— грубо ответил Сомерсет. — Этот самонадеянный мерзавец думает, что ты предпочтешь его лорду Грею.
— Так и есть, так и есть, — затрепетала Алита. — Прошу вас, отец, позвольте мне уйти с Джейми.
Я не хочу, чтобы пролилась кровь.
— Будь здесь Грей, он уничтожил бы этот сброд одним ударом. Ты можешь сейчас уйти с Мортимером, но тебе не удастся уйти от Грея.
— И все-таки я рискну, — упрямо ответила Алита.
— Нет, дочь, я этого не позволю. Ты можешь поговорить с Мортимером, но скажешь ему только то, что я велю.
— Ни за что.
— Придется, иначе я прикажу своим лучникам подстрелить его на месте.
Алита ахнула.
— Вы не посмеете! Где ваша честь?
— Я слишком многое теряю, мне не до чести. Ты сделаешь, как я сказал?
Сомневаться в намерениях отца не приходилось.
Не в силах произнести ни слова, Алита лихорадочно пыталась придумать, как выйти из тупика. Быть может, ей удастся каким-то образом дать Джейми понять, что она лишь подчиняется силе. Ведь он любит ее и должен догадаться, что она поступает не по собственной воле. А если догадается, то найдет способ спасти ее. Главное — выиграть время.
— Ну так что же? — нетерпеливо спросил Сомерсет.
— Я поступлю как вы скажете.
Сомерсет улыбнулся, кивнул и вдруг резко приказал:
— Сними платье!
— Что?
— Сними платье, я хочу, чтобы твой живот бросался в глаза. Мне надо, чтобы Мортимер увидел, что ты носишь ребенка Грея.
— Отец! Вам прекрасно известно, что это ребенок Джейми.
— Да, но Мортимер этого не знает, и он поверит всему, что ты скажешь. А теперь живо снимай платье.
— Я отказываюсь появляться в одной сорочке перед толпой мужчин. — Алита держалась из последних сил.
— Еще не поздно отдать приказ лучникам взять Мортимера под прицел, — пригрозил Сомерсет. — Они ждут моей команды.
Алита побледнела.
— Не надо, отец, я все сделаю.
Пока она снимала платье, Сомерсет объяснял, что нужно говорить.
— Джейми не поверит, — возразила Алита дрожащим голосом. Но это была лишь слабая попытка убедить себя саму. Теперь она уже почти не сомневалась, что отец все правильно рассчитал.
— Поверит, если ты постараешься.
Сомерсет одобрительно посмотрел на живот, выступающий под тонкой тканью сорочки. Схватив дочь за руку, он потащил ее к воротам.
Джейми с гневом и возмущением смотрел на эту картину. Он был так разъярен, что только огромным усилием воли сдержался и не приказал своей армии штурмовать крепость.
— Что это значит, Сомерсет? — прогремел он. — Зачем вы вытащили свою дочь на люди в одном белье?
Наказываете за то, что она предпочла меня лорду Грею?
Сомерсет хитро улыбнулся.
— Внимательно посмотри на Алиту, Мортимер, и скажи, что ты видишь.
Взгляд Джейми задержался на лице жены, исказившемся от страдания.
— Я вижу женщину, измученную вашей жестокостью. Отпустите Алиту, милорд.
— Смотри лучше! — Сомерсет подтолкнул дочь вперед. От резкого движения тонкая ткань подчеркнула выступающий живот.
Лицо Джейми посерело под слоем загара, из груди вырвался сдавленный крик. Алита беременна! У него забилось сердце. Чьего ребенка она носит?
— Теперь ты понимаешь, почему Алита хочет остаться с законным супругом? — злорадно улыбаясь, спросил Сомерсет. — Его семя оплодотворило благодатную почву в первую же ночь, а ты не сумел этого сделать за несколько месяцев.
Джейми был потрясен. Он смотрел на Алиту, безмолвно моля ее опровергнуть слова отца. Но она стояла неподвижно-окаменевшая и онемевшая. Не удовлетворенный молчанием дочери, Сомерсет приказал:
— Скажи этому остолопу, чьего ребенка ты носишь.
— Это.., это ребенок Эвана, — прошептала она.
— Громче! — потребовал Сомерсет.
Алита наконец подняла голову. Джейми всмотрелся в ее лицо. Оно было белым как мел, губы посерели.
Когда их взгляды встретились, Джейми увидел в глазах любимой боль, страдание и что-то еще, глубокое, непонятное. Она словно пыталась что-то объяснить.
Алита едва заметно покачала головой, но это движение было столь мимолетно, что Джейми решил: ему померещилось.
Алита закусила губу, чтобы не выкрикнуть правду.
Она посмотрела на отца, увидела его угрожающий взгляд и послушно сказала:
— Это правда, Джейми. Отец ребенка — Эван.
Так что, как видишь, штурмовать замок незачем.
— Так почему же ты не сказала мне об этом, когда мм встретились? — вскричал Джейми.
