Это Мэгги специально выяснила по палитре. Ничего особенного в ее лице не было, кроме, пожалуй, глаз, зато тридцать пять ей никто не давал. Само собой, у нее и в мыслях не было появляться здесь в таком наряде. Она уже спускалась в метро по дороге в церковь, как вдруг вспомнила, что так и не прибралась в лаборатории доктора Росси. Без него ей нужно появляться там только по средам, но неделя пролетела на удивление быстро.
- Сознавайся! - Сэм, оказывается, бежал следом.- Лондонская штучка?
Мэгги надеялась, что у него будет перерыв и она сможет проскользнуть незаметно для приставал, готовых выспрашивать, что, почем и откуда. Пропуская вопросы мимо ушей, она нажала кнопку лифта и полезла в сумочку за ключами. И все-таки в душе Мэгги ликовала. Уж кто-кто, а Грэм Смит свое дело знал. Ей, как читательнице «Вог», это было известно доподлинно.
Сэм нагнулся и пощупал одно из перьев. Мэгги сердито воззрилась на него. Будь он не так широк в плечах, вполне мог пойти в дублеры к какой-нибудь кинозвезде - актером его не взяли бы из-за сломанного носа и шрамов на шее. Мэгги считала, что из Сэма мог бы выйти отличный борец. Да и стрижка у него была подходящая - бобриком, а темные волосы по-мальчишечьи торчали в стороны.
Сэм, хотя и был ирландцем, знал французский и итальянский - якобы выучил за годы службы в торговом флоте. Мэгги поверила, как-то случайно услышав его колоритную брань. Он всегда представлялся ей этаким рубахой-парнем, сражающим глупых девиц одной залихватской ухмылкой.
- Сэм Даффи, а ну фаланги прочь с моей шляпы! - прикрикнула Мэгги, довольная тем, что вспомнила медицинское название пальцев.
Вид пистолетной кобуры, выпирающей из-под Сэмовой ливреи, не удивил ее, да и кто удивился бы, зная о сумасшедших деньгах девяти обитателей дома - по одному на целый этаж - и о том, что Джона Леннона застрелили не так уж далеко отсюда, по другую сторону парка? В конце концов, Сэм был не простым швейцаром. Жильцы ему симпатизировали, да и Мэгги тоже, за исключением сегодняшнего утра.
- Пардон муа, мадам,- съерничал Сэм и убрал руку.- Но она точно английская. Я таких больше нигде не встречал.
- Так и есть, Сэм. Теперь избавь меня от своих шуточек. Идет?
- Кто шутил? Я? Рядом с таким шало? Повернись-ка, дай посмотреть!.. Кстати, куда это ты так вырядилась?
Мэгги в досаде возвела глаза к куполообразной люстре. В послании Павла к римлянам говорится: «…от скорби происходит терпение, от терпения - опытность, а от опытности - надежда». Выходило, что Сэм, действуя ей на нервы, учил ее терпению. Мэгги решила стоять на своем.
- Сэм, мне не до баловства. Я тороплюсь!
Заметив проблеск обиды в его глазах, она подумала и добавила:
- У нас в церкви сегодня событие, и я должна на нем присутствовать.
Швейцар, похоже, здорово удивился.
- Ну, так и ступай туда! Завтра уберешь. Какая разница - нашего доктора все равно нет, а его сестра на этой неделе не появлялась. Не будешь же ты работать в таком виде!.. Между прочим, у тебя все чулки в стрелках.
Мэгги хмыкнула, открыла сумку и показала краешек новой упаковки колготок.
- Понятно,- сказал Сэм.
Двери лифта раскрылись у них за спиной, и Мэгги зашла в кабинку.
- Мне платят за уборку по средам, Сэм. И, Господь свидетель, отлынивать я не собираюсь, будь на мне хоть бальное платье. В среду - значит, в среду.
Сэм покачал головой. «Ты безнадежна»,- говорил его взгляд.
Мэгги вышла в фойе восьмого этажа напротив квартиры доктора Росси. В нишах по обе стороны от его двери стояли две вазы с вычурной росписью, желтая и голубая. Доктор Росси говорил, они старинные, из итальянского городка Дерута. Наконец Мэгги отперла дверь и вошла. Когда она щелкнула выключателем, на широком арочном своде прихожей заиграл свет, а картины, пробковый пол с наборным узором и персидский ковер озарились мягким сиянием. На полпути к жилым комнатам в стенной нише висело серебряное распятие семнадцатого века, красивейшее из всех, что она видела. Под ним стояла prie Dieu - скамеечка эбенового дерева с красной бархатной обивкой, на которой доктор Росси и его сестра преклоняли колени в молитве. Один этот холл вызывал в Мэгги ощущение дворцовой роскоши. Миновав череду комнат справа и слева, она остановилась у солярия, веранды под стеклянной крышей,- ей вдруг послышался какой-то шорох.
