заметно напряглись и несколько добрых молодцев, старательно изображавших праздную публику — никто и не ожидал, что найдется сумасброд, решившийся посетить жилище боярина Андрея, от которого, казалось бы, все должны были шарахаться, как от чумы.
Вскоре незнакомец вышел на улицу и со столь естественным выражением лица миновал и «Идущих вместе», и «добрых молодцев», что все решили, будто он — какой-нибудь чиновник по особым поручениям, осуществляющий надзор за опальным боярином. Миновав дом градоначальника, незнакомец ненадолго заглянул в терем князя Святославского и отправился дальше по улице, что-то насвистывая себе под нос. Дальнейший его путь лежал на набережную Кислоярки, где возле городской пристани должна была находиться лавочка купца Кустодьева — владельца ладей и стругов.
* * *
Никогда еще Надежда не возвращалась домой из параллельного мира в столь безрадостных чувствах — чуть ли не все, что она и ее спутники сделали за прошедшие дни, коли и пошло кому-то во благо, то далеко не лучшим представителям Царь-Городского общества. Если бы здесь и сейчас, на Гороховом городище при последних лучах заходящего за дальним лесом солнца, Надю спросили, намерена ли она когда-либо еще сюда возвращаться, то ответ, скорее всего, был бы отрицательным.
Кошки на душе скребли и за оставшегося в Царь-Городе Василия. Немного успокаивало, что Чумичка обещал его в случае чего подстраховать. Вообще, Чумичка был для них настоящим ангелом-хранителем, который приходил на помощь всякий раз, когда это было необходимо. Вот и сейчас именно он, используя свои колдовские средства, быстро и незаметно для царской охранки доставил Надю вместе с Васяткой и Серапионычем на Горохово городище, или на Холм Демонов, как в параллельном мире звали это место, где соприкасались две действительности — такие разные, но и такие схожие.
Не намного веселее Надежды гляделся и Васятка — и дело было вовсе не в предстоящем путешествии в чужую страну, а тревога за отца Александра: хотя мальчику и не сказали об истинных причинах его «переброски за холм», но он и сам прекрасно понимал, что его другу грозит опасность. Словно предчувствуя неладное, Васятка едва сдерживал слезы, когда отец Александр собственноручно снаряжал его в путь. Александр Иваныч даже снабдил бы Васятку целой кучей теплой одежды, если бы Надя не воспротивилась, сказав, что теперь лето, а к осени Васятка непременно вернется в свой мир.
Сейчас на Васятке были одеты те же светлая рубашка и штаны до колен, в которых он сопровождал кладоискателей в Загородный Терем. Васяткин наряд ничуть не противоречил тому, в чем щеголяли современные подростки, а о дальнейшем Надя не особо заботилась: в прошлом году в Кислоярске гостил ее младший брат Егор и оставил много всякой летней одежды. Нынешним летом приехать не получилось, а вот одежда, похоже, могла и пригодиться.
Трудно сказать, о чем думал Серапионыч: он просто сидел на огромном замшелом булыжнике, каковыми был усыпан холм, держа на коленях свой докторский чемоданчик и задумчиво глядя на немногочисленные облака, снизу подкрашенные в розоватый цвет заходящим солнцем.
Когда светило окончательно скрылось за лесом, доктор нарушил молчание:
— Кажется, пора?
— Пора, — вздохнула Чаликова.
Серапионыч передал Наде свой докторский дипломат, а сам поднял ее саквояж. Васятка взял узелок с нехитрыми пожитками, и все трое стали пробираться вверх, к столбам.
— Вот мы и дома, — улыбнулся доктор, когда столбы остались позади. — То есть мы с Наденькой дома, а тебе, Васятка, добро пожаловать в нашу страну.
Васятка с сомнением оглядел окрестности:
— А мы точно в вашей стране?
— Действительно, Владлен Серапионыч, — забеспокоилась Надя, — а не поторопились ли мы? Солнце-то, может быть, не совсем еще и зашло?
— Так вы посмотрите туда, — доктор указал в ту сторону, где за широким лугом проходило Кислоярско-Прилаптийское шоссе. Само шоссе с вершины городища не всегда можно было разглядеть, но оно легко угадывалось, когда по нему кто-то ехал.
Раздался отдаленный рокот, и Васятка увидел, как вдоль леса с неимоверною быстротой покатилась не то телега, не то карета, разглядеть которую не было никакой возможности — издали она казалась не больше жука.
— Ух ты! — изумился Васятка. — Так быстро — и без лошадей. Как это у них получается?
