А вот еще один, более необычный: «Взять индюшку или лебедя, выпь, журавля, утку или любую другую крупную птицу. Спустить с нее кровь и хорошенько выпотрошить, варить на огне до тех пор, пока она не станет мягкой, потом положить внутрь несколько ломтей первосортного белого хлеба, смоченного в уксусе, и снова варить».
С книгой в руке Николь отправилась на кухню, ей захотелось что-нибудь приготовить. Малышку, которая могла уже сидеть, она расположила за столом и сунула ей в руки ложку.
– Надо же, Арабелла, никогда не думала, что вы такая хозяйственная, – проговорила Эммет, зайдя на кухню и увидев госпожу, укладывающую что-то в кастрюлю.
Ее это явно удивило.
– Ну, не такая я уж и хозяйственная. Но знаешь, цыпленок «табака» у меня получается очень неплохо, а лосось, запеченный в тесте, – просто божественно.
– А что это такое?
– О, я просто пошутила, – ответила Николь, а Эммет, к счастью, не обратила внимания на ее слова, так что ее ошибка осталась незамеченной.
В книге, кроме кулинарного раздела, было еще много интересного, например глава «Домашнее лечение» была просто захватывающей. Некоторые хвори, такие как нарыв в ухе, прыщи на лице, запах изо рта, связанный с болезнью желудка, не говоря уже о соплях в носу и о сифилисе, который назывался французский или испанский люэс, считались настолько ужасными, что автор не считал возможным писать о них.
Николь особенно понравился рецепт: «При бешенстве, или воспалении головного мозга, больному следует впрыснуть через ноздри сок свеклы, что немедленно очистит и промоет ему голову, потом дать ему выпить горячего пива, смешанного с отваром фиалок и салата-латука; он тут же успокоится и безумная болезнь покинет его».
– Да, не завидую тому, на ком испробуют такое средство, – сказала она Миранде, которой читала книгу вслух.
Девочка радостно улыбалась и была в тот момент похожа сразу на двоих – на Майкла Йорка и Майкла Морельяна, что все больше удивляло Николь.
Ее мысли довольно часто возвращались к любовнику Арабеллы, которого она знала всего несколько часов и не старалась угадать, где он и куда направляется, если он, конечно, еще жив. В ее мозгу иногда возникала ужасная картина: Майкл и Джоселин убивают друг друга, и Николь впадала в депрессию. Слова «Разделенные мечом», казалось, приобретали для нее все большее значение, особенно теперь, когда новости о войне доходили только через слуг и очень редко – через священника.
Как и предсказала Николь пораженному мистеру Холлину, сражение при Эджгилле произошло в октябре и закончилось бегством графа Эссекса и победой короля. Рассказы об этом сражении отличались друг от друга, но все они сводились к признанию того, что победу завоевал принц Руперт, который неожиданно налетел на врага со своей конницей и отрыл огонь сразу из тысяч орудий, чем напугал противника и с легкостью обратил в бегство все его четыре полка. Однако роялисты тоже понесли немалые потери. Королевская охрана, специальный полк, замаскировался недостаточно хорошо, и в какой-то момент королю лично угрожала опасность, в то время как его знаменосец сэр Эдмонд Верни был подло и жестоко убит. Николь со священником с благоговением обсуждали слух о том, что он, отказавшись от помощи офицера охраны, убил шестнадцать парламентариев и сам был сражен вражеским мечом. Но и после смерти он так крепко сжимал древко знамени, что пришлось разрубить ему запястье, чтобы забрать флаг.
– Его тело не нашли, – добавил мистер Холлин почти шепотом, – но говорят, что обнаружили руку с кольцом, на котором был маленький портрет короля.
– А что стало со знаменем?
– Его, слава Богу, отбили чуть позже, войско Лукаса возвратило его королю.
К наступлению ночи с обеих сторон погибло, как слышал священник, около полутора тысяч человек из тридцати тысяч, начавших сражение. Темнота опустилась на поле, когда там все еще шла битва. Граф Эссекс получил подкрепление – к нему присоединились еще двое членов Парламента: полковник Джон Гемпден и капитан Оливер Кромвель. Когда наступил рассвет следующего дня, обе армии уже подсчитали свои потери и восполнили их, но ни одна не решилась снова начать сражение. Наконец, под крики и вопли роялистов Эссекс со своими людьми начал отступать в Уорик.
– Вы выглядите ужасно усталой, миледи, – произнес священник, когда разговор закончился.
– Я до смерти боюсь за сэра Джоселина.
