А вот из Ромена Роллана: «Является ли система йога высшим духовным состоянием, открывшим путь к дальнейшим знаниям, или же это только род самогипноза, я не знаю. Хорошо известно, что чрезмерное увлечение методом йога приводило…» Ну, и так далее…
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Николай. — К чему приводило? — Он, выхватил у Юры записную книжку и дочитал цитату: — «…приводило к печальным последствиям для разума человека». Очень правильно! — Он выразительно посмотрел на Юру.
— Я подхожу как материалист, — защищался Юра. — Чисто экспериментально и сознательно. Надо отбросить от себя все постороннее и сосредоточиться. Дисциплина тела, минимум движений, минимум еды. Тогда разум обостряется, приходит новая интуиция…
— Чушь! — закричал Николай. — «Интуиция»! Тут и не пахнет материализмом. «Хатха-йога» — дело понятное, мы из нее берем физкультурную часть, отбрасывая оккультно-философскую основу. Но зачем ты полез в «раджа-йогу»?
Юра промолчал.
— Признавайся! — продолжал Николай. — Ты хотел таким диким путем разгадать тайну трех ящичков, да?
Быстро сгущались сумерки, и первые капли дождя упали на песок. Юра встал и, прыгая на одной ноге, натянул брюки.
— Знаешь, Колька, — сказал он. — Мне в голову пришло: а вдруг этот Бенедиктов — потомок Бековича-Черкасского? Фамилии у них одинаково начинаются…
Николай захохотал. Он хватался руками за кусты и вытирал глаза и никак не мог остановиться.
— Это… это все, что ты познал?.. — стонущим голосом произнес он наконец. — Своим обострившимся разумом? — Новый взрыв смеха сотряс его.
Юра обиженно моргал. Но потом не выдержал, тоже засмеялся.
Под припустившим дождем друзья побежали к редким огонькам станции. Мокрые, с тяжелыми комьями грязи на туфлях, они поднялись на платформу и укрылись под навесом в ожидании электрички.
— Юрка, — сказал Николай, отдышавшись немного, — ты способен сейчас на серьезный разговор?
— Способен.
— Когда ты перестанешь метаться из стороны в сторону? С кем ты, в конце концов: с Колтуховым или с нами?
— Да у нас не получается что-то…
— Обожди, — прервал его Николай. — Скажи лучше: ты помнишь такую штуку — поверхность Мебиуса?
4. Бенедиктову и Опрятину приходит в голову новая идея, для осуществления которой нужен матвеевский нож
Вторая цепь сейчас в Лионе, третья — в Анжере, а четвертую, говорят, утащили, черти, чтобы связать ею Сатану.
Ф.Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль»
— Наконец-то! — воскликнул Опрятин, прочитав письмо, отпечатанное на официальном бланке.
Бенедиктов оторвался от микроскопа, взглянул на физика:
— Что случилось?
Тонкие губы Опрятина кривились в улыбке. Он прошелся по лаборатории, привычным жестом погладил себя по жидким волосам.
— Ничего, — сказал он, покосившись на Бенедиктова. — Занимайтесь своим делом.
Чем же обрадовало Опрятина письмо с московским штемпелем?
Еще летом, когда Бенедиктов показал ему ящичек от исчезнувшего ножа, Опрятина взволновали латинские буквы, вырезанные на одной из стенок ящичка. AMDG… Сразу встало в памяти: древний подземный ход в Дербенте, труп диверсанта, небольшое распятие на груди и рядом — толстая пластинка на золотой цепочке и те же буквы, выгравированные на ней… Теперь Опрятин знал, что существует три ящичка. И третий — дербентский — хранил в себе некий «ключ тайны».
Опрятин завязал осторожную переписку — вначале с Дербентом, а потом и с Москвой, потому что диверсантское снаряжение, как выяснилось, было отправлено куда-то в столицу.
И вот — долгожданное письмо: диверсант оказался итальянским морским офицером-подводником из Десятой флотилии торпедных катеров, известной внезапными нападениями человекоуправляемых мин на английские военно-морские базы в Гибралтаре, Александрии и на острове Мальте.
В сорок втором году часть флотилии — «Колонну Маккагатта» — перебросили в Крым. А когда гитлеровцы прорвались на Северный Кавказ, «Колонна Маккагатта» сконцентрировала в Мариуполе подводные лодки-малютки и самоходные торпеды, управляемые «подводными всадниками» в аквалангах, чтобы перебросить их к новому морскому плацдарму — на Каспий.
