- Когда русские начинают свой «Бум», слышно их бывает очень хорошо.
- Вы уже были на русском фронте, майор?
Немец вместо ответа отвернул косой воротник плаща и посветил лучом маленького ручного фонарика на красно-белую ленточку. «Мороженое мясо», русская зимняя компания.
- Полтора года, - сказал он после некоторого молчания. - Потом, слава Богу, отправили к вам на отдых.
- Неужели общение с нами вам показалось отдыхом?
- Ну почему же... У нас были свои трудности. Налеты, обстрелы... Когда вы переправились, рай кончился. Но с Россией это не сравнить.
- Вы так встревожены русским наступлением. Не верите, что русские остановятся?
- Простите меня, герр майор, но - нет, не верю. Они, конечно, остановятся. Но это будет не здесь, и даже не в Голландии. В Бельгии - может быть. Во Франции - почти наверняка. Но не здесь.
- Ну, ваша дивизия и не имеет такой неблагодарной задачи, как нанесение поражения всей русской армии. Вы стоите на острие копья. За нами катятся дивизии и армии. Постепенно давление станет для русских непреодолимым, и они вынуждены будут остановиться.
- Да, я примерно так и предполагаю, - согласился немецкий офицер. - Количество ваших «шерманов» может впечатлить. От нашей танковой дивизии осталось полбатальона. Так что на помощь доблестных союзников мы рассчитываем как на единственное средство как-то их удержать. Если бы нашим правительствам удалось договориться до июня, то мы бы остановили их и в одиночку. Разбить - вряд ли, а остановить бы остановили. Но, как я с вами согласился, герр майор, эти месяцы не были раем. Мы почти не получали пополнений, а потери были огромными. Вы воюете как богатые люди.
- Я думал, это относится только к американцам.
- Нет, и к вам тоже. Хотя теперь и большевики, я слышал, тоже так воюют. Сначала артобстрел, потом авианалет, потом танки от горизонта до горизонта, и только потом пехота.
- Вам приходилось видеть русского комиссара?
- Конечно, - немец равнодушно махнул рукой. - В первые годы было много пленных. Их строили и говорили: «Евреи и комиссары - выйти из строя». И всегда несколько человек выходило.
- И что?
- Ничего. Расстреливали. Так что видел.
- Скажите, майор, - британец пожевал губами, обдумывая услышанное. - Вам приходилось слышать про Женевскую конвенцию?
- Разумеется. Не надо считать меня необразованной деревенщиной. Но это был Восточный фронт, а не Западный. Мы и Untermenschen. Здесь другие правила, герр майор. Не рекомендую вам попадать в плен.
- Я в плен не попаду.
- Разумеется, герр майор. Я просто предупреждаю. Если вас увидят в обществе воинов СС, в плен вы уже не попадете.
- Вы имеете в виду...
- Ага. Именно это.
Оба они помолчали. Передовой танк ядра дивизии катился по хорошей дороге в сторону приближающихся вспышек. Сзади шла вся колонна, танки, инженерные машины, гренадеры.
- А про Палестинскую бригаду вам слышать приходилось?
Британцу было все-таки немножко не по себе, и ему хотелось поговорить.
- Нет, - немец, казалось, был удивлен. - Это британская часть?
- Да, британская, из палестинских евреев. Не видали еще такую вот голубенькую нашивочку на плечах? Со звездой Давида?
- Не встречал... А было бы интересно... Не думайте, что я твердолобый нацист, герр майор. Я никогда не одобрял крутые меры по отношению к евреям. Но такова политика Рейха, что можно поделать? Среди комиссаров немало евреев, конечно, но меня всегда удивляло, что из строя выходят светловолосые...
- Вы бы не вышли?
- А меня не спросят!
Впереди послышалось громкое тарахтение, различимое даже за ревом танкового двигателя. Из темноты вынесся мотоцикл с коляской, вильнул, остановился на секунду, седок прокричал несколько фраз и исчез позади. Немецкий офицер, перегнувшись вниз, взял в руки микрофон рации и остановил колонну несколькими короткими словами.
- Три с половиной километра, - сказал он, вновь повернувшись к британцу. - И... половина пятого утра.
В темноте снова сверкнул луч засунутого в рукав плаща фонарика.
- Пять минут ждем приказаний, потом занимаем оборону по сторонам дороги. Идти дальше вперед я не намерен.
- Русские умеют драться ночью, майор?
- Не очень. Как и все остальные. Они хорошо дерутся ночью, если нападают. И мы хорошо деремся ночью, если нападаем. В этом нет ничего такого нового. Но в последнее время нам приходилось больше практиковаться. Днем, в хорошую погоду, ваши истребители-бомбардировщики не давали нам передвигаться. Завтра мы увидим русские самолеты - и, очень хочу надеяться, английские или американские. Я несколько отстал от местных новостей, но мне рассказывали, что с воздушной угрозой здесь стало не легче.