Мистер Холлин прокашлялся:
– Позвольте мне вам заметить, что то, как вы его любите, написано на вашем лице. И у меня сердце обливается кровью за вас, миледи.
Она, было, засмеялась над ним и чуть не назвала старым сентиментальным дураком, но потом вдруг резко оборвала себя. А что, если ее постоянный страх за жизнь Джоселина и желание увидеть его снова это вовсе не глупости?
Она с грустью посмотрела на человека, разделившего с ней трапезу:
– Все не так просто, и кое-какой камень за пазухой у меня имеется. Честно говоря, ваша светлость, среди парламентариев у меня тоже есть один друг. И за него я тоже переживаю, гадая, остался ли он жив.
– Несомненно, это жесточайшие времена в нашей истории, – грустно ответил мистер Холлин. – Брат убивает брата, и каждый из них думает, что делает это ради Господа и добродетели.
– Это продолжается и по сей день, – пробормотала Николь.
– Что вы сказали?
– Да нет, ничего.
– А что это за парламентарий? Он ваш родственник?
– Я буду с вами откровенна, мистер Холлин. Он отец ребенка Ара… моего ребенка. Мы были с ним помовлены и собирались пожениться. Но сэр Дензил оказался на стороне короля, а сэр Джордж Морельян – член Парламента. Поэтому наши отношения закончились.
– Простите. Мне очень жаль, что я невольно вмешался в вашу личную жизнь.
Николь решила сменить тему:
– Вы сказали, что король направляется в Оксфорд?
– Мне кажется, что он прибудет туда в самое ближайшее время.
– А граф Эссекс?
– Он, кажется, сейчас переходит через возвышенность Чилтерн. Совсем неудивительно, что он покинул Эджгилл для того, чтобы пополнить свое войско.
– Но я уверена, – сказала Николь, нахмурившись, – что остатки королевского войска могут свободно отступать в Лондон. Там есть кто-нибудь, кто стал бы с ними сражаться?
– Никого. И если они сейчас там появятся, то, наверняка, смогут без труда захватить столицу.
Актриса притихла, задумавшись. Она пожалела, что в свое время не очень хорошо изучила историю гражданской войны и смутно припомнила, что в Тэрнхэм-Грин должно произойти что-то, что остановит Карла и Руперта на пути к Лондону и положит начало перелому в ходе всей войны. Увидев, что она опять задумалась о чем-то постороннем, мистер Холлин, ничего не понимая, сказал:
– Уверен, скоро вы получите весточку от лорда Джоселина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
С книгой в руке Николь отправилась на кухню, ей захотелось что-нибудь приготовить. Малышку, которая могла уже сидеть, она расположила за столом и сунула ей в руки ложку.
– Надо же, Арабелла, никогда не думала, что вы такая хозяйственная, – проговорила Эммет, зайдя на кухню и увидев госпожу, укладывающую что-то в кастрюлю.
Ее это явно удивило.
– Ну, не такая я уж и хозяйственная. Но знаешь, цыпленок «табака» у меня получается очень неплохо, а лосось, запеченный в тесте, – просто божественно.
– А что это такое?
– О, я просто пошутила, – ответила Николь, а Эммет, к счастью, не обратила внимания на ее слова, так что ее ошибка осталась незамеченной.
В книге, кроме кулинарного раздела, было еще много интересного, например глава «Домашнее лечение» была просто захватывающей. Некоторые хвори, такие как нарыв в ухе, прыщи на лице, запах изо рта, связанный с болезнью желудка, не говоря уже о соплях в носу и о сифилисе, который назывался французский или испанский люэс, считались настолько ужасными, что автор не считал возможным писать о них.
Николь особенно понравился рецепт: «При бешенстве, или воспалении головного мозга, больному следует впрыснуть через ноздри сок свеклы, что немедленно очистит и промоет ему голову, потом дать ему выпить горячего пива, смешанного с отваром фиалок и салата-латука; он тут же успокоится и безумная болезнь покинет его».
– Да, не завидую тому, на ком испробуют такое средство, – сказала она Миранде, которой читала книгу вслух.
Девочка радостно улыбалась и была в тот момент похожа сразу на двоих – на Майкла Йорка и Майкла Морельяна, что все больше удивляло Николь.
Ее мысли довольно часто возвращались к любовнику Арабеллы, которого она знала всего несколько часов и не старалась угадать, где он и куда направляется, если он, конечно, еще жив. В ее мозгу иногда возникала ужасная картина: Майкл и Джоселин убивают друг друга, и Николь впадала в депрессию. Слова «Разделенные мечом», казалось, приобретали для нее все большее значение, особенно теперь, когда новости о войне доходили только через слуг и очень редко – через священника.