Сомерсет бросил на дочь злобный взгляд, но промолчал. Он впервые слышал о том, что они встречались.
Алита лихорадочно искала ответ, который позволил бы Джейми понять ее.
— Это было бы преступлением против правды.
Джейми скривился. Алита говорила загадками.
Его мысли путались. Он испытал слишком сильное потрясение, чтобы уловить смысл таинственных слов.
— По-моему, правда в том, что ты просто хотела посмеяться надо мной.
— Нет, Джейми, я…
Но он уже ничего не услышал. Круто развернувшись, он вскочил на коня и поскакал прочь.
17.
Джейми вернулся в замок.
Первым делом он расплатился со всеми наемниками и распустил войско, оставив при себе только двенадцать дружинников, приехавших с ним из Лондона. Покончив с делами, он заперся у себя в комнате. Один с бочонком бренди.
Джейми был раздавлен. Любимая женщина беременна от другого! Упиваясь жалостью к себе, он почти не притрагивался к еде, которую приносил верный Гейлорд, и не отвечал на вопросы старого слуги.
Прошла неделя. Джейми продолжал пить, но утопить память в вине никак не удавалось. То он придумывал, как расправиться с ненавистным соперником.
То терзал себя воспоминаниями о лживых уверениях в любви, которыми морочила его вероломная изменница.
«Любовь! Ха!» — презрительно думал он. Она умоляла его увезти ее, уверяла, что любит, зная, что носит чужого ребенка. И он страстно, без памяти влюбленный в белокурую ведьму, был готов — да что там, мечтал! — отказаться от дела всей жизни и бежать с ней в Ирландию.
Джейми довел себя до такого состояния, что, когда по истечении недели Гейлорду удалось снова проникнуть в хозяйские покои, он едва узнал человека, которого любил, как собственного сына. Старый слуга приказал немедленно убрать остатки бренди, приготовить ванну и обед. Пока его распоряжения выполнялись, он принялся стыдить своего воспитанника за то, что тот поддался слабости, вместо того чтобы проявить силу характера.
— Как можно так распускаться, — сердито ворчал Гейлорд, отдергивая гардины, чтобы впустить в комнату свет и свежий воздух. — Здесь нечем дышать. Встряхнитесь, милорд, вас ждет посетитель.
— Гони его в шею, никого не желаю видеть, — пробормотал Джейми заплетающимся языком. — Черт возьми, Гейлорд, мне нужно выпить.
Он потянулся за кувшином — кувшин был пуст.
Злобно взглянув на старика, Джейми швырнул посудину об стену так, что она разлетелась на куски, и поморщился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Так и есть, так и есть, — затрепетала Алита. — Прошу вас, отец, позвольте мне уйти с Джейми.
Я не хочу, чтобы пролилась кровь.
— Будь здесь Грей, он уничтожил бы этот сброд одним ударом. Ты можешь сейчас уйти с Мортимером, но тебе не удастся уйти от Грея.
— И все-таки я рискну, — упрямо ответила Алита.
— Нет, дочь, я этого не позволю. Ты можешь поговорить с Мортимером, но скажешь ему только то, что я велю.
— Ни за что.
— Придется, иначе я прикажу своим лучникам подстрелить его на месте.
Алита ахнула.
— Вы не посмеете! Где ваша честь?
— Я слишком многое теряю, мне не до чести. Ты сделаешь, как я сказал?
Сомневаться в намерениях отца не приходилось.
Не в силах произнести ни слова, Алита лихорадочно пыталась придумать, как выйти из тупика. Быть может, ей удастся каким-то образом дать Джейми понять, что она лишь подчиняется силе. Ведь он любит ее и должен догадаться, что она поступает не по собственной воле. А если догадается, то найдет способ спасти ее. Главное — выиграть время.
— Ну так что же? — нетерпеливо спросил Сомерсет.
— Я поступлю как вы скажете.
Сомерсет улыбнулся, кивнул и вдруг резко приказал:
— Сними платье!
— Что?
— Сними платье, я хочу, чтобы твой живот бросался в глаза. Мне надо, чтобы Мортимер увидел, что ты носишь ребенка Грея.
— Отец! Вам прекрасно известно, что это ребенок Джейми.
— Да, но Мортимер этого не знает, и он поверит всему, что ты скажешь. А теперь живо снимай платье.
— Я отказываюсь появляться в одной сорочке перед толпой мужчин. — Алита держалась из последних сил.
— Еще не поздно отдать приказ лучникам взять Мортимера под прицел, — пригрозил Сомерсет. — Они ждут моей команды.
Алита побледнела.
— Не надо, отец, я все сделаю.
Пока она снимала платье, Сомерсет объяснял, что нужно говорить.
— Джейми не поверит, — возразила Алита дрожащим голосом. Но это была лишь слабая попытка убедить себя саму. Теперь она уже почти не сомневалась, что отец все правильно рассчитал.
— Поверит, если ты постараешься.
Сомерсет одобрительно посмотрел на живот, выступающий под тонкой тканью сорочки. Схватив дочь за руку, он потащил ее к воротам.