Штаб дивизии потратил значительно больше времени, чем отведенные для себя командиром немецкой танковой колонны пять минут. В ожидании приказа танкисты начали умело разворачивать имеющиеся средства, оседлывая дорогу. В ночной атаке у них были хорошие шансы потрепать головные русские части, но близкое соседство противотанковых пушек не располагало к излишнему безрассудству. Ганс-Ульрих, как звали немецкого командира, предпочитал дождаться хоть какой-нибудь определенности. Если перед ними находятся лишь небольшие мобильные части, пусть и усиленные артиллерией, их атакуют с рассветом - возможно, получив дополнительную поддержку частей дивизии. Русские к тому времени тоже смогут что-то подтянуть, и если ни одна сторона не добьется решительного успеха в первые часы, то начнется гонка за то, кто успеет подойти первым: продвигающаяся по той же дороге дивизия вермахта в более-менее боеспособном состоянии или же русский корпус. Силы будут наращиваться до тех пор, пока одна из сторон не получит такое превосходство в массе, которое позволит ей подавить средства другой стороны и пройти сквозь ее позиции. Времена, когда героизм одного человека мог оказать влияние на ход сражения, давно прошли. Теперь имела значение только масса.
В половине седьмого, когда видимость стала приемлемой, «тигры» двинулись вперед. По сообщениям разведбата, половину ночи проводившего разведку боем, в трех километрах впереди находились остановившиеся при столкновении с разведчиками подвижные силы русских - некоторое количество средних и легких танков, самоходные орудия, пехота. Одна из рот попала под огонь противотанковой батареи, удивительным образом успевшей подготовить себе позиции, - эту батарею они и слышали ночью. Все, что стало известно штабу дивизии, было нанесено на крупномасштабную карту окрестностей Ольденбурга, которую Ганс-Ульрих держал развернутой на броне идущей в центре ромба командирской машины. Британец, подписав какие-то бумаги, отправленные им с посыльным в штаб дивизии, остался с ним за члена экипажа.
Дивизия СС, почти все части которой уже вышли на исходный рубеж, наносила контрудар по наступающим русским частям, стремясь перерезать идущую в направлении Бремена автостраду, по которой русские гнали войска на запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
- Вы уже были на русском фронте, майор?
Немец вместо ответа отвернул косой воротник плаща и посветил лучом маленького ручного фонарика на красно-белую ленточку. «Мороженое мясо», русская зимняя компания.
- Полтора года, - сказал он после некоторого молчания. - Потом, слава Богу, отправили к вам на отдых.
- Неужели общение с нами вам показалось отдыхом?
- Ну почему же... У нас были свои трудности. Налеты, обстрелы... Когда вы переправились, рай кончился. Но с Россией это не сравнить.
- Вы так встревожены русским наступлением. Не верите, что русские остановятся?
- Простите меня, герр майор, но - нет, не верю. Они, конечно, остановятся. Но это будет не здесь, и даже не в Голландии. В Бельгии - может быть. Во Франции - почти наверняка. Но не здесь.
- Ну, ваша дивизия и не имеет такой неблагодарной задачи, как нанесение поражения всей русской армии. Вы стоите на острие копья. За нами катятся дивизии и армии. Постепенно давление станет для русских непреодолимым, и они вынуждены будут остановиться.
- Да, я примерно так и предполагаю, - согласился немецкий офицер. - Количество ваших «шерманов» может впечатлить. От нашей танковой дивизии осталось полбатальона. Так что на помощь доблестных союзников мы рассчитываем как на единственное средство как-то их удержать. Если бы нашим правительствам удалось договориться до июня, то мы бы остановили их и в одиночку. Разбить - вряд ли, а остановить бы остановили. Но, как я с вами согласился, герр майор, эти месяцы не были раем. Мы почти не получали пополнений, а потери были огромными. Вы воюете как богатые люди.
- Я думал, это относится только к американцам.
- Нет, и к вам тоже. Хотя теперь и большевики, я слышал, тоже так воюют. Сначала артобстрел, потом авианалет, потом танки от горизонта до горизонта, и только потом пехота.
- Вам приходилось видеть русского комиссара?
- Конечно, - немец равнодушно махнул рукой. - В первые годы было много пленных. Их строили и говорили: «Евреи и комиссары - выйти из строя». И всегда несколько человек выходило.
- И что?
- Ничего. Расстреливали. Так что видел.
- Скажите, майор, - британец пожевал губами, обдумывая услышанное. - Вам приходилось слышать про Женевскую конвенцию?
