– Наверное, я даже не только из-за Чарли. Еще и из-за себя. У меня…
Голос Колли оборвался.
– Не надо так говорить. Я всегда буду тебе другом. И я еще долго не умру, – прошептала Лейни ему в макушку.
Он поднял голову и усмехнулся.
– А что дольше – очень долго или всегда?
– Это мы когда-нибудь узнаем, – торжественно ответила Лейни.
– Значит, Элейна Мари Торн, ты обещаешь?
– Да… Сейчас я даже дам тебе доказательство. – Голос Лейни зазвенел от восторга. – Пусти.
Она оттолкнула его, выпрямилась и потянулась к дальней ветке. Колли откинулся назад, щурясь от ударившего в глаза солнца, а Лейни тем временем извлекла откуда-то целлофановый мешочек.
– Вот! – провозгласила она, и Колли отодвинулся, освобождая ей место. – Смотри.
Она встала на колени и помахала пакетом перед его носом, пристально глядя ему в глаза.
– Свисток, – медленно произнес он, но руки не протянул.
– Когда в «Магнолии» было полно всяких горничных и поварих, тетя Оливия свистком звала их всех к себе. А потом отдала его мне. Он из серебра. Видишь, почернел; надо бы его почистить. На нем нарисована магнолия. В общем, это тебе.
Лейни положила пакет на его открытую ладонь.
– Я не могу его взять, потому что мне нечего тебе подарить. У меня ничего нет.
– А мама говорит, что самый лучший подарок – это такой, когда ты ничего не ждешь взамен, – горячо возразила Лейни. – Колли, не бойся ничего. Кто его может у тебя увидеть?
От этого невинного вопроса его лицо перекосилось, и он поспешно поднялся на ноги.
– Я боюсь, – просто сказал он. – До самого конца Чарли не говорил мне, что умирает. А Дьявол вообще не стал помогать. Значит, он вовсе не такой всемогущий, как я считал. Наверное, я не только о нем, но и обо всем остальном судил неправильно. Понимаешь, мне всегда казалось, что я мечтаю о свободе. А на самом деле оказалось, что мне страшно. Я даже не знаю, кто я такой, а мне очень хочется узнать. Чарли повторял, что у меня есть родина и он обязан вернуть меня туда. Мне, мол, со временем скажут, где моя родина. Я хочу туда… и не хочу. Где это место, Лейни? Где?
Внезапно и она испугалась.
– Не уезжай, – торопливо сказала Лейни. – Оставайся здесь. Колли, пожалуйста.
Он взглянул на нее сверху и увидел ее расширившиеся глаза, обращенные к нему.
– Рано или поздно ты вырастешь и не захочешь встречаться со мной, – угрюмо проговорил он.
– Нет. Такого не будет. Никогда.
Она была готова заплакать.
– Ладно, я тебе верю. – Колли наклонился и стер с ее щеки слезу. – Я когда-то говорил тебе, что мне некуда деваться. Я останусь здесь, пока ты не вырастешь.
Он ступил на лестницу и принялся спускаться. Когда они оказались лицом к лицу, она быстрым движением опустила свисток в карман его комбинезона.
– Я его принесла сюда на Рождество в первую зиму после нашей встречи. А ты за ним не пришел. Если ты его не возьмешь, он так и останется тут. Этот свисток означает, что я говорю тебе правду и ты всегда можешь позвать меня. Колли, мы с тобой друзья. Навсегда.
Он уже не был тем мальчишкой, с которым она изредка играла. В нем появилось что-то взрослое; горькая жизнь оставила на нем свой отпечаток. И все же она не могла так легко проститься с прошлым.
Помолчав, Колли ответил, как бы шутя:
– Или надолго. Узнаем, что дольше.
Глава 5
Небольшая табличка на дверях углового дома на Мейн-стрит была безыскусной и лаконичной. Она гласила: «Агентство. Тео Мэтсон-младший».
Тео-младший занимался тем же, чем и Тео-старший: страхованием. И Тео-младшего мало заботил тот факт, что какой-нибудь приезжий не смог бы догадаться об этом, прочитав надпись на табличке. В Индиан-Спрингс о роде его занятий знали все, кому нужно.
Впрочем, если сторонний наблюдатель увидел бы, как испуганно озиралась Лейни Торн, входя в контору, он мог бы решить, что Тео посвящает свои дни отнюдь не такому честному и безобидному промыслу, как страхование чужой собственности.
– Добрый день, Лейни. – Мужчина средних лет поднялся из-за массивного дубового стола. – Я знал, что вы не заставите себя ждать. Пятнадцать минут назад я отпустил секретаршу домой, так что наша беседа может быть вполне конфиденциальной.
Лейни глубоко вздохнула и опустилась на обтянутый синей кожей стул возле стола.
– Надеюсь, содержание разговора будет менее зловещим, чем ваш тон, – сказала она, принужденно улыбаясь.
Мэтсон нервно кашлянул и поправил очки, вечно соскальзывавшие с его тонкого носа.
– Дорогая моя, я с превеликой радостью поговорил бы с вами о чем-нибудь другом, но увы…
Усилием воли Лейни отвела от него взгляд и посмотрела в окно. Ей требовалось выиграть время, чтобы переварить его слова и собраться с мыслями.
– Значит, контракт не возобновляется.
Иногда приходится признавать истинность известий, с которыми ум отказывается смириться.
– Я работаю с вашими родными всю жизнь, – виновато сказал Мэтсон. – Лэнсинг был не только клиентом, но и другом моего отца. Поэтому я пошел бы на все – почти на все, – чтобы вам помочь.
– Знаю, – вздохнула Лейни.
Солнце ярко светило за окном, и ослепительно сверкала в его лучах крыша кабины грузовика, стоявшего возле магазина напротив. Но в глазах Лейни весь окружающий мир потускнел.
– Мне очень неприятно… Вы так молоды… Может быть, кто-нибудь… – бормотал Мэтсон.
– Нет, – решительно и твердо сказала Лейни и так же решительно и твердо посмотрела на него.
Мэтсон приподнял очки на лоб и потер кулаками глаза, потом опустил очки на нос, посмотрел в голубые глаза Лейни и приступил к повествованию:
– Страховка на «Магнолию» прекращается. Я не в силах что-либо изменить. Я указывал директорам на то, что Блэкберны были нашими клиентами шестьдесят лет, и за все это время к вам не было ни единой претензии, что вы делали все возможное, чтобы в срок выплачивать суммы на страховые премии. Но поколебать их не удалось.
Лейни почувствовала, как кровь отливает от ее лица.
– Почему именно сейчас? – прошептала она. – Почему?
– Этого я не выяснил. Думаю, что они прислали в «Магнолию» своего инспектора, не сообщив мне, – горестно ответил Мэтсон. – Боже мой, Лейни, не знаю, как я теперь смогу посмотреть в глаза вашей тетушке и Деборе. Я ходил с вашим семейством в церковь, сколько я себя помню. Я сам ни за что так не поступил бы с вами. Поймите, этот новый человек жутко амбициозен. Его интересуют только деньги. Он не в состоянии признать, что «Магнолия» – солидное учреждение, хотя дом изрядно обветшал. Он твердит, что здание не отвечает современным стандартам безопасности. – Мэтсон поднялся из-за стола и опять поднял очки на лоб. – Я спорил с ним до хрипоты, а добился только одной уступки. Он согласился предложить компании возобновить страховой договор на ресторан – только на ресторан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90