– в случае, если вы модернизируете помещение. Это будет дешевле, чем ставить на капитальный ремонт все здание.
– И сколько это будет стоить?
Лейни сумела унять дрожь в голосе, однако больше всего в этот момент ей хотелось плакать. Им вряд ли удастся наскрести и два цента.
– Не бойтесь, это не так дорого, – с жаром сказал Мэтсон. – Шестнадцать тысяч долларов. Самое большее – двадцать.
– Шестнадцать тысяч? – ахнула Лейни, не веря своим ушам. – Двадцать? Мистер Мэтсон, для нас собрать такую сумму – все равно что достать луну с неба. У нас и шестнадцати сотен нет.
– Да, этого я и боялся. Вы не можете получить ссуду в банке?
При обычных обстоятельствах Лейни скорее сгорела бы, чем заговорила с посторонним человеком о своих личных несчастьях, но сейчас она была слишком расстроена, чтобы сдерживаться.
– В банке Альберта Ролинса? – горько усмехнулась она.
Мэтсон сразу помрачнел.
– Да-да, конечно. Я не подумал. Кстати, Лейни, есть еще один неприятный момент. Если меня спросят, упоминал ли я об этом в разговоре с вами, я буду вынужден все отрицать. Но…
Он нервно переплел пальцы, потом поправил галстук.
– Говорите.
– Может, напрасно я вам выдаю… – пробормотал Мэтсон себе под нос.
Лейни молча стояла у стола и смотрела на него. Что-то такое было во взгляде ее голубых глаз, что он перестал колебаться.
– Инспектор, которого компания тайно прислала к вам, знаком с семейством Ролинсов, – выпалил он. – В общем, это их прихлебатель.
На лице Лейни не дрогнул ни один мускул, и все-таки она едва заметно напряглась.
– Лейни, у меня есть и другая информация. Вам может не понравиться, что я ей обладаю. Поймите, Лейни, я не стал бы говорить с вами об этом, но единственный человек, который мог бы вам помочь, – это Уэй, но боюсь, что его материальное положение в настоящее время не лучше, чем положение остальных Блэкбернов.
Щеки Лейни вновь порозовели – на этот раз от стыда.
– Что у вас еще? – резко спросила она.
– Налог на собственность по «Магнолии» и дому Оливии не выплачивался в течение двенадцати лет, – со вздохом сказал страховой агент.
Лейни посмотрела на него невидящими глазами, нашарила за спиной стул и опустилась на него.
– Двенадцать лет?
– Увы. Налог за двенадцать лет плюс штрафы.
– А я-то пыталась набрать денег на налог только за два года, – жалобно проговорила Лейни. – Я знала, что мы не заплатили за прошлый год и за этот. Я надеялась на хороший сезон. У меня отложены кое-какие деньги, а в июле к нам должны приехать несколько семей, так что я рассчитывала к концу лета расплатиться за два года. Насколько я знаю, власти принимают меры только после трех лет неуплаты.
Мэтсон молчал.
– Я очень старалась набрать денег, чтобы оплатить страховку, – прошептала Лейни, и у нее вырвался горький смешок. – Сколько же?..
Мэтсон обреченно махнул рукой.
– Это уже безразлично, Лейни. Вы ничего…
– Сколько?
– В нашей местности налоги относительно невысоки, а здание гостиницы очень старое. Около пятнадцати тысяч.
Невероятные цифры. Их так легко называть и так тяжело слушать.
– Значит, в общей сложности мне нужно примерно сорок тысяч долларов? – глухо спросила Лейни.
Мэтсон опять дотронулся до очков, опустил их на нос, затем решительно сорвал.
– Лейни, насколько я понимаю, гостиница может работать и без страхового полиса. Лично я никому сообщать не собираюсь. Но это рискованно. Если кое-кто начнет совать свой нос, у вас будут неприятности.
– Дьявол Ролинс.
Услышав это имя, Мэтсон даже бровью не повел.
– Лейни, ему известно практически все. Я про ваши проблемы узнал от налогового инспектора. В прошлом месяце Ролинс прислал своего человека в налоговую инспекцию, и он проверил вашу ситуацию. Следовательно, если Ролинс даст делу ход, «Магнолия» и дом Оливии могут продать любому, кто согласится заплатить налоговый долг.
– Ей восемьдесят лет! – в отчаянии воскликнула Лейни. Ее ногти впились в кожаную обивку стула. – Я знаю, он ненавидит и Блэкбернов, и Торнов. Тете Оливии уже немного осталось, неужели нельзя дать ей дожить спокойно последние годы? Пусть забирает все, только после ее смерти. Я-то выживу. Я понимаю, в чем дело, а она не поймет. А что будет с мамой?
– Честное слово, не знаю. Мне известно, что между вашими семьями есть какой-то антагонизм, но я представления не имею, в чем причина. Похоже, и никто этого не знает наверняка. До меня доходили слухи, что каким-то образом конфликт связан с вами и старшим внуком Альберта Ролинса. – Лейни видела, что Мэтсон так же смущен, как и она. – Может быть, вам стоит с ним встретиться и прийти к какому-нибудь соглашению, чтобы покончить с враждой между семьями?