Темной осенней ночью лейтенант Витторио да Кастильоне, офицер Десятой флотилии, прыгнул с парашютом над каспийским побережьем возле Дербента. Вероятно, ему было приказано изучить подводные подходы к порту и наметить объекты для налетов человекоуправляемых торпед. Итальянец забрел в старые каменоломни — и нашел там свою гибель. Должно быть, он так и лежал бы, придавленный обвалившимися камнями, если бы Опрятин случайно не наткнулся на него…
Впрочем, Опрятина не слишком заинтересовала история диверсанта. Почему именно у него оказался ящичек, связанный с загадочным ножом, — это тоже не вызвало у Опрятина особого интереса. Гораздо важнее было другое: ящичек не пропал, и Опрятину теперь известно, где он находится.
«Подведем итоги, — подумал он. — В одном ящичке была рукопись Матвеева. В другом — нож. Что же в третьем? Наверное, нечто очень важное, проливающее свет на древнюю тайну».
Что ж, скоро он овладеет этой тайной.
Николай Илларионович удовлетворенно потер руки.
Институт физики моря вел подготовку к подъему уровня Каспия. Это была грандиозная работа, но основывалась она на чрезвычайно простом расчете: проливной дождь может дать 1,5 миллиметра осадков в минуту. Если такой ливень в течение года будет непрерывно низвергаться на участок моря длиной и шириной по тридцать километров, то к концу года уровень моря поднимется на три метра.
Воду для ливневания должно было «одолжить» Черное море — там предполагалось создать мощный ядерный реактор-кипятильник. Новый отечественный способ получения ядерной энергии позволял создать такую установку.
При термоядерных реакциях материя превращается в дикий хаос, в котором свободные ядра и электроны носятся с бешеной скоростью, развивая в веществе температуру в сотни миллионов градусов. Но, использовав идею, высказанную еще в 1950 году Таммом и Сахаровым и несколько позже сформулированную академиком Курчатовым, можно изолировать плазму — электронно-ядерный газ, — придав ей локальную форму мощным магнитным полем. Новая отрасль науки — магнитогидродинамика — позволила приступить к решению этой проблемы.
Когда из глубины Черного моря взовьется гигантский фонтан водяного пара, целая система направленных антенн заставит нескончаемое облако серой змеей ползти над Кавказским хребтом. А каждый кубометр облака — целый грамм воды!
Дойдя до участка ливневания на Каспийском море, облако попадет в зону мощного электростатического поля, и сконцентрированные водяные пары, потеряв тепло и превратившись в воду, ливнем обрушатся в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Николай. — К чему приводило? — Он, выхватил у Юры записную книжку и дочитал цитату: — «…приводило к печальным последствиям для разума человека». Очень правильно! — Он выразительно посмотрел на Юру.
— Я подхожу как материалист, — защищался Юра. — Чисто экспериментально и сознательно. Надо отбросить от себя все постороннее и сосредоточиться. Дисциплина тела, минимум движений, минимум еды. Тогда разум обостряется, приходит новая интуиция…
— Чушь! — закричал Николай. — «Интуиция»! Тут и не пахнет материализмом. «Хатха-йога» — дело понятное, мы из нее берем физкультурную часть, отбрасывая оккультно-философскую основу. Но зачем ты полез в «раджа-йогу»?
Юра промолчал.
— Признавайся! — продолжал Николай. — Ты хотел таким диким путем разгадать тайну трех ящичков, да?
Быстро сгущались сумерки, и первые капли дождя упали на песок. Юра встал и, прыгая на одной ноге, натянул брюки.
— Знаешь, Колька, — сказал он. — Мне в голову пришло: а вдруг этот Бенедиктов — потомок Бековича-Черкасского? Фамилии у них одинаково начинаются…
Николай захохотал. Он хватался руками за кусты и вытирал глаза и никак не мог остановиться.
— Это… это все, что ты познал?.. — стонущим голосом произнес он наконец. — Своим обострившимся разумом? — Новый взрыв смеха сотряс его.
Юра обиженно моргал. Но потом не выдержал, тоже засмеялся.
Под припустившим дождем друзья побежали к редким огонькам станции. Мокрые, с тяжелыми комьями грязи на туфлях, они поднялись на платформу и укрылись под навесом в ожидании электрички.
— Юрка, — сказал Николай, отдышавшись немного, — ты способен сейчас на серьезный разговор?
— Способен.
— Когда ты перестанешь метаться из стороны в сторону? С кем ты, в конце концов: с Колтуховым или с нами?
— Да у нас не получается что-то…
— Обожди, — прервал его Николай. — Скажи лучше: ты помнишь такую штуку — поверхность Мебиуса?
