Каждый объект
лишается своих качеств в пользу соответствующего субъекта. Свет превращается в
глаз и более не существует как свет - теперь это лишь раздражМнная сетчатка.
Запах становится носом - и весь мир тут же перестаМт пах-
____________
11 В концепции Турнье явно прослеживаются лейбнициан-ские мотивы (монада как
выражение мира), а также мотивы Сартра. Теория Сартра в "Бытии и Ничто" является
первой крупной теорией другого, поскольку она преодолевает альтернативу:
является ли другой объектом (даже если это особый объект внутри перцептивного
поля), или же, скорее, субъектом (даже если это иной субъект иного перцептивного
поля)? Здесь Сартр выступает как предшественник структурализма, ибо он первый,
кто рассмотрел другого как реальную структуру, или некую специфичность, не
сводимую ни к объекту, ни к субъекту. Но определяя эту структуру через "взгляд",
он возвращается к категориям объекта и субъекта, делая другого тем, кто полагает
меня в качестве объекта, когда смотрит на меня, даже если этот другой сам
становится объектом, когда я, в свою очередь, смотрю на него. Кажется, что
структура другого предшествует взгляду; последний, скорее, маркирует момент, в
который некто случайным образом заполняет эту структуру. Взгляд только приводит
в действие и актуализирует эту структуру, которая, тем не менее, должна
определяться независимо.
407 ЛОГИКА СМЫСЛА
нуть. Музыка ветра в Мангровых корнях более не достойна упоминания: это просто
колебания барабанной перепонки... Итак, субъект есть дисквалифицированный
объект. Мои глаза - это труп света. Мой нос - всМ, что осталось от запахов,
после того как их нереальность точно доказана. Моя рука опровергает вещь,
которую держит. И с этих пор проблема познания рождается из анахронизма. Она
утверждает одновременность субъекта и объекта, чьи таинственные отношения хотела
бы выяснить. Но субъект и объект не могут сосуществовать, посколку они суть одно
и то же явление, сперва интегрированное в окружающий мир, а затем выброшенное на
свалку"12. Другой, таким образом, удостоверяет различие между сознанием и его
объектом в качестве темпорального различия. Первый эффект присутствия другого
относится к пространству и распределению категорий восприятия; но второй эффект
- возможно, более глубокий - касается времени и распределения его измерений: что
происходит во времени до, а что - после. Возможно ли ещМ какое-то прошлое, когда
Другого больше нет?
В отсутствие другого сознание и его объект суть одно. Для ошибки уже нет никакой
возможности - и не только потому, что другой уже не будет высшим судьей всякой
реальности, который обсуждает, подтверждает или опровергает то, что я (как я
думаю) вижу - но также и потому, что лишенный своей структуры другой позволяет
сознанию слиться, совпасть со своим объектом в вечном настоящем. "Можно
подумать, будто дни мои восстали. Теперь они стоят вертикально, гордо
утверждаясь в своей истинной ценности. И поскольку они более не отмечены
последовательными этапами очередного, приводимого в исполнение плана, они
уподобляются друг другу, как две капли воды, они неразличимо смешиваются у меня
в памяти, и мне чудится, что я живу в одном-единственном, вечно повторяющемся
дне"13. Сознание перестаМт быть светом, падающим на объект, - но с тем, чтобы
стать чистым свечением вещи в себе. Робинзон - не что иное, как сознание
острова, но со-
_____________
12 Стр. 125 -126.
13 Стр. 260 -261.
408 ПРИЛОЖЕНИЯ
знание острова - это сознание, которым остров обладает сам по себе; оно есть
остров в себе. Теперь нам ясен парадокс необитаемого острова: тот, кто потерпел
кораблекрушение, если он остался один, если он утратил структуру другого, ничего
не нарушает на необитаемом острове; скорее он освящает остров. Остров назван
Спе-ранца, но кто же этот "Я"? "Вопрос далеко не праздный. И даже не
неразрешимый. Ибо если я-не он, то значит, я - это Сперанца"14. Итак, Робинзон
постепенно приближается к открытию: сначала он ощущал утрату другого как
фундаментальное нарушение порядка в мире; ничего не осталось, кроме
противостояния света и тьмы. ВсМ стало угрожающим, мир утратил свои переходы и
виртуальность. Однако, мало по малу Робинзон обнаруживает, что именно другой и
вносит беспорядок в мир. Другой - это расстройство. Исчезнув, другой уже больше
не является лишь восстановленными днями. То же происходит и с вещами. Они более
не расставляются другим одна над другой. То же и с желанием. Оно более не
надстраивается над возможным объектом или возможным миром, выраженным другим.
Необитаемый остров инициирует распрямление и обобщМнную эрекцию.
Сознание стало не только свечением, внутренним для вещей, но и огнМм в их
головах, светом над каждой из них и "парящим Я". В этом свете проявляется что-то
ещМ, некий эфирный двойник каждой вещи. "На какую-то долю секунды передо мной
предстал другой остров, обычно прячущийся под теми постройками и возделанными
полями, что моими усилиями преобразили Спе-ранцу. Та, иная Сперанца... Ныне я
перенесМн на неМ, поселился на ней, живу в этом "мгновении невинности""15.
Именно описания такого необычного рождения вертикального двойника и достигает
роман. Но в чем же конкретно заключается различие между вещью, как она является
в присутствии другого, и двойником, который стремится отделиться в его
отсутствии? Другой управляет организацией мира в объекты и транзитивными
отношениями между этими объектами. Объекты сущест-
____________
14 Стр. 114.
15 Стр. 262.
409 ЛОГИКА СМЫСЛА
вуют только благодаря тем возможностям, которыми другой заполняет мир; каждый
объект замкнут на себя или открыт другим объектам только по отношению к
возможным мирам, выраженным другим. Короче, именно другой замкнул стихии в
пределах тела и, далее, в пределах земли. Ибо сама земля есть не что иное, как
огромное тело, которое удерживает стихии, - но это земля лишь в той степени, в
какой она населена другими. Другой фабрикует тела из стихий и объекты из тел
точно так же, как он фабрикует своМ собственное лицо из миров, которые он
выражает. Значит, высвободившийся двойник - когда другой рушится - это не копия
вещей. Наоборот, это новый вертикальный образ, в котором стихии освобождаются и
обновляются, становясь звездными и образуя тысячи изменчивых стихийных фигур.
Начинается все с фигуры солнечного и расчело-веченного Робинзона: "Солнце,
довольно ли ты мною? Взгляни на меня! Согласуется ли моМ приображение с твоей
блистательной сутью? Я сбрил бороду, ибо еМ волосы росли вниз, к земле, словно
уходящие в почву тоненькие корешки. Но зато голова моя увенчана огненной гривой,
и буйные рыжие космы взвиваются к небу, точно языки пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224
лишается своих качеств в пользу соответствующего субъекта. Свет превращается в
глаз и более не существует как свет - теперь это лишь раздражМнная сетчатка.