Ничего он не понял. Он не знает, что произошло, а она никогда ему не расскажет. И никогда Мэтсон не почувствует всю силу ее ярости и боли.
– Нет. К черту Ролинсов!
Воистину он сверх меры застенчив, этот страховой агент. Услышав злобное «к черту» из женских уст, Мэтсон зарделся, как маков цвет. Но, во всяком случае, он ничего не сказал. Он просто наблюдал за тем, как она надевает на плечо сумочку, рывком поднимается и поспешно идет к двери.
– Теперь я по крайней мере знаю, почему он решил, что Колли можно возвращаться в Спрингс, – бормотала она. – Он рассчитывает, что я здесь надолго не задержусь.
Она вышла на улицу и решила пройти пешком полмили по Мейн-стрит до «Магнолии». Помимо всего прочего, не придется тратиться на транспорт.
Вдовья речка, та самая, что огибала гостиницу, подступала здесь к самой дороге. Сразу за страховой конторой между тротуаром и речкой стояла старая плакучая ива, и Лейни остановилась под ее низко свисающими ветвями, словно желая спрятаться от самой себя.
Вдруг ей пришло в голову, что она даже забыла поблагодарить мистера Мэтсона. Но возвращаться в контору в таком настроении было, конечно, немыслимо.
Итак, что же ей делать?
У нее кружилась голова, болело сердце и сосало под ложечкой.
Они теряют все.
Впереди показался край деревянного моста, перейдя который она должна была оказаться перед фасадом «Магнолии». Самой гостиницы видно не было, толстые стволы старых деревьев скрывали ее, но сама мысль о том, что «Магнолия» никуда не делась и не денется, успокаивала Лейни долгие годы. Этот дом был ее единственным в мире домом. Здесь ее кров, работа, ее родные. Здесь ее жизнь.
И ее тяжкий крест.
Как гостиница «Магнолия» давно не пользовалась популярностью, но ее владельцы еще много лет назад нашли свой способ выживания. Каждый день в семь утра, двенадцать дня и шесть вечера любой мог утолить голод в просторном, светлом зале ресторана. Летом большие лопасти вентиляторов разносили по всей округе вкусные запахи.
В будние дни «Магнолию» посещали в основном местные жители, зато на выходные сюда съезжались и жители дальних окрестностей Индиан-Спрингс, любители традиционной домашней кухни Юга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– И сколько это будет стоить?
Лейни сумела унять дрожь в голосе, однако больше всего в этот момент ей хотелось плакать. Им вряд ли удастся наскрести и два цента.
– Не бойтесь, это не так дорого, – с жаром сказал Мэтсон. – Шестнадцать тысяч долларов. Самое большее – двадцать.
– Шестнадцать тысяч? – ахнула Лейни, не веря своим ушам. – Двадцать? Мистер Мэтсон, для нас собрать такую сумму – все равно что достать луну с неба. У нас и шестнадцати сотен нет.
– Да, этого я и боялся. Вы не можете получить ссуду в банке?
При обычных обстоятельствах Лейни скорее сгорела бы, чем заговорила с посторонним человеком о своих личных несчастьях, но сейчас она была слишком расстроена, чтобы сдерживаться.
– В банке Альберта Ролинса? – горько усмехнулась она.
Мэтсон сразу помрачнел.
– Да-да, конечно. Я не подумал. Кстати, Лейни, есть еще один неприятный момент. Если меня спросят, упоминал ли я об этом в разговоре с вами, я буду вынужден все отрицать. Но…
Он нервно переплел пальцы, потом поправил галстук.
– Говорите.
– Может, напрасно я вам выдаю… – пробормотал Мэтсон себе под нос.
Лейни молча стояла у стола и смотрела на него. Что-то такое было во взгляде ее голубых глаз, что он перестал колебаться.
– Инспектор, которого компания тайно прислала к вам, знаком с семейством Ролинсов, – выпалил он. – В общем, это их прихлебатель.
На лице Лейни не дрогнул ни один мускул, и все-таки она едва заметно напряглась.
– Лейни, у меня есть и другая информация. Вам может не понравиться, что я ей обладаю. Поймите, Лейни, я не стал бы говорить с вами об этом, но единственный человек, который мог бы вам помочь, – это Уэй, но боюсь, что его материальное положение в настоящее время не лучше, чем положение остальных Блэкбернов.
Щеки Лейни вновь порозовели – на этот раз от стыда.
– Что у вас еще? – резко спросила она.
– Налог на собственность по «Магнолии» и дому Оливии не выплачивался в течение двенадцати лет, – со вздохом сказал страховой агент.
Лейни посмотрела на него невидящими глазами, нашарила за спиной стул и опустилась на него.
– Двенадцать лет?
– Увы. Налог за двенадцать лет плюс штрафы.
