Лейни вышла в сад тетушки Оливии, который удивительным образом не пострадал. Кукуруза даже вроде бы посвежела, налилась соками, словно бешеный ураган, обрушившийся на городок во вторник, пошел ей на пользу.
Набрав целое ведро початков для завтрашнего обеда, Лейни выпрямилась и направилась в тенистый двор.
Она работала без передышки, стараясь не задумываться о причинах собственного трудолюбия.
Дойдя до двери, ведущей в каменный погреб, она заметила какое-то движение. Она вздрогнула, но, по правде говоря, ничуть не удивилась, когда от ствола старого каштана отделилась фигура Колли.
Колли смотрел на нее в упор, и на его лице ничего нельзя было прочесть.
– Ты знала, что я приду. – Говорил он негромко, но очень спокойно и уверенно. – Ты это знала еще в субботу, когда была с Престоном у карьера.
– Да, – почти беззвучно призналась Лейни.
– Я обещал себе, что не стану бороться за тебя.
Голос его вдруг сделался очень низким и твердым, как камень.
Лейни почувствовала, что разучилась понимать его, его язык. Она подумала, что настала пора прощаться. Навсегда.
А небо было чистым, как в первый день творения. В воздухе стоял густой аромат роз, а над головой затянула песню какая-то птица.
– Но я вспомнил, что ты много лет любила меня, Лейни.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Я иногда забываю обо всем, что было, и думаю, что все еще люблю, – ответила Лейни, помолчав. – Мне больно видеть тебя, Колли.
Задумавшись, он опустил голову. А потом сделал шаг вперед. Он был теперь так близко, что она разглядела холодный блеск серебряного свистка у него на груди.
Колли протянул руку и взял из ее ведра початок кукурузы.
– Когда-то ты обвинила меня в том, что я работаю двадцать четыре часа в сутки. Смотри, Лейни, уже сумерки, а я застаю тебя за работой. Как ты думаешь, почему я изводил себя работой?
Она машинально покачала головой.
– Разве ты не догадываешься? Да чтобы не думать о тебе и о том, что я совершил в тот день в хижине.
Лейни отвернулась, даже не отдавая себе в этом отчета. Нельзя, чтобы ей что-нибудь напомнило о смерти отца.
Но Колли твердо взял ее за локоть, а другой рукой забрал ведро.
– Нет, Элейна. Отложи работу. Пожалуйста, удели мне этот вечер.
Он поставил ведро у двери в каменный погреб, потом выпрямился и развернул ее лицом к себе. И опять ее синие глаза встретились с парой неистово-черных.
– Когда-то я думал: пройдет время, ты забудешь, и так будет лучше для всех. Я ошибся. Ты не забыла, и лучше не стало. Значит, сегодня нам с тобой надо вспомнить. Даже если ты возненавидишь меня еще сильнее. Сегодня – мой последний шанс.
За его совершенным внешним спокойствием угадывалась буря эмоций. Ей передавалась его боль, его обида, его тоска.
– Тогда говори, – неожиданно для себя сказала Лейни. – Один раз я позволю тебе вернуть меня в прошлое. Один-единственный раз, Колли. Один раз, и все. Мне слишком больно думать о том, что я потеряла все. Не только папу, но и тебя тоже.
Колли вздрогнул: она высказала то глубинное, что таилось в его душе.
– Я убил Джона Торна.
Лейни вскрикнула, пораженная его прямотой, и его пальцы впились ей в плечо, не давая отвернуться снова.
– Вот видишь? Я сказал это вслух. Через три года.
Каким-то образом она нашла в себе силы поднять руки и прикрыть ладонями лицо.
– Я не собирался ничего говорить. Да только вот сказал. Я просто жил и вдруг оказался в крови. Чарли говорил мне как-то, что жизнь сурово обошлась с Дьяволом, и потому, мол, он так суров. В те времена, когда у меня была ты и моя река, я его не понимал. Но с тех пор я многое пережил.
– Перестань, Колли. – Лейни уткнулась лбом в его теплое плечо. – Чего ты хочешь от меня?
Он молчал и заговорил только тогда, когда она подняла на него глаза:
– Я хочу от тебя самой великой милости, которую человек может оказать человеку. – Он с мольбой заглянул ей в глаза. – Я хочу, чтобы ты простила меня.
– Я могу сказать тебе, что постараюсь. Этого достаточно?
Он молчал.
– Или ты желаешь услышать, что я все еще люблю тебя?
Слишком ясно прозвучали эти простые слова в прозрачном прохладном воздухе.
– Да. Если только это правда, – ответил Колли.
– А какая тебе разница, Колли? Даже если я скажу все, чего ты хочешь, что это изменит? Мы будем так же далеки друг от друга, как и сейчас. Разве ты не понимаешь, маленький колдун? Я не могу тебя ненавидеть. Но уйти к человеку, который убил отца, это значит предать маму, мой дом. Себя.
Он резко отпустил ее. Гнев вскипал в его груди.
– Да ведь он хотел убить меня, а возможно, и тебя.
– Папа ни за что не поднял бы на меня руку.
– Этого ты не можешь знать. Он опять оказался в прошлом в тот день. Он видел свою первую дочь и другого мужчину. Того, кто в самом деле заслуживал смерти.
– Я знаю, что случилось с Бет. Мама мне рассказала. Но я не верю, что он действительно хотел…
– Убить меня?
Лейни не могла найти ответа.
– Ты так же долго страдала бы из-за меня? И так же жестоко отплатила бы ему за мою смерть?
– Не знаю. Ты убил его. Не ранил, не попытался остановить. Как же ты его ненавидел, Колли?
Ее слова обожгли его. Жар устремился внутрь, в глубины сердца.
– Во мне не было ненависти. Можешь не верить мне, но это так. Я даже хотел, чтобы он лучше ко мне относился – все из-за тебя. – Он помолчал и потер щеку, морщась от воспоминаний. – Я не могу как следует оправдаться перед тобой, Лейни, потому что почти ничего не помню. Не помню, что было после того, как он меня ударил. Я упал. Слышал, как ты кричала. Он ударил тебя. И я пытался его остановить. Нет, Лейни, не задавай мне вопросов. Я все тебе расскажу и так. Наверное, я вправду понял, что убью его, когда он ударил тебя. Я это видел. А потом – провал. Потом я помню, как Дьявол стоял надо мной и бормотал ругательства. Кровь помню. Я не сразу понял, моя это кровь или нет. А потом я увидел тебя. Ты поднималась с пола, опираясь на край кровати, и я подумал: слава богу, она жива, она идет ко мне.
Лейни прислонилась к дереву. Ее ногти судорожно царапали кору.
– Хорошо, что ты вспомнил про деда, – сказала она, видя, что Колли умолк и ждет отклика. – В тот день я тоже стала звать его Дьяволом. Я увидела то, что давно было ясно всему городу. Он сказал, что папа отправился в преисподнюю. И он был рад, что ты… что ты убил папу. Он умеет ненавидеть, проклятый старик. А ты – его кровь и плоть.
Колли вздрогнул.
– Я ничего этого не знал. Целую неделю я не вставал с постели и целый месяц не выходил из дома, потому что если бы кто-нибудь из города увидел меня, то сложил бы два и два и многое понял. Дьявол сказал, что тебе хотелось, чтобы правда выплыла наружу. Я не мог ему не поверить, ведь ты так и не пришла, не поинтересовалась, жив я или умер. Послушай, разве надо тебе говорить, что я отдал бы правую руку, лишь бы не было того дня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90