Джейми с гневом и возмущением смотрел на эту картину. Он был так разъярен, что только огромным усилием воли сдержался и не приказал своей армии штурмовать крепость.
— Что это значит, Сомерсет? — прогремел он. — Зачем вы вытащили свою дочь на люди в одном белье?
Наказываете за то, что она предпочла меня лорду Грею?
Сомерсет хитро улыбнулся.
— Внимательно посмотри на Алиту, Мортимер, и скажи, что ты видишь.
Взгляд Джейми задержался на лице жены, исказившемся от страдания.
— Я вижу женщину, измученную вашей жестокостью. Отпустите Алиту, милорд.
— Смотри лучше! — Сомерсет подтолкнул дочь вперед. От резкого движения тонкая ткань подчеркнула выступающий живот.
Лицо Джейми посерело под слоем загара, из груди вырвался сдавленный крик. Алита беременна! У него забилось сердце. Чьего ребенка она носит?
— Теперь ты понимаешь, почему Алита хочет остаться с законным супругом? — злорадно улыбаясь, спросил Сомерсет. — Его семя оплодотворило благодатную почву в первую же ночь, а ты не сумел этого сделать за несколько месяцев.
Джейми был потрясен. Он смотрел на Алиту, безмолвно моля ее опровергнуть слова отца. Но она стояла неподвижно-окаменевшая и онемевшая. Не удовлетворенный молчанием дочери, Сомерсет приказал:
— Скажи этому остолопу, чьего ребенка ты носишь.
— Это.., это ребенок Эвана, — прошептала она.
— Громче! — потребовал Сомерсет.
Алита наконец подняла голову. Джейми всмотрелся в ее лицо. Оно было белым как мел, губы посерели.
Когда их взгляды встретились, Джейми увидел в глазах любимой боль, страдание и что-то еще, глубокое, непонятное. Она словно пыталась что-то объяснить.
Алита едва заметно покачала головой, но это движение было столь мимолетно, что Джейми решил: ему померещилось.
Алита закусила губу, чтобы не выкрикнуть правду.
Она посмотрела на отца, увидела его угрожающий взгляд и послушно сказала:
— Это правда, Джейми. Отец ребенка — Эван.
Так что, как видишь, штурмовать замок незачем.
— Так почему же ты не сказала мне об этом, когда мм встретились? — вскричал Джейми.
Сомерсет бросил на дочь злобный взгляд, но промолчал. Он впервые слышал о том, что они встречались.
Алита лихорадочно искала ответ, который позволил бы Джейми понять ее.
— Это было бы преступлением против правды.
Джейми скривился. Алита говорила загадками.
Его мысли путались. Он испытал слишком сильное потрясение, чтобы уловить смысл таинственных слов.
— По-моему, правда в том, что ты просто хотела посмеяться надо мной.
— Нет, Джейми, я…
Но он уже ничего не услышал. Круто развернувшись, он вскочил на коня и поскакал прочь.
17.
Джейми вернулся в замок.
Первым делом он расплатился со всеми наемниками и распустил войско, оставив при себе только двенадцать дружинников, приехавших с ним из Лондона. Покончив с делами, он заперся у себя в комнате. Один с бочонком бренди.
Джейми был раздавлен. Любимая женщина беременна от другого! Упиваясь жалостью к себе, он почти не притрагивался к еде, которую приносил верный Гейлорд, и не отвечал на вопросы старого слуги.
Прошла неделя. Джейми продолжал пить, но утопить память в вине никак не удавалось. То он придумывал, как расправиться с ненавистным соперником.
То терзал себя воспоминаниями о лживых уверениях в любви, которыми морочила его вероломная изменница.
«Любовь! Ха!» — презрительно думал он. Она умоляла его увезти ее, уверяла, что любит, зная, что носит чужого ребенка. И он страстно, без памяти влюбленный в белокурую ведьму, был готов — да что там, мечтал! — отказаться от дела всей жизни и бежать с ней в Ирландию.
Джейми довел себя до такого состояния, что, когда по истечении недели Гейлорду удалось снова проникнуть в хозяйские покои, он едва узнал человека, которого любил, как собственного сына. Старый слуга приказал немедленно убрать остатки бренди, приготовить ванну и обед. Пока его распоряжения выполнялись, он принялся стыдить своего воспитанника за то, что тот поддался слабости, вместо того чтобы проявить силу характера.
— Как можно так распускаться, — сердито ворчал Гейлорд, отдергивая гардины, чтобы впустить в комнату свет и свежий воздух. — Здесь нечем дышать. Встряхнитесь, милорд, вас ждет посетитель.
— Гони его в шею, никого не желаю видеть, — пробормотал Джейми заплетающимся языком. — Черт возьми, Гейлорд, мне нужно выпить.
Он потянулся за кувшином — кувшин был пуст.
Злобно взглянув на старика, Джейми швырнул посудину об стену так, что она разлетелась на куски, и поморщился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68