– А я-то пыталась набрать денег на налог только за два года, – жалобно проговорила Лейни. – Я знала, что мы не заплатили за прошлый год и за этот. Я надеялась на хороший сезон. У меня отложены кое-какие деньги, а в июле к нам должны приехать несколько семей, так что я рассчитывала к концу лета расплатиться за два года. Насколько я знаю, власти принимают меры только после трех лет неуплаты.
Мэтсон молчал.
– Я очень старалась набрать денег, чтобы оплатить страховку, – прошептала Лейни, и у нее вырвался горький смешок. – Сколько же?..
Мэтсон обреченно махнул рукой.
– Это уже безразлично, Лейни. Вы ничего…
– Сколько?
– В нашей местности налоги относительно невысоки, а здание гостиницы очень старое. Около пятнадцати тысяч.
Невероятные цифры. Их так легко называть и так тяжело слушать.
– Значит, в общей сложности мне нужно примерно сорок тысяч долларов? – глухо спросила Лейни.
Мэтсон опять дотронулся до очков, опустил их на нос, затем решительно сорвал.
– Лейни, насколько я понимаю, гостиница может работать и без страхового полиса. Лично я никому сообщать не собираюсь. Но это рискованно. Если кое-кто начнет совать свой нос, у вас будут неприятности.
– Дьявол Ролинс.
Услышав это имя, Мэтсон даже бровью не повел.
– Лейни, ему известно практически все. Я про ваши проблемы узнал от налогового инспектора. В прошлом месяце Ролинс прислал своего человека в налоговую инспекцию, и он проверил вашу ситуацию. Следовательно, если Ролинс даст делу ход, «Магнолия» и дом Оливии могут продать любому, кто согласится заплатить налоговый долг.
– Ей восемьдесят лет! – в отчаянии воскликнула Лейни. Ее ногти впились в кожаную обивку стула. – Я знаю, он ненавидит и Блэкбернов, и Торнов. Тете Оливии уже немного осталось, неужели нельзя дать ей дожить спокойно последние годы? Пусть забирает все, только после ее смерти. Я-то выживу. Я понимаю, в чем дело, а она не поймет. А что будет с мамой?
– Честное слово, не знаю. Мне известно, что между вашими семьями есть какой-то антагонизм, но я представления не имею, в чем причина. Похоже, и никто этого не знает наверняка. До меня доходили слухи, что каким-то образом конфликт связан с вами и старшим внуком Альберта Ролинса. – Лейни видела, что Мэтсон так же смущен, как и она. – Может быть, вам стоит с ним встретиться и прийти к какому-нибудь соглашению, чтобы покончить с враждой между семьями?
Ничего он не понял. Он не знает, что произошло, а она никогда ему не расскажет. И никогда Мэтсон не почувствует всю силу ее ярости и боли.
– Нет. К черту Ролинсов!
Воистину он сверх меры застенчив, этот страховой агент. Услышав злобное «к черту» из женских уст, Мэтсон зарделся, как маков цвет. Но, во всяком случае, он ничего не сказал. Он просто наблюдал за тем, как она надевает на плечо сумочку, рывком поднимается и поспешно идет к двери.
– Теперь я по крайней мере знаю, почему он решил, что Колли можно возвращаться в Спрингс, – бормотала она. – Он рассчитывает, что я здесь надолго не задержусь.
Она вышла на улицу и решила пройти пешком полмили по Мейн-стрит до «Магнолии». Помимо всего прочего, не придется тратиться на транспорт.
Вдовья речка, та самая, что огибала гостиницу, подступала здесь к самой дороге. Сразу за страховой конторой между тротуаром и речкой стояла старая плакучая ива, и Лейни остановилась под ее низко свисающими ветвями, словно желая спрятаться от самой себя.
Вдруг ей пришло в голову, что она даже забыла поблагодарить мистера Мэтсона. Но возвращаться в контору в таком настроении было, конечно, немыслимо.
Итак, что же ей делать?
У нее кружилась голова, болело сердце и сосало под ложечкой.
Они теряют все.
Впереди показался край деревянного моста, перейдя который она должна была оказаться перед фасадом «Магнолии». Самой гостиницы видно не было, толстые стволы старых деревьев скрывали ее, но сама мысль о том, что «Магнолия» никуда не делась и не денется, успокаивала Лейни долгие годы. Этот дом был ее единственным в мире домом. Здесь ее кров, работа, ее родные. Здесь ее жизнь.
И ее тяжкий крест.
Как гостиница «Магнолия» давно не пользовалась популярностью, но ее владельцы еще много лет назад нашли свой способ выживания. Каждый день в семь утра, двенадцать дня и шесть вечера любой мог утолить голод в просторном, светлом зале ресторана. Летом большие лопасти вентиляторов разносили по всей округе вкусные запахи.
В будние дни «Магнолию» посещали в основном местные жители, зато на выходные сюда съезжались и жители дальних окрестностей Индиан-Спрингс, любители традиционной домашней кухни Юга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90