Как и предсказала Николь пораженному мистеру Холлину, сражение при Эджгилле произошло в октябре и закончилось бегством графа Эссекса и победой короля. Рассказы об этом сражении отличались друг от друга, но все они сводились к признанию того, что победу завоевал принц Руперт, который неожиданно налетел на врага со своей конницей и отрыл огонь сразу из тысяч орудий, чем напугал противника и с легкостью обратил в бегство все его четыре полка. Однако роялисты тоже понесли немалые потери. Королевская охрана, специальный полк, замаскировался недостаточно хорошо, и в какой-то момент королю лично угрожала опасность, в то время как его знаменосец сэр Эдмонд Верни был подло и жестоко убит. Николь со священником с благоговением обсуждали слух о том, что он, отказавшись от помощи офицера охраны, убил шестнадцать парламентариев и сам был сражен вражеским мечом. Но и после смерти он так крепко сжимал древко знамени, что пришлось разрубить ему запястье, чтобы забрать флаг.
– Его тело не нашли, – добавил мистер Холлин почти шепотом, – но говорят, что обнаружили руку с кольцом, на котором был маленький портрет короля.
– А что стало со знаменем?
– Его, слава Богу, отбили чуть позже, войско Лукаса возвратило его королю.
К наступлению ночи с обеих сторон погибло, как слышал священник, около полутора тысяч человек из тридцати тысяч, начавших сражение. Темнота опустилась на поле, когда там все еще шла битва. Граф Эссекс получил подкрепление – к нему присоединились еще двое членов Парламента: полковник Джон Гемпден и капитан Оливер Кромвель. Когда наступил рассвет следующего дня, обе армии уже подсчитали свои потери и восполнили их, но ни одна не решилась снова начать сражение. Наконец, под крики и вопли роялистов Эссекс со своими людьми начал отступать в Уорик.
– Вы выглядите ужасно усталой, миледи, – произнес священник, когда разговор закончился.
– Я до смерти боюсь за сэра Джоселина.
Мистер Холлин прокашлялся:
– Позвольте мне вам заметить, что то, как вы его любите, написано на вашем лице. И у меня сердце обливается кровью за вас, миледи.
Она, было, засмеялась над ним и чуть не назвала старым сентиментальным дураком, но потом вдруг резко оборвала себя. А что, если ее постоянный страх за жизнь Джоселина и желание увидеть его снова это вовсе не глупости?
Она с грустью посмотрела на человека, разделившего с ней трапезу:
– Все не так просто, и кое-какой камень за пазухой у меня имеется. Честно говоря, ваша светлость, среди парламентариев у меня тоже есть один друг. И за него я тоже переживаю, гадая, остался ли он жив.
– Несомненно, это жесточайшие времена в нашей истории, – грустно ответил мистер Холлин. – Брат убивает брата, и каждый из них думает, что делает это ради Господа и добродетели.
– Это продолжается и по сей день, – пробормотала Николь.
– Что вы сказали?
– Да нет, ничего.
– А что это за парламентарий? Он ваш родственник?
– Я буду с вами откровенна, мистер Холлин. Он отец ребенка Ара… моего ребенка. Мы были с ним помовлены и собирались пожениться. Но сэр Дензил оказался на стороне короля, а сэр Джордж Морельян – член Парламента. Поэтому наши отношения закончились.
– Простите. Мне очень жаль, что я невольно вмешался в вашу личную жизнь.
Николь решила сменить тему:
– Вы сказали, что король направляется в Оксфорд?
– Мне кажется, что он прибудет туда в самое ближайшее время.
– А граф Эссекс?
– Он, кажется, сейчас переходит через возвышенность Чилтерн. Совсем неудивительно, что он покинул Эджгилл для того, чтобы пополнить свое войско.
– Но я уверена, – сказала Николь, нахмурившись, – что остатки королевского войска могут свободно отступать в Лондон. Там есть кто-нибудь, кто стал бы с ними сражаться?
– Никого. И если они сейчас там появятся, то, наверняка, смогут без труда захватить столицу.
Актриса притихла, задумавшись. Она пожалела, что в свое время не очень хорошо изучила историю гражданской войны и смутно припомнила, что в Тэрнхэм-Грин должно произойти что-то, что остановит Карла и Руперта на пути к Лондону и положит начало перелому в ходе всей войны. Увидев, что она опять задумалась о чем-то постороннем, мистер Холлин, ничего не понимая, сказал:
– Уверен, скоро вы получите весточку от лорда Джоселина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140