4. Бенедиктову и Опрятину приходит в голову новая идея, для осуществления которой нужен матвеевский нож
Вторая цепь сейчас в Лионе, третья — в Анжере, а четвертую, говорят, утащили, черти, чтобы связать ею Сатану.
Ф.Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль»
— Наконец-то! — воскликнул Опрятин, прочитав письмо, отпечатанное на официальном бланке.
Бенедиктов оторвался от микроскопа, взглянул на физика:
— Что случилось?
Тонкие губы Опрятина кривились в улыбке. Он прошелся по лаборатории, привычным жестом погладил себя по жидким волосам.
— Ничего, — сказал он, покосившись на Бенедиктова. — Занимайтесь своим делом.
Чем же обрадовало Опрятина письмо с московским штемпелем?
Еще летом, когда Бенедиктов показал ему ящичек от исчезнувшего ножа, Опрятина взволновали латинские буквы, вырезанные на одной из стенок ящичка. AMDG… Сразу встало в памяти: древний подземный ход в Дербенте, труп диверсанта, небольшое распятие на груди и рядом — толстая пластинка на золотой цепочке и те же буквы, выгравированные на ней… Теперь Опрятин знал, что существует три ящичка. И третий — дербентский — хранил в себе некий «ключ тайны».
Опрятин завязал осторожную переписку — вначале с Дербентом, а потом и с Москвой, потому что диверсантское снаряжение, как выяснилось, было отправлено куда-то в столицу.
И вот — долгожданное письмо: диверсант оказался итальянским морским офицером-подводником из Десятой флотилии торпедных катеров, известной внезапными нападениями человекоуправляемых мин на английские военно-морские базы в Гибралтаре, Александрии и на острове Мальте.
В сорок втором году часть флотилии — «Колонну Маккагатта» — перебросили в Крым. А когда гитлеровцы прорвались на Северный Кавказ, «Колонна Маккагатта» сконцентрировала в Мариуполе подводные лодки-малютки и самоходные торпеды, управляемые «подводными всадниками» в аквалангах, чтобы перебросить их к новому морскому плацдарму — на Каспий.
Темной осенней ночью лейтенант Витторио да Кастильоне, офицер Десятой флотилии, прыгнул с парашютом над каспийским побережьем возле Дербента. Вероятно, ему было приказано изучить подводные подходы к порту и наметить объекты для налетов человекоуправляемых торпед. Итальянец забрел в старые каменоломни — и нашел там свою гибель. Должно быть, он так и лежал бы, придавленный обвалившимися камнями, если бы Опрятин случайно не наткнулся на него…
Впрочем, Опрятина не слишком заинтересовала история диверсанта. Почему именно у него оказался ящичек, связанный с загадочным ножом, — это тоже не вызвало у Опрятина особого интереса. Гораздо важнее было другое: ящичек не пропал, и Опрятину теперь известно, где он находится.
«Подведем итоги, — подумал он. — В одном ящичке была рукопись Матвеева. В другом — нож. Что же в третьем? Наверное, нечто очень важное, проливающее свет на древнюю тайну».
Что ж, скоро он овладеет этой тайной.
Николай Илларионович удовлетворенно потер руки.
Институт физики моря вел подготовку к подъему уровня Каспия. Это была грандиозная работа, но основывалась она на чрезвычайно простом расчете: проливной дождь может дать 1,5 миллиметра осадков в минуту. Если такой ливень в течение года будет непрерывно низвергаться на участок моря длиной и шириной по тридцать километров, то к концу года уровень моря поднимется на три метра.
Воду для ливневания должно было «одолжить» Черное море — там предполагалось создать мощный ядерный реактор-кипятильник. Новый отечественный способ получения ядерной энергии позволял создать такую установку.
При термоядерных реакциях материя превращается в дикий хаос, в котором свободные ядра и электроны носятся с бешеной скоростью, развивая в веществе температуру в сотни миллионов градусов. Но, использовав идею, высказанную еще в 1950 году Таммом и Сахаровым и несколько позже сформулированную академиком Курчатовым, можно изолировать плазму — электронно-ядерный газ, — придав ей локальную форму мощным магнитным полем. Новая отрасль науки — магнитогидродинамика — позволила приступить к решению этой проблемы.
Когда из глубины Черного моря взовьется гигантский фонтан водяного пара, целая система направленных антенн заставит нескончаемое облако серой змеей ползти над Кавказским хребтом. А каждый кубометр облака — целый грамм воды!
Дойдя до участка ливневания на Каспийском море, облако попадет в зону мощного электростатического поля, и сконцентрированные водяные пары, потеряв тепло и превратившись в воду, ливнем обрушатся в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139