— В Лондоне нас ждут только друзья: мужчины, с которыми я вместе участвовал в боях и жил много лет, король, которому я служу. Нет там ни какого зла, никакой опасности.
— Но Завоеватель не мой король, — заявила Ариана, — поезжайте без меня. Мне не пристало водить дружбу с норманнами. Мое видение…
— Ваше видение — плод вашего воображения. Еще раз повторяю: в Лондоне нам ничто не угрожает, если только, — добавил он зловеще, — вы не рассказали лорду Эдрику о наших планах. Он что-то задумал?
Ариана вздрогнула, как от удара. Наверное, она заслужила это:
— Нет, милорд. С какой стати мне говорить лорду Эдрику? Вы несправедливо меня обвиняете.
Лайон ходил взад-вперед мимо Арианы. Та наблюдала за ним, прекрасно понимая, что ему безразличны ее страхи. Мужчина был одет в рубашку и брюки, а ноги обул в мягкие кожаные ботинки. Бугрящиеся мускулы на ногах напоминали ей о силе этого человека, а гордая, величественная осанка — о твердой воле и упрямстве. Девушка представила себе, как он может смотреть на женщин, и поняла, что при дворе их поджидает не одна опасность. Надия уже предупредила ее об одной даме.
— Меня нелегко испугать, Ариана, — высоко подняв голову, проговорил Лайон. — Я справлюсь с любым злом, ждущим нас при дворе.
— А как же я, милорд? — осторожно поинтересовалась девушка. — Что, если опасность подстерегает меня?
Улыбка мужа показалась ей натянутой:
— Думаете, я не смогу вас защитить?
— Я не сомневаюсь в твердости вашей руки и умении владеть оружием, но что, если речь идет совсем об иной защите? И о зле, которое нельзя победить мечом и копьем?
— Вы говорите загадками, Ариана. Против врага есть одно оружие — сильная рука. Не такая вы глупая, чтобы не понять меня. Я не верю в видения и другие сверхъестественные штучки. Пора спать. Мы отправляемся на заре.
Лайон быстро разделся и лег, а жена все еще стояла, повернувшись к нему спиной. Услышав, как жалобно заскрипела кровать, протестуя против тяжести, она повернулась к нему:
— Мне бесполезно просить вас, чтобы вы изменили свое решение?
— Да, — устало пробурчал Лев. — Я обязан подчиниться Вильгельму.
С этими словами рыцарь повернулся к ней спиной, опасаясь потерять над собой контроль при виде ее обнаженного тела. Его плоть жаждала любви, а разум противился, запрещая ласкать женщину, желавшую его смерти. «Интересно, остановила бы она меня, если бы я не знал о яде? — в который раз спрашивал себя норманн. — Сильно ли Ариана желает Эдрика?» Хотя, впрочем, ответ ему известен. Достаточно сильно, если попыталась убить мужа. Усмехнувшись, Лайон выругал себя. Там, где замешана Ариана, всегда будут ненависть, интриги и коварство. Она ненавидит норманнов, ненавидит его, желает его смерти и со спокойной душой убила бы его, не вмешайся колдунья.
Почувствовав, как слегка прогнулся матрас от легкого давления тела жены, Лев отодвинулся как можно дальше. Стараясь уснуть, он размышлял о власти слабых женщин над сильным полом. Ему вовсе не хотелось быть уязвленным хотя бы в чем-то одном. Лучше оставить в покое чувства, не анализируя их, однако совсем выбросить их из головы мужчина не мог. Странно, что человек его склада ума и силы воли может желать такую коварную женщину, как Ариана.
Чепуха насчет опасности, поджидающей их в Лондоне, донельзя раздражала рыцаря. Он не верил в видения, а полагался только на силу и мужество, доверял Вильгельму и верил безоговорочно в Англию и себя.
Жар тела Арианы мучил его. Он ворочался с боку на бок, стараясь принять удобную позу, и никак не мог отогнать мысли о жене. Наверно, лучше встать и пойти спать куда-нибудь в другое место, иначе Лайон возьмет то, что принадлежит ему по праву, овладеет супругой, как того требовал супружеский долг и как того желал Бог.
Потянувшись к Ариане, он обнял ее, а его губы отыскали ее. Еще не совсем проснувшись, девушка инстинктивно потянулась к нему.
Она не могла сопротивляться, потому что ее вырвали из объятий сна, разум еще не успел проснуться, и страсть одержала победу над ним. Ариана хотела оттолкнуть мужа, остаться холодной к его ласкам, однако требовательные губы и умелые руки мужчины возбудили ее, разбудили сладострастие, дремавшее в теле, заставили ее трепетать от ожидания. Ласки Лайона зажгли в душе огонь желания, и разжечь его мог только он.
Лев коснулся заветного места, и девушка вскрикнула, проиграв так толком и не начавшееся сражение. Рыцарь вознес ее на вершину блаженства, и она заслужила это.
Когда розовая заря окрасила небо, Ариана уже стояла у ворот замка. Во время завтрака баронесса едва прикоснулась к еде: ее мучили воспоминания о жарких ласках Лайона и о том, с каким пылом она отдавалась ему. И вновь он воспользовался ею, но теперь постарался доставить удовольствие. После любовных ласк мужчина лег рядом, отвернулся, и его холодное равнодушие больно ранило ее. Полная горечи, она долго не могла уснуть.
На рассвете Ариану разбудила Терза. Лайон уже ушел, причем давно, потому что место, где он спал, уже не хранило тепло его тела.
— Пора, миледи, — сказал подошедший Лев. Взяв жену за талию, мужчина легко поднял ее и усадил в седло. Вскочив на своего жеребца, рыцарь выехал из ворот, проскакал по внутреннему двору и миновал подъемный мост. Позади него скакала дюжина рыцарей и тащилась повозка с одеждой и всем необходимым для ночевки под открытым небом. Дорога дальняя, постоялых дворов может поблизости не оказаться, поэтому походные шатры — незаменимая вещь. Норманнский Лев подумал решительно обо всем.
Первую ночь они провели в замке норманнского барона. Лорд Алан, сражавшийся плечом к плечу с Лайоном в битве при Гастингсе, получил в награду большое поместье, принадлежавшее некогда саксонскому лорду. Придя к власти и покорив Англию, Вильгельм начал с того, что отобрал у саксонских Франклинов земли и щедро одарил ими своих подданных, таким образом завоевывая себе сторонников. Если бы не щедрость короля, Лайон и подобные ему до сих пор оставались бы безземельными рыцарями, не имеющими ни денег, ни титула. Ариана на собственном опыте убедилась, каким образом Вильгельм награждает своих вассалов, став одной из первых жертв. Ссылаясь на усталость, баронесса ушла спать сразу же после ужина. У лорда Алана была жена-норманнка, которая не упускала случая показать, что дерзкая бунтарка-саксонка только потому допущена под ее крышу, что является супругой Лайона. Ариана уснула одна и проснулась одна, к своей радости. Дни и ночи походили друг на друга, как близнецы. По ночам путники искали пристанища в замках или городах, через которые проезжали. При въезде в Йорк баронесса увидела своими глазами, как Завоеватель расправился с взбунтовавшимися саксами. На многие мили вокруг города чернели сожженные деревни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82