- Преклони колени или присядь, сын мой.
У Сэма пересохло во рту, едва он представил, что сейчас скажет священнику. Пожалуй, сидеть в таком положении не следует. Ползать во прахе - самое оно. Поразмыслив, он встал на колени.
- Благословите меня, отче, ибо я согрешил.
- Давно ли ты был на исповеди?
- Лет девятнадцать назад.
- Срок немалый. Однако приступим.
Сэм помолчал.
- Отче, я не уверен, что помню все свои грехи.
- Позволь мне тебе помочь.
Бартоло закрыл глаза и принялся перечислять грехи ума, слова и дела. Когда он закончил, из тридцати девяти исповедуемых грехов Сэм признал за собой почти все за исключением тринадцати. Три не касались его, так как он никогда не был женат, зато шесть других были связаны с сексом, пять из которых он совершал бессчетное количество раз.
- Проще сказать, чего я не делал,- усмехнулся он.
- Прошу тебя, сын мой.
- А как насчет лжи? - спросил Сэм.- Могу я начать с нее?
Бартоло открыл один глаз и разглядывал Сэма секунду-другую, после чего снова закрыл.
- Хорошо, начни со лжи.
- Я больше семи месяцев лгал всем о Феликсе Росси.
Священник воззрился на него, сложил руки на груди, и Сэм рассказал все, что знал, изучая его бесстрастное лицо.
- Они прячутся в Клиффс-Лэндинге, в доме, который Росси отписал горничной. Вот в чем я хотел исповедаться, святой отец,- закончил он.
Бартоло встал с кресла и молча прошелся по комнате. Сэм стоял на коленях, на сей раз раскаиваясь искренне. Получалось, он обратил клятву священника ему во вред.
- Ты готов исповедаться до конца, Сэм Даффи? Раскаиваешься ли ты в своей лжи?
- Еще нет, но обещаю раскаяться, когда они будут вне опасности.
- А возможно ли это? - спросил Бартоло.
Сэм не ответил.
- Что еще ты совершил греховного, сын мой?
- Я много обманывал, но не ради того, чтобы надуть или унизить кого-то. Я побывал в стольких драках, что и не сосчитать, и имел плотскую связь со многими женщинами. Одну из них я никогда не забуду. Меня чуть не с самого рождения одолевают нечистые помыслы, и я слишком часто шел у них на поводу.
- Сожалеешь ли ты о содеянном, сын мой?
- Я сожалею, что не смог устоять. Обещаю, отныне я буду стараться.
Бартоло выглядел обеспокоенным.
- Произнеси акт раскаяния.
- Вы мне поможете, отче? Я не помню его целиком.
Они хором продекламировали:
- Боже мой, я искренне сожалею, что оскорбил Тебя, милостивого Спасителя моего. Ненавижу все прегрешения мои и смиренно молю Тебя: прости мне все, вольно или невольно содеянное мною против заповедей и священной воли Твоей. Обещаю Тебе, Господи, и твердо решаю избегать всякого добровольного греха и всего того, что к нему приводит. Уповаю на милосердие Твое и благодатную помощь Твою, укрепляющую меня во всяком добре. Уповаю на милость Твою при заступничестве Пречистой Матери Твоей и всех святых. Аминь.
- В качестве епитимьи читай Розарий, сын мой. Ты подтвердил мои опасения. Именно такую исповедь я и ждал от тебя. Но не волнуйся. Я не нарушу обета и не воспользуюсь тем, что ты мне рассказал даже ради спасения собственной жизни. Как если бы я ничего этого не слышал.
- Да, отец, знаю. Простите меня. Я так сделал потому, что это может стоить им жизни. Сами видите: мир безумствует. Сейчас я отвезу вас к Феликсу Росси.
Священник вытянул руку и сотворил крест.
- Ego te absolve, Сэм Даффи. Отпускаю тебе грехи твои во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.
Глава 45
Утро вторника. Аэропорт Кеннеди, Нью-Йорк
Джером Ньютон подтянул лямку кейса для фотоаппаратуры и вручил паспорт, билет и водительские права служащей за стойкой седьмого терминала. Его манхэттенская подружка улетела в Лондон ранним рейсом, пока он стряпал репортаж об открытии выставки, на котором публика имела больший успех, нежели экспонаты. Сегодня он повезет свою американку в Ньютон-Холл - послушать, что скажут родственнички. Если ее одобрят, одна древняя семейная сплетня послужит его обручальным кольцом.
Славно все-таки снова быть собой.
Он знал, что так будет, с того самого мига, как спрятался за валуном посреди леса.
Пока служащая листала бумаги, ища запись о его брони, Джером улыбнулся флагам стран мира, свисающим с потолка. Он только сейчас осознал, как отрадно видеть их здесь - почти так же, как приезжать сюда, в Штаты. Как ни утопична идея людского равноправия - любой английский аристократ находил ее просто абсурдной,- Джерому она нравилась, согревала душу.
Нравились ему и снимки горничной и швейцара, Мэгги и Сэма. Он разглядывал их часами, мечтая показать своей девушке - и понимая, что этого делать нельзя. Они могли бы принести ему славу, миллиардные гонорары и - почетное место в Аду. Он не был ни Фаустом, чтобы предлагать свою душу на пари, ни дураком, чтобы вступать в сделку с дьяволом ради строчки в Британской энциклопедии. В конце концов оставалась вероятность, что дело и впрямь касается Иисуса Христа. Поразмыслив над этим, Джером уничтожил все отпечатанные фотографии и стер файлы-исходники. Теперь ни он, ни кто другой их не опубликует. Сейчас он ждал встречи со своей подругой, оставляя сенсацию века в Клиффс-Лэндинге и возвращаясь в Англию, которой принадлежал.
- Вы мистер Ньютон?
Джером поднял глаза и увидел высокого человека, протягивающего свой бумажник. На золотом жетоне значилось: «Младший судебный пристав». Оглянувшись на покрасневшую регистраторшу, он понял, кому обязан сюрпризом. В чем же его подозревают?
- Да, слушаю.
- Вот,- произнес пристав.- Держите.- И вложил ему в руку конверт.
- Что это такое?
- Повестка, мистер Ньютон. Вы должны дать показания членам особого следственного подкомитета на заседании Нижней палаты по делу клонирования человека.
- Палаты? - сглотнул Джером, лихорадочно соображая, чего от него требуют.
- Палаты конгресса, сэр. Вас вызывают свидетельствовать перед конгрессом.
- Конгрессом? - Стараясь не выдать смятения, Джером отдал конверт собеседнику. На них уже начали глазеть из соседних рядов.- Спасибо за приглашение, господин младший пристав, но я не принадлежу к американским гражданам, а значит, ваш конгресс не может принудить меня дать показания. И вообще, мне пора, так что прошу извинить…
Он повернулся, чтобы забрать документы, однако чиновник оказался проворнее - выхватил из руки регистраторши билет, посадочный талон и паспорт.
- Это его?
Женщина кивнула. В тот же миг появился второй пристав.
- Боюсь, вам придется остаться, мистер Ньютон,- сказал первый.- Видите ли, нам дано право задерживать иностранных граждан. А причина всегда отыщется…
Второй чиновник сдернул с плеча Джерома фотосумку, а едва тот попытался отнять ее, нацепил на него наручники.
- Посему мы берем вас под обеспечивающий арест, - продолжил первый,- ждать дальнейшего разбирательства.
Джером закричал, потрясая наручниками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101