седина, совсем чуть-чуть, и сам факт, что Зик не считает нужным подкрашивать волосы, лишь прибавлял ему мужественности. Ариэль глубоко вздохнула и напомнила себе, что не должна позволить Зику Блэкстоуну вновь совратить ее - и одной дозы сердечной боли, введенной когда-то, оказалось более чем достаточно.
Он инстинктивно учтиво поднялся ей навстречу, но Ариэль жестом попросила садиться и села сама.
- Говорил ли я, как неотразимо ты выглядела сегодня вечером? - произнес Зик, протягивая ей бокал с бренди.
Ариэль с огромным усилием сдержала волну удовольствия, нахлынувшую на нее при его словах. Да, она немало поработала над своей внешностью для сегодняшнего вечера, но об этом никто не должен знать!
- Нет нужды льстить мне, - сухо проговорила она и поднесла бокал к губам.
- Какая же лесть, если это чистая правда? Ты необыкновенно красивая женщина. И всегда была. - Он приподнял свой бокал в молчаливом тосте и сделал большой глоток. Когда он опустил бокал, в его глазах светилось самоосуждение. - Прежде чем мы начнем мирные переговоры, я хочу принести извинения.
- Извинения? - в испуге переспросила Ариэль. Он что, после стольких лет решил извиняться? - За что?
- За то небольшое представление за ужином. Это дурной вкус, особенно в присутствии собственной дочери.
Ариэль сделала маленький глоток, стараясь спрятать разочарование.
- Да, именно так.
- Но ты сама довела меня до безумия, - продолжал Зик, - делая вид, что тогда у нас ничего не было.
- По большому счету, ничего и не было.
- Но у нас появилась Кэмерон!
- Ты прав, - после небольшого молчания согласилась она. - И я прошу прощения. Не следовало пытаться преуменьшать то, что было. Бесчестно по отношению к нашей дочери показывать, что она зачата не в любви.
Они долго смотрели друг на друга, балансируя на грани… чего-то. Какого-то потрясающего открытия или пугающего признания…
- Любовь была, не так ли? - произнес Зик, и его темные глаза требовали ответа.
Ариэль взглянула на свой бокал, не давая воли внезапно подступившим слезам.
- Тогда я думала так.
- И я. - Зик вздохнул и повторил с жаром:
- Да, черт возьми, и я.
Он залпом опрокинул в себя остаток бренди и со стуком поставил бокал на стол. Ариэль испуганно смотрела на него и ждала, что будет дальше. Зик протянул через стол руку, ладонью вверх.
- Ради нашей дочери и прежней любви. Мир?
Ариэль колебалась. Затем и она отставила бренди и протянула руку.
- Мир.
Они сидели молча, крепко держась за руки и разглядывая друг друга. Словно встретились в первый раз. И все же - не совсем как в первый раз.
Она больше не невинность с широко распахнутыми глазами.
Он больше не задиристый молодой герой-любовник.
Сейчас они взрослые, их юношеская страсть умерена опытом и сердечной болью. Но притяжение между ними действует - оба почувствовали это, как удар тока, как искру, пробежавшую между ними и вызвавшую неистовый, быстро воспламенившийся пожар. Оба увидели это в разгорающихся маяках двух пар глаз - в небесно-голубых и карих. Обоих заполнило невысказанное желание, неослабевающая жажда и страсть, не угасшая за двадцать пять лет.
Ариэль попыталась спастись бегством, вырвать свою руку. Пальцы Зика сжались.
- Ариэль, - с болью прошептал он, и голос его звучал мягче и соблазнительнее, чем когда бы то ни было.
- Нет, - сказала она, но слово не более чем движение губ - ее рука по-прежнему послушно лежала в его руке.
- Ариэль, - произнес Зик громче и потянул к себе ее руку.
- О нет, - прошептала она, но, как марионетка, которую хозяин дернул за ниточки, подошла к нему.
- О Боже, Ариэль!.. - простонал он, заключая ее в объятия.
Она прильнула к нему, неосознанно ища тепла, и он крепко прижал ее к себе. Она начала гладить широкую спину Зика, испытывая невыразимое блаженство от его сильного, мужского тела, прижатого к ее мягкому, женскому. Их не мучили никакие воспоминания, сожаления. Все было здесь и сейчас. Жажда и страсть, неукротимый, переполняющий обоих жар.
Он приподнял руками ее голову для поцелуя, но она уже сама тянулась к нему, подставляя губы. Они попробовали друг друга хищным, открытым ртом, а потом их губы, влажные и жаркие одновременно, слились в жадном поцелуе. Ариэль застонала и приподнялась на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему губами.
Руки Зика скользнули по спине и подхватили ее под ягодицы, чтобы приподнять ее тело.
Ариэль вздрогнула, физически ощутив его возбуждение, и в панике уперлась руками в его грудь и оттолкнулась.
- Зик. Зик, стой…
Он же хотел продолжить поцелуй.
Она изогнулась, стараясь выскользнуть из его объятий, но Зик лишь крепче сжал руки. Прошло несколько мгновений, прежде чем он поднял голову.
- Ариэль?
- Пусти меня, Зик. Пожалуйста.
Он скользнул руками по ее талии и ослабил захват.
- Что случилось? - спросил он, уже зная ответ.
Она передумала, хотя он бы предпочел обратное. Мысли только мешают в такой ситуации.
- Это не должно было случиться, - проговорила Ариэль, подтверждая его худшие подозрения.
- Но случилось, - произнес он с неопровержимой мужской логикой.
- Это не должно было, случиться, - повторила она более резко. - И мы оба знаем, как все это глупо и неправильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29