– Надеюсь, что вы правы. Скажите, а если погода испортится, то все сражения прекратятся?
– Да, так обычно всегда бывает. Осмелюсь предположить, что милорд вернется домой к Рождеству.
– Рождество?! – воскликнула Николь. – Неужели я уже нахожусь здесь почти девять месяцев?
– Нет, только три, – мягко поправил ее священник, – я обвенчал вас почти сразу после того, как король поднял знамя и объявил войну, и вам понадобилось несколько дней, чтобы приехать сюда.
Но Николь не слышала его, она качала головой и изумленно повторяла:
– Не может быть, чтобы это длилось так долго, не может быть! Я просто не могу в это поверить!
* * *
После этого разговора прошло немного времени, и Николь вспомнила подробности разгрома при Тэрмхэм-Грин. Королевская армия поднималась вверх по реке от Патни, и тут ей преградила путь армия парламентариев из двадцати четырех тысяч человек, что в два раза превышало количество роялистов. Парламент собрал всех, кого смог, включая простых фермеров. Все они бросились навстречу врагу, стараясь не допустить того, что было под Брентфордом, когда принц Руперт неожиданно налетел на них и обратил в бегство. В то воскресенье, тринадцатого ноября 1642 года обе армии встретились лицом к лицу, а потом, ночью, король приказал своим войскам отступать в Оксфорд. Таким образом, королем был упущен единственный шанс закончить войну быстро и почти без потерь.
– И что же теперь будет? – спросила Николь у Эммет, потому что, когда до них дошла эта новость, мистер Холлин находился на службе.
– Говорят, что в эту зиму король не будет ничего предпринимать и встретит Рождество в Оксфорде.
– А его враги? Что будут делать они?
– Думаю, они будут продолжать войну. Они же пуритане и не одобряют всякие празднества.
– Похоже, они просто трусливая и нудная компания.
– Они не могут все быть такими, – разумно заметила Эммет. – Вот Майкл, например, совсем не такой. Он оказался на войне только из-за своих убеждений.
– Скорей из-за убеждений своего отца, – Николь села на кухонный стол. – Поверь, я за него ужасно волнуюсь. Но за Джоселина я волнуюсь в два раза больше. Я почему-то уверена, что он и Карадок погибли.
– Такое не могло случиться, – твердо сказала Эммет, – уверяю вас, госпожа, этот парень просто неуязвим, я имею в виду Карадока. Вы бы видели, как ловко он умыкнул Миранду и меня из Хазли Корт. Не было сказано ни слова, все передавалось лишь знаками, а выбрал для побега он ту ночь, когда сэр Дензил куда-то отлучился. И я уезжала с ним совершенно спокойно. Клянусь Богом, этого человека, наверное, даже меч не сможет убить.
– Но куда же тогда запропастился мой муж?
Эммет посмотрела на нее, прищурившись:
– Вы стали такая странная, Арабелла.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что я знаю вас очень давно и прекрасно вижу, что вы изменились.
– Расскажи мне об этом.
– Хорошо, когда вы были совсем юной, вы были такой беззаботной, думали только о Майкле, а у самой в голове ветер гулял. Потом у вас родился ребенок, и вы вдруг начали утверждать, что вы – это не вы, а кто-то другой. Но потом вы и вправду превратились в кого-то другого. Вы стали хорошей матерью, а теперь, клянусь, мне кажется, что вы влюбились. Когда вы говорите об этом человеке, у вас такое лицо, такой взгляд, что мне он уже тоже нравится, он, наверное, очень хороший человек.
– Да, он просто замечательный, – улыбнулась Николь. – Но то, что я влюбилась в него… не знаю.
– Зато я знаю. Он покорил ваше сердце, этот человек. И вы его любите гораздо больше, чем Майкла.
– И больше, чем Луиса? – вслух удивилась Николь.
Но Эммет, по всей видимости, ее не расслышала, так как продолжала лепить слоеные пирожки, ничего не ответив.
Ноллисы, когда уезжали, были настолько осторожны, что забрали с собой своего повара и оставили вместо него довольно безразличного ко всему малого, в чьи обязанности входило кормить слуг. Теперь на кухне хозяйничали он и его помощник, но они не очень успешно справлялись с делом. Поэтому, когда появились Эммет и Миранда, Николь стала часто заглядывать на кухню. Сейчас же, когда до Рождества оставалось всего две недели, она решила рискнуть и попробовать что-нибудь приготовить.
– Неужели мне придется устраивать банкет? – спросила она, с ужасом глядя в книгу Г. Маркхама.
Эммет заглянула ей через плечо:
– Прочитайте мне. Вы же знаете, я не умею.
– …Нужно приготовить большую лесную птицу, например: выпь, утку, журавля, дрофу и так далее. Потом большую полевую птицу: павлина, фазана, перепелок. Затем горячее мясное блюдо: пирог с костным мозгом, пирог с айвой, флорентийский пирог и торт. Потом холодное мясное блюдо: пирог с олениной, зайчатиной, с окороком или беконом, дикой уткой или косулей и так далее, и все это должно подаваться на стол!.. Господи, да я сомневаюсь, что кто-то из гостей сможет сдвинуться с места, если съест хотя бы одно из этих блюд. Нет, давай оставим это.
– Но это же праздничный обед. Мы приготовим его только в том случае, если ваш муж вернется к Рождеству.
Николь постаралась переключить свое внимание с Джоселина на книгу рецептов.
– Значит, по-твоему, мы должны приготовить что-нибудь попроще?
– Да. Но, несмотря на то, что сейчас война, вы должны пригласить мистера Холлина и еще несколько человек, которые были у вас на свадьбе. Им это будет очень приятно.
– Ты права. Я обязательно приглашу их, – Николь перелистала страницы книги «Английская домохозяйка». – О Боже, не очень праздничные блюда звучат нисколько не лучше. Вот послушай: во-первых, блюдо свиного холодца с горчицей, во-вторых, вареного каплуна, в-третьих, кусок вареной говядины, в-четвертых, филе из тушеной говядины, в-пятых, поджаренный говяжий язык, в-шестых, жареный поросенок, в-седьмых, вареная зубатка. Боже, кто это? В-восьмых, жареный гусь, в-девятых, жареный лебедь, в-десятых, жареная индюшка, в-одиннадцатых, бедро оленя, в-двенадцатых, пирог с олениной, в-тринадцатых, козленок, начиненный пудингом, в-четырнадцатых, оливковый пирог, в-пятнадцатых, пара каплунов, в-шестнадцатых, сладкое или десерт. Это же невозможно!
– Не понимаю, почему вы так удивляетесь? Сэр Дензил всегда заказывал все это, когда к нему приходили гости.
– Я думаю, что люди здесь не становятся ужасно толстыми только потому, что им приходится много двигаться.
– Ну вот, вы опять за свое, – укоризненно проговорила Эммет. – А зубатка – это рыба, и вы это прекрасно знаете.
– Конечно, – беспечно ответила Николь.
– А сейчас я собираюсь покормить Миранду, прежде чем она уснет.
– Принеси ее сюда. Нам втроем будет веселее.
– Но нянька Ноллисов не одобрит этого.
– Ну и черт с ней, – ответила Николь и улыбнулась.
Была уже вторая неделя декабря, смеркаться начинало рано, и к тому времени, как они накормили Миранду и вымыли ее в теплой воде, которую Николь специально кипятила в чайнике, было уже почти темно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140