– Насмехаться над ним заставляла ее уязвленная гордость. Лес сердито оттолкнула от себя его руку. – Но на этот раз я не нуждаюсь в вашей помощи.
– Я присмотрю за тем, чтобы вы благополучно сели в машину, – сказал Рауль и помахал водителю, ожидавшему, прислонясь к заднему крылу одного из наемных автомобилей.
Лес готова была глядеть куда угодно, но только не на него. Отвернувшись, она лишь сейчас заметила, как отливает серебром Сена, как пляшут на воде, образуя прихотливый узор, огни огромного галеона, как рассыпались светящейся пылью звезды над головой. Это Париж. А летние ночи в Париже должны быть наполнены весельем и смехом. И ей нестерпимо захотелось опять стать беззаботной. Молодой и дурашливой. А почему бы и нет?
Лес почти с вызовом повернулась к Раулю, не обращая внимания на приближающийся автомобиль.
– Я хочу танцевать. Всякий, кто приезжает в Париж, должен танцевать, а я еще ни разу…
– Нас ждет машина. – Рауль кивнул на остановившийся рядом лимузин.
Лес услышала, как открылась дверца, и с досадой посмотрела на шофера, готового помочь ей сесть на заднее сиденье.
– Он подождет. Ему за это платят. Потанцуйте со мной, – приказала она, раскинув руки. – Вы аргентинец. Мы будем танцевать танго. Вы должны уметь.
В ее голосе звучал оттенок обоюдоострого сарказма: одна сторона лезвия была направлена против Рауля, другая – против нее самой. И все же она зашла слишком далеко, чтобы остановиться. Увидев, что Буканан даже не шевельнулся, она взяла его руку и положила себе на талию. Ее пальцы скользнули в его ладонь, и Лес, приняв танцевальную позу, вытянула наотлет левую руку Рауля.
– Вы готовы? Раз, два, три. Та да-да-ду да-да-да. – Но Лес так и не удалось стронуть Рауля с места. – Так вы не любите танго? – с вызовом спросила Лес. – А ведь оно так к вам подходит.
Она с трудом сдержала распирающий ее смех, грозивший перейти в истерику.
– Последнее танго в Париже.
Но Рауль не нашел ничего смешного в ее неудачной шутке.
– Отлично, – решительно заявила Лес, – если вы не хотите со мной танцевать, я приглашу шофера.
Выпустив его руку, она повернулась к автомобилю и ожидавшему возле водителю.
Рауль остановил ее.
– Мы будем танцевать. Но не танго.
– Хорошо. Не танго, – согласилась она, на этот раз ожидая, что уже не она сама, а он обнимет ее и начнет танец.
Лес почувствовала, как на ее талию легла знакомая сильная рука, и заскользила вслед за Раулем по уличному асфальту. Через несколько шагов она поняла, что они танцуют вальс. Лес стала негромко напевать мелодию, и ночь внезапно показалась ей великолепной. Руки, держащие ее в объятиях, и запах одеколона Рауля пробудили в ней страстные желания, которые, как она думала, были давно уже погребены. Она закрыла глаза, но от плавного кружения танца в голове у нее все поплыло, Лес сбилась с шага и, лишившись устойчивости, привалилась к Раулю. Ритм танца нарушился, и все чары мгновенно улетучились.
– Думаю, лучше нам остановиться, – сказала она, опустив голову. Затем окинула улицу невидящим взглядом, потеряв всякое представление о том, где находится. – Где машина?
Оказалось, что лимузин по-прежнему стоит неподалеку. Рауль сделал знак шоферу, чтобы тот подогнал к ним автомобиль, и поддержал Лес под руку. Когда машина остановилась возле них, он открыл заднюю дверь и помог ей сесть. Лес откинулась назад, запрокинув голову на изогнутую спинку сиденья. Она закрыла глаза, чувствуя себя еще более одинокой и обиженной, чем прежде, и по-прежнему не находя слов, чтобы выразить ревность, которую испытывала к Трише.
С противоположной стороны распахнулась дверь. Лес удивленно подняла голову и увидела, что Рауль садится на пассажирское сиденье рядом с ней.
– Вам совсем не надо ехать со мной, – запротестовала она. – Водитель сам доставит меня в отель.
– А где вы прикажете ему остановиться по дороге? – спросил Рауль.
Лес не нашлась, что ответить, и отвернулась, глядя в окно.
– Вы, видимо, считаете, что я пьяна. Хотелось бы мне, чтобы так оно и было… тогда бы я не помнила, что делала.
– В отель, месье? – Водитель-француз смотрел на их отражения в зеркале заднего обзора.
– Да.
Машина катила по улице. Лес смотрела в окно на глубокую тень деревьев Булонского леса, расплывавшихся в темноте на краю бульвара. Сквозь густую листву смутно виднелись тусклые цепочки огоньков, отмечая дороги и улицы, пересекающие знаменитый парк.