- Ау! Кто тут? - громко спросила она.
Только отсюда было слышно, что делается в мансарде, занимаемой неким Брауном. Не то чтобы Мэгги шпионила за другими - конечно нет, просто ей стало любопытно. Да и кому не стало бы, повидай он столько, сколько она, вычищавшая мусорные баки! Если влезть на один из них, то через трещину в стене можно было разглядеть пространство между Брауновым и соседними гаражами. И там Мэгги видела целых двух президентов - одного бывшего, одного нынешнего; пару шейхов в золотых часах и накидках, верховного судью, сенаторов, конгрессменов, каких-то китайцев (или корейцев?); все они, выходя из персонального лифта мистера Брауна, улыбались, раскланивались и укатывали прочь на своих лимузинах. Вот так, запросто. Даже газетчики ни о чем не подозревали. Мэгги коробило, что такие важные персоны появляются здесь тайно и всякий раз поодиночке. Она попыталась расспросить Сэма, но тот как будто обращался в сфинкса, едва речь заходила о жильцах.
Итак, Мэгги переступила порог солярия с устроенным там зимним садиком - детищем мисс Росси. Здесь у нее росли редкие азиатские орхидеи, выпуская бело-розовые соцветия в виде стайки бабочек. Мэгги прошла мимо них и направилась в дальний угол, обставленный кованой мебелью. Оттуда можно было разглядеть пентхаус, точнее, край его кирпичной террасы. Она сняла шляпу и сделала вид, будто любуется зеленью Центрального парка. Но вот на террасе мелькнула чья-то макушка в красном. «Либо высокая женщина, либо шишка из католиков»,- взволнованно подумала Мэгги.
Шорох больше не повторялся; она вернулась в прихожую и прошла в другое крыло до лаборатории, на ходу доставая ключ от ее металлической двери. Войдя внутрь, Мэгги положила шляпку на длинный стол у стены, где висела полноразмерная копия Туринской плащаницы. Доктор Росси купил ее семнадцатилетним юношей во время паломничества в Рим. По словам Франчески, Священную лестницу в двадцать восемь ступеней финикийского мрамора, вывезенную из претории Понтия Пилата в Палестине, по которой Иисуса Христа вели в день перед распятием, доктор Росси, подобно другим верующим, прошел на коленях, останавливаясь на каждой ступени для чтения особой молитвы. Тогда он и привез копию плащаницы домой, объявив отцу, что хочет стать священником. Тот наотрез отказал. Несколько дней прошли в перепалке. Мать и сестра плакали. В конце концов отец одержал верх, но доктор Росси повесил плащаницу на стену и жил с тех пор как монах в миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
- Сознавайся! - Сэм, оказывается, бежал следом.- Лондонская штучка?
Мэгги надеялась, что у него будет перерыв и она сможет проскользнуть незаметно для приставал, готовых выспрашивать, что, почем и откуда. Пропуская вопросы мимо ушей, она нажала кнопку лифта и полезла в сумочку за ключами. И все-таки в душе Мэгги ликовала. Уж кто-кто, а Грэм Смит свое дело знал. Ей, как читательнице «Вог», это было известно доподлинно.
Сэм нагнулся и пощупал одно из перьев. Мэгги сердито воззрилась на него. Будь он не так широк в плечах, вполне мог пойти в дублеры к какой-нибудь кинозвезде - актером его не взяли бы из-за сломанного носа и шрамов на шее. Мэгги считала, что из Сэма мог бы выйти отличный борец. Да и стрижка у него была подходящая - бобриком, а темные волосы по-мальчишечьи торчали в стороны.
Сэм, хотя и был ирландцем, знал французский и итальянский - якобы выучил за годы службы в торговом флоте. Мэгги поверила, как-то случайно услышав его колоритную брань. Он всегда представлялся ей этаким рубахой-парнем, сражающим глупых девиц одной залихватской ухмылкой.
- Сэм Даффи, а ну фаланги прочь с моей шляпы! - прикрикнула Мэгги, довольная тем, что вспомнила медицинское название пальцев.
Вид пистолетной кобуры, выпирающей из-под Сэмовой ливреи, не удивил ее, да и кто удивился бы, зная о сумасшедших деньгах девяти обитателей дома - по одному на целый этаж - и о том, что Джона Леннона застрелили не так уж далеко отсюда, по другую сторону парка? В конце концов, Сэм был не простым швейцаром. Жильцы ему симпатизировали, да и Мэгги тоже, за исключением сегодняшнего утра.
- Пардон муа, мадам,- съерничал Сэм и убрал руку.- Но она точно английская. Я таких больше нигде не встречал.
- Так и есть, Сэм. Теперь избавь меня от своих шуточек. Идет?
- Кто шутил? Я? Рядом с таким шало? Повернись-ка, дай посмотреть!.. Кстати, куда это ты так вырядилась?