— Ну, это долго объяснять, — чуть растерялся доктор. — Осторожно ступай, Васятка, тут камешки на каждом шагу. Наденька, гляньте, пожалуйста, который час.
Чаликова кинула взор на электронные часики, которые во время пребывания в Царь-Городе держала в саквояже и надела только перед переходом через столбы:
— Двадцать один пятнадцать.
— Так поздно? — удивился доктор. — Хотя летом всегда так — светло и кажется, что еще день в разгаре, а на часы глянешь — батюшки светы, уже, оказывается, вечер!
За этими разговорами путешественники спустились с городища и начали пробираться к шоссе по тропинке, еле заметной в густой траве.
— Мы очень удачно попали, — продолжал Серапионыч. — Как раз в пол десятого идет последний автобус на Кислоярск, так что скоро будем дома.
Но тут по шоссе с Прилаптийской стороны промчался громоздкий допотопный автобус «Львiв». Чуть притормозив на том месте, где была остановка, он поехал дальше — никто не входил и не выходил.
— Странно, чего это он так рано? — озадаченно почесал в затылке доктор. — Неужели расписание поменяли?
— А может, это не тот? — предположила Чаликова. — Ну там, служебный какой-нибудь, или междугородка. По-моему, в Кислоярске такие старые автобусы уже не ходят.
— Нет-нет, автобус тот самый, — уверенно ответил доктор. Состоя в знакомстве чуть не с половиной Кислоярска, он был в курсе всех городских дел. — Мой приятель, начальник автопарка, говорил, что они нарочно не списывают его в утиль, а держат на подмене, если какой-то из «Икарусов» сломается.
— Серапионыч, а что это такое — ав... автобус? — спросил Васятка. — В наших краях о нем и не слыхивали.
Доктор задумался. Для него-то автобус был самым обиходным делом, как для Васятки — лапти, коромысло и телега.
— Автобус — это такой автомобиль, — пришла на помощь Надежда. — Но размером побольше, и колеса толще, и в моторе больше лошадиных сил...
— Как — лошадиных? — изумился Васятка. — Он же сам едет, без лошадей!
Это замечание поставило в тупик и Надю, и Серапионыча — никто из них не был знатоком автомобильной техники (не говоря уж об автобусной), а если бы и были, то объяснения все равно остались бы для Васятки темнее воды во облацех.
Почувствовав, что его спутники затрудняются ответить, Васятка решил больше вопросов не задавать.
— Меня другое удивляет — отчего на остановке никого не было?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Вскоре незнакомец вышел на улицу и со столь естественным выражением лица миновал и «Идущих вместе», и «добрых молодцев», что все решили, будто он — какой-нибудь чиновник по особым поручениям, осуществляющий надзор за опальным боярином. Миновав дом градоначальника, незнакомец ненадолго заглянул в терем князя Святославского и отправился дальше по улице, что-то насвистывая себе под нос. Дальнейший его путь лежал на набережную Кислоярки, где возле городской пристани должна была находиться лавочка купца Кустодьева — владельца ладей и стругов.
* * *
Никогда еще Надежда не возвращалась домой из параллельного мира в столь безрадостных чувствах — чуть ли не все, что она и ее спутники сделали за прошедшие дни, коли и пошло кому-то во благо, то далеко не лучшим представителям Царь-Городского общества. Если бы здесь и сейчас, на Гороховом городище при последних лучах заходящего за дальним лесом солнца, Надю спросили, намерена ли она когда-либо еще сюда возвращаться, то ответ, скорее всего, был бы отрицательным.
Кошки на душе скребли и за оставшегося в Царь-Городе Василия. Немного успокаивало, что Чумичка обещал его в случае чего подстраховать. Вообще, Чумичка был для них настоящим ангелом-хранителем, который приходил на помощь всякий раз, когда это было необходимо. Вот и сейчас именно он, используя свои колдовские средства, быстро и незаметно для царской охранки доставил Надю вместе с Васяткой и Серапионычем на Горохово городище, или на Холм Демонов, как в параллельном мире звали это место, где соприкасались две действительности — такие разные, но и такие схожие.
Не намного веселее Надежды гляделся и Васятка — и дело было вовсе не в предстоящем путешествии в чужую страну, а тревога за отца Александра: хотя мальчику и не сказали об истинных причинах его «переброски за холм», но он и сам прекрасно понимал, что его другу грозит опасность. Словно предчувствуя неладное, Васятка едва сдерживал слезы, когда отец Александр собственноручно снаряжал его в путь. Александр Иваныч даже снабдил бы Васятку целой кучей теплой одежды, если бы Надя не воспротивилась, сказав, что теперь лето, а к осени Васятка непременно вернется в свой мир.