- Разумеется. Не надо считать меня необразованной деревенщиной. Но это был Восточный фронт, а не Западный. Мы и Untermenschen. Здесь другие правила, герр майор. Не рекомендую вам попадать в плен.
- Я в плен не попаду.
- Разумеется, герр майор. Я просто предупреждаю. Если вас увидят в обществе воинов СС, в плен вы уже не попадете.
- Вы имеете в виду...
- Ага. Именно это.
Оба они помолчали. Передовой танк ядра дивизии катился по хорошей дороге в сторону приближающихся вспышек. Сзади шла вся колонна, танки, инженерные машины, гренадеры.
- А про Палестинскую бригаду вам слышать приходилось?
Британцу было все-таки немножко не по себе, и ему хотелось поговорить.
- Нет, - немец, казалось, был удивлен. - Это британская часть?
- Да, британская, из палестинских евреев. Не видали еще такую вот голубенькую нашивочку на плечах? Со звездой Давида?
- Не встречал... А было бы интересно... Не думайте, что я твердолобый нацист, герр майор. Я никогда не одобрял крутые меры по отношению к евреям. Но такова политика Рейха, что можно поделать? Среди комиссаров немало евреев, конечно, но меня всегда удивляло, что из строя выходят светловолосые...
- Вы бы не вышли?
- А меня не спросят!
Впереди послышалось громкое тарахтение, различимое даже за ревом танкового двигателя. Из темноты вынесся мотоцикл с коляской, вильнул, остановился на секунду, седок прокричал несколько фраз и исчез позади. Немецкий офицер, перегнувшись вниз, взял в руки микрофон рации и остановил колонну несколькими короткими словами.
- Три с половиной километра, - сказал он, вновь повернувшись к британцу. - И... половина пятого утра.
В темноте снова сверкнул луч засунутого в рукав плаща фонарика.
- Пять минут ждем приказаний, потом занимаем оборону по сторонам дороги. Идти дальше вперед я не намерен.
- Русские умеют драться ночью, майор?
- Не очень. Как и все остальные. Они хорошо дерутся ночью, если нападают. И мы хорошо деремся ночью, если нападаем. В этом нет ничего такого нового. Но в последнее время нам приходилось больше практиковаться. Днем, в хорошую погоду, ваши истребители-бомбардировщики не давали нам передвигаться. Завтра мы увидим русские самолеты - и, очень хочу надеяться, английские или американские. Я несколько отстал от местных новостей, но мне рассказывали, что с воздушной угрозой здесь стало не легче.
Штаб дивизии потратил значительно больше времени, чем отведенные для себя командиром немецкой танковой колонны пять минут. В ожидании приказа танкисты начали умело разворачивать имеющиеся средства, оседлывая дорогу. В ночной атаке у них были хорошие шансы потрепать головные русские части, но близкое соседство противотанковых пушек не располагало к излишнему безрассудству. Ганс-Ульрих, как звали немецкого командира, предпочитал дождаться хоть какой-нибудь определенности. Если перед ними находятся лишь небольшие мобильные части, пусть и усиленные артиллерией, их атакуют с рассветом - возможно, получив дополнительную поддержку частей дивизии. Русские к тому времени тоже смогут что-то подтянуть, и если ни одна сторона не добьется решительного успеха в первые часы, то начнется гонка за то, кто успеет подойти первым: продвигающаяся по той же дороге дивизия вермахта в более-менее боеспособном состоянии или же русский корпус. Силы будут наращиваться до тех пор, пока одна из сторон не получит такое превосходство в массе, которое позволит ей подавить средства другой стороны и пройти сквозь ее позиции. Времена, когда героизм одного человека мог оказать влияние на ход сражения, давно прошли. Теперь имела значение только масса.
В половине седьмого, когда видимость стала приемлемой, «тигры» двинулись вперед. По сообщениям разведбата, половину ночи проводившего разведку боем, в трех километрах впереди находились остановившиеся при столкновении с разведчиками подвижные силы русских - некоторое количество средних и легких танков, самоходные орудия, пехота. Одна из рот попала под огонь противотанковой батареи, удивительным образом успевшей подготовить себе позиции, - эту батарею они и слышали ночью. Все, что стало известно штабу дивизии, было нанесено на крупномасштабную карту окрестностей Ольденбурга, которую Ганс-Ульрих держал развернутой на броне идущей в центре ромба командирской машины. Британец, подписав какие-то бумаги, отправленные им с посыльным в штаб дивизии, остался с ним за члена экипажа.
Дивизия СС, почти все части которой уже вышли на исходный рубеж, наносила контрудар по наступающим русским частям, стремясь перерезать идущую в направлении Бремена автостраду, по которой русские гнали войска на запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168