Мэгги в досаде возвела глаза к куполообразной люстре. В послании Павла к римлянам говорится: «…от скорби происходит терпение, от терпения - опытность, а от опытности - надежда». Выходило, что Сэм, действуя ей на нервы, учил ее терпению. Мэгги решила стоять на своем.
- Сэм, мне не до баловства. Я тороплюсь!
Заметив проблеск обиды в его глазах, она подумала и добавила:
- У нас в церкви сегодня событие, и я должна на нем присутствовать.
Швейцар, похоже, здорово удивился.
- Ну, так и ступай туда! Завтра уберешь. Какая разница - нашего доктора все равно нет, а его сестра на этой неделе не появлялась. Не будешь же ты работать в таком виде!.. Между прочим, у тебя все чулки в стрелках.
Мэгги хмыкнула, открыла сумку и показала краешек новой упаковки колготок.
- Понятно,- сказал Сэм.
Двери лифта раскрылись у них за спиной, и Мэгги зашла в кабинку.
- Мне платят за уборку по средам, Сэм. И, Господь свидетель, отлынивать я не собираюсь, будь на мне хоть бальное платье. В среду - значит, в среду.
Сэм покачал головой. «Ты безнадежна»,- говорил его взгляд.
Мэгги вышла в фойе восьмого этажа напротив квартиры доктора Росси. В нишах по обе стороны от его двери стояли две вазы с вычурной росписью, желтая и голубая. Доктор Росси говорил, они старинные, из итальянского городка Дерута. Наконец Мэгги отперла дверь и вошла. Когда она щелкнула выключателем, на широком арочном своде прихожей заиграл свет, а картины, пробковый пол с наборным узором и персидский ковер озарились мягким сиянием. На полпути к жилым комнатам в стенной нише висело серебряное распятие семнадцатого века, красивейшее из всех, что она видела. Под ним стояла prie Dieu - скамеечка эбенового дерева с красной бархатной обивкой, на которой доктор Росси и его сестра преклоняли колени в молитве. Один этот холл вызывал в Мэгги ощущение дворцовой роскоши. Миновав череду комнат справа и слева, она остановилась у солярия, веранды под стеклянной крышей,- ей вдруг послышался какой-то шорох.
- Ау! Кто тут? - громко спросила она.
Только отсюда было слышно, что делается в мансарде, занимаемой неким Брауном. Не то чтобы Мэгги шпионила за другими - конечно нет, просто ей стало любопытно. Да и кому не стало бы, повидай он столько, сколько она, вычищавшая мусорные баки! Если влезть на один из них, то через трещину в стене можно было разглядеть пространство между Брауновым и соседними гаражами. И там Мэгги видела целых двух президентов - одного бывшего, одного нынешнего; пару шейхов в золотых часах и накидках, верховного судью, сенаторов, конгрессменов, каких-то китайцев (или корейцев?); все они, выходя из персонального лифта мистера Брауна, улыбались, раскланивались и укатывали прочь на своих лимузинах. Вот так, запросто. Даже газетчики ни о чем не подозревали. Мэгги коробило, что такие важные персоны появляются здесь тайно и всякий раз поодиночке. Она попыталась расспросить Сэма, но тот как будто обращался в сфинкса, едва речь заходила о жильцах.
Итак, Мэгги переступила порог солярия с устроенным там зимним садиком - детищем мисс Росси. Здесь у нее росли редкие азиатские орхидеи, выпуская бело-розовые соцветия в виде стайки бабочек. Мэгги прошла мимо них и направилась в дальний угол, обставленный кованой мебелью. Оттуда можно было разглядеть пентхаус, точнее, край его кирпичной террасы. Она сняла шляпу и сделала вид, будто любуется зеленью Центрального парка. Но вот на террасе мелькнула чья-то макушка в красном. «Либо высокая женщина, либо шишка из католиков»,- взволнованно подумала Мэгги.
Шорох больше не повторялся; она вернулась в прихожую и прошла в другое крыло до лаборатории, на ходу доставая ключ от ее металлической двери. Войдя внутрь, Мэгги положила шляпку на длинный стол у стены, где висела полноразмерная копия Туринской плащаницы. Доктор Росси купил ее семнадцатилетним юношей во время паломничества в Рим. По словам Франчески, Священную лестницу в двадцать восемь ступеней финикийского мрамора, вывезенную из претории Понтия Пилата в Палестине, по которой Иисуса Христа вели в день перед распятием, доктор Росси, подобно другим верующим, прошел на коленях, останавливаясь на каждой ступени для чтения особой молитвы. Тогда он и привез копию плащаницы домой, объявив отцу, что хочет стать священником. Тот наотрез отказал. Несколько дней прошли в перепалке. Мать и сестра плакали. В конце концов отец одержал верх, но доктор Росси повесил плащаницу на стену и жил с тех пор как монах в миру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101