Сейчас на Васятке были одеты те же светлая рубашка и штаны до колен, в которых он сопровождал кладоискателей в Загородный Терем. Васяткин наряд ничуть не противоречил тому, в чем щеголяли современные подростки, а о дальнейшем Надя не особо заботилась: в прошлом году в Кислоярске гостил ее младший брат Егор и оставил много всякой летней одежды. Нынешним летом приехать не получилось, а вот одежда, похоже, могла и пригодиться.
Трудно сказать, о чем думал Серапионыч: он просто сидел на огромном замшелом булыжнике, каковыми был усыпан холм, держа на коленях свой докторский чемоданчик и задумчиво глядя на немногочисленные облака, снизу подкрашенные в розоватый цвет заходящим солнцем.
Когда светило окончательно скрылось за лесом, доктор нарушил молчание:
— Кажется, пора?
— Пора, — вздохнула Чаликова.
Серапионыч передал Наде свой докторский дипломат, а сам поднял ее саквояж. Васятка взял узелок с нехитрыми пожитками, и все трое стали пробираться вверх, к столбам.
— Вот мы и дома, — улыбнулся доктор, когда столбы остались позади. — То есть мы с Наденькой дома, а тебе, Васятка, добро пожаловать в нашу страну.
Васятка с сомнением оглядел окрестности:
— А мы точно в вашей стране?
— Действительно, Владлен Серапионыч, — забеспокоилась Надя, — а не поторопились ли мы? Солнце-то, может быть, не совсем еще и зашло?
— Так вы посмотрите туда, — доктор указал в ту сторону, где за широким лугом проходило Кислоярско-Прилаптийское шоссе. Само шоссе с вершины городища не всегда можно было разглядеть, но оно легко угадывалось, когда по нему кто-то ехал.
Раздался отдаленный рокот, и Васятка увидел, как вдоль леса с неимоверною быстротой покатилась не то телега, не то карета, разглядеть которую не было никакой возможности — издали она казалась не больше жука.
— Ух ты! — изумился Васятка. — Так быстро — и без лошадей. Как это у них получается?
— Ну, это долго объяснять, — чуть растерялся доктор. — Осторожно ступай, Васятка, тут камешки на каждом шагу. Наденька, гляньте, пожалуйста, который час.
Чаликова кинула взор на электронные часики, которые во время пребывания в Царь-Городе держала в саквояже и надела только перед переходом через столбы:
— Двадцать один пятнадцать.
— Так поздно? — удивился доктор. — Хотя летом всегда так — светло и кажется, что еще день в разгаре, а на часы глянешь — батюшки светы, уже, оказывается, вечер!
За этими разговорами путешественники спустились с городища и начали пробираться к шоссе по тропинке, еле заметной в густой траве.
— Мы очень удачно попали, — продолжал Серапионыч. — Как раз в пол десятого идет последний автобус на Кислоярск, так что скоро будем дома.
Но тут по шоссе с Прилаптийской стороны промчался громоздкий допотопный автобус «Львiв». Чуть притормозив на том месте, где была остановка, он поехал дальше — никто не входил и не выходил.
— Странно, чего это он так рано? — озадаченно почесал в затылке доктор. — Неужели расписание поменяли?
— А может, это не тот? — предположила Чаликова. — Ну там, служебный какой-нибудь, или междугородка. По-моему, в Кислоярске такие старые автобусы уже не ходят.
— Нет-нет, автобус тот самый, — уверенно ответил доктор. Состоя в знакомстве чуть не с половиной Кислоярска, он был в курсе всех городских дел. — Мой приятель, начальник автопарка, говорил, что они нарочно не списывают его в утиль, а держат на подмене, если какой-то из «Икарусов» сломается.
— Серапионыч, а что это такое — ав... автобус? — спросил Васятка. — В наших краях о нем и не слыхивали.
Доктор задумался. Для него-то автобус был самым обиходным делом, как для Васятки — лапти, коромысло и телега.
— Автобус — это такой автомобиль, — пришла на помощь Надежда. — Но размером побольше, и колеса толще, и в моторе больше лошадиных сил...
— Как — лошадиных? — изумился Васятка. — Он же сам едет, без лошадей!
Это замечание поставило в тупик и Надю, и Серапионыча — никто из них не был знатоком автомобильной техники (не говоря уж об автобусной), а если бы и были, то объяснения все равно остались бы для Васятки темнее воды во облацех.
Почувствовав, что его спутники затрудняются ответить, Васятка решил больше вопросов не задавать.
— Меня другое удивляет — отчего на остановке никого не было?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153