– Водитель, – она наклонилась вперед и постучала шофера по плечу. – Отвезите нас в лес.
– В Булонский лес? Нет, мадам, – решительно воспротивился шофер, глядя на Лес в свое зеркальце. – Ночью там небезопасно. Кишмя кишит всяким отребьем – проститутки и сумасшедшие бразильцы, переодетые в женское платье. Нет, мадам.
– Я хочу посмотреть на них. Поезжайте через парк.
Теперь Лес уже не просила, а приказывала. Она откинулась на сиденье, не слушая его сердитого брюзжания на французском. Поворчав, водитель подчинился и на следующем перекрестке свернул в парк.
По обе стороны дороги возвышались столетние деревья. Это была лишь одна из того множества путей-дорожек, что разбегались паутиной по огромному парку на западе Парижа. Свет стоявших на обочине фонарей освещал лишь массивные стволы, но не проникал в пышные лиственные кроны и не рассеивал глубоких теней на земле. Яркие лучи автомобильных фар, высвечивающих дорогу впереди, только усиливали ощущение тьмы по сторонам.
На освещенном перекрестке, где сходились две извилистые парковые дороги, стоял у самой обочины какой-то автомобиль. Женщина в коротком обтягивающем платье и в туфлях на высоких острых каблуках, пригнувшись к окну, разговаривала с сидящим внутри водителем. Рядом с ней небрежно привалился к крылу машины мужчина, а под фонарем ждали еще две женщины в кричащей одежде и с густым слоем краски на лицах – это с первого взгляда выдавало в них проституток.
Поравнявшись со стоящим на обочине автомобилем, водитель лимузина немного притормозил, чтобы проверить, не выезжает ли на перекресток с боковой дороги какая-нибудь машина. В это краткое мгновение Лес увидела, как стоявший рядом с проституткой человек – явно сутенер – распахнул дверцу машины и толкнул женщину на пассажирское сиденье. Больше ей ничего не удалось рассмотреть – лимузин уже набирал скорость, словно опуская занавес над маленькой сценкой из чужой жизни, разыгрывающейся в чужом, далеком от Лес мире.
В темном углу, где сидел Рауль, вспыхнула спичка. Лес обернулась к нему, наблюдая, как желтый свет играет на его резко вылепленном лице, пока Рауль прикуривает одну из свои тонких черных черут. Во всем его облике Лес ясно прочла молчаливое неодобрение. Выпустив длинную струю дыма, Рауль задул огонек. На какой-то миг по салону лимузина распространился запах горящей серы, который тут же заглушил аромат сладкого табачного дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
– Я присмотрю за тем, чтобы вы благополучно сели в машину, – сказал Рауль и помахал водителю, ожидавшему, прислонясь к заднему крылу одного из наемных автомобилей.
Лес готова была глядеть куда угодно, но только не на него. Отвернувшись, она лишь сейчас заметила, как отливает серебром Сена, как пляшут на воде, образуя прихотливый узор, огни огромного галеона, как рассыпались светящейся пылью звезды над головой. Это Париж. А летние ночи в Париже должны быть наполнены весельем и смехом. И ей нестерпимо захотелось опять стать беззаботной. Молодой и дурашливой. А почему бы и нет?
Лес почти с вызовом повернулась к Раулю, не обращая внимания на приближающийся автомобиль.
– Я хочу танцевать. Всякий, кто приезжает в Париж, должен танцевать, а я еще ни разу…
– Нас ждет машина. – Рауль кивнул на остановившийся рядом лимузин.
Лес услышала, как открылась дверца, и с досадой посмотрела на шофера, готового помочь ей сесть на заднее сиденье.
– Он подождет. Ему за это платят. Потанцуйте со мной, – приказала она, раскинув руки. – Вы аргентинец. Мы будем танцевать танго. Вы должны уметь.
В ее голосе звучал оттенок обоюдоострого сарказма: одна сторона лезвия была направлена против Рауля, другая – против нее самой. И все же она зашла слишком далеко, чтобы остановиться. Увидев, что Буканан даже не шевельнулся, она взяла его руку и положила себе на талию. Ее пальцы скользнули в его ладонь, и Лес, приняв танцевальную позу, вытянула наотлет левую руку Рауля.
– Вы готовы? Раз, два, три. Та да-да-ду да-да-да. – Но Лес так и не удалось стронуть Рауля с места. – Так вы не любите танго? – с вызовом спросила Лес. – А ведь оно так к вам подходит.
Она с трудом сдержала распирающий ее смех, грозивший перейти в истерику.
– Последнее танго в Париже.
Но Рауль не нашел ничего смешного в ее неудачной шутке.
– Отлично, – решительно заявила Лес, – если вы не хотите со мной танцевать, я приглашу шофера.
Выпустив его руку, она повернулась к автомобилю и ожидавшему возле водителю.
Рауль остановил ее.
– Мы будем танцевать. Но не танго.
– Хорошо. Не танго, – согласилась она, на этот раз ожидая, что уже не она сама, а он обнимет ее и начнет танец.
Лес почувствовала, как на ее талию легла знакомая сильная рука, и заскользила вслед за Раулем по уличному асфальту. Через несколько шагов она поняла, что они танцуют вальс. Лес стала негромко напевать мелодию, и ночь внезапно показалась ей великолепной. Руки, держащие ее в объятиях, и запах одеколона Рауля пробудили в ней страстные желания, которые, как она думала, были давно уже погребены. Она закрыла глаза, но от плавного кружения танца в голове у нее все поплыло, Лес сбилась с шага и, лишившись устойчивости, привалилась к Раулю. Ритм танца нарушился, и все чары мгновенно улетучились.
– Думаю, лучше нам остановиться, – сказала она, опустив голову. Затем окинула улицу невидящим взглядом, потеряв всякое представление о том, где находится. – Где машина?
Оказалось, что лимузин по-прежнему стоит неподалеку. Рауль сделал знак шоферу, чтобы тот подогнал к ним автомобиль, и поддержал Лес под руку. Когда машина остановилась возле них, он открыл заднюю дверь и помог ей сесть. Лес откинулась назад, запрокинув голову на изогнутую спинку сиденья. Она закрыла глаза, чувствуя себя еще более одинокой и обиженной, чем прежде, и по-прежнему не находя слов, чтобы выразить ревность, которую испытывала к Трише.
С противоположной стороны распахнулась дверь. Лес удивленно подняла голову и увидела, что Рауль садится на пассажирское сиденье рядом с ней.
– Вам совсем не надо ехать со мной, – запротестовала она. – Водитель сам доставит меня в отель.
– А где вы прикажете ему остановиться по дороге? – спросил Рауль.
Лес не нашлась, что ответить, и отвернулась, глядя в окно.
– Вы, видимо, считаете, что я пьяна. Хотелось бы мне, чтобы так оно и было… тогда бы я не помнила, что делала.
– В отель, месье? – Водитель-француз смотрел на их отражения в зеркале заднего обзора.
– Да.
Машина катила по улице. Лес смотрела в окно на глубокую тень деревьев Булонского леса, расплывавшихся в темноте на краю бульвара. Сквозь густую листву смутно виднелись тусклые цепочки огоньков, отмечая дороги и улицы, пересекающие знаменитый парк.
– Водитель, – она наклонилась вперед и постучала шофера по плечу. – Отвезите нас в лес.
– В Булонский лес? Нет, мадам, – решительно воспротивился шофер, глядя на Лес в свое зеркальце. – Ночью там небезопасно. Кишмя кишит всяким отребьем – проститутки и сумасшедшие бразильцы, переодетые в женское платье. Нет, мадам.
– Я хочу посмотреть на них. Поезжайте через парк.
Теперь Лес уже не просила, а приказывала. Она откинулась на сиденье, не слушая его сердитого брюзжания на французском. Поворчав, водитель подчинился и на следующем перекрестке свернул в парк.
По обе стороны дороги возвышались столетние деревья. Это была лишь одна из того множества путей-дорожек, что разбегались паутиной по огромному парку на западе Парижа. Свет стоявших на обочине фонарей освещал лишь массивные стволы, но не проникал в пышные лиственные кроны и не рассеивал глубоких теней на земле. Яркие лучи автомобильных фар, высвечивающих дорогу впереди, только усиливали ощущение тьмы по сторонам.
На освещенном перекрестке, где сходились две извилистые парковые дороги, стоял у самой обочины какой-то автомобиль. Женщина в коротком обтягивающем платье и в туфлях на высоких острых каблуках, пригнувшись к окну, разговаривала с сидящим внутри водителем. Рядом с ней небрежно привалился к крылу машины мужчина, а под фонарем ждали еще две женщины в кричащей одежде и с густым слоем краски на лицах – это с первого взгляда выдавало в них проституток.
Поравнявшись со стоящим на обочине автомобилем, водитель лимузина немного притормозил, чтобы проверить, не выезжает ли на перекресток с боковой дороги какая-нибудь машина. В это краткое мгновение Лес увидела, как стоявший рядом с проституткой человек – явно сутенер – распахнул дверцу машины и толкнул женщину на пассажирское сиденье. Больше ей ничего не удалось рассмотреть – лимузин уже набирал скорость, словно опуская занавес над маленькой сценкой из чужой жизни, разыгрывающейся в чужом, далеком от Лес мире.
В темном углу, где сидел Рауль, вспыхнула спичка. Лес обернулась к нему, наблюдая, как желтый свет играет на его резко вылепленном лице, пока Рауль прикуривает одну из свои тонких черных черут. Во всем его облике Лес ясно прочла молчаливое неодобрение. Выпустив длинную струю дыма, Рауль задул огонек. На какой-то миг по салону лимузина распространился запах горящей серы, который тут же заглушил аромат сладкого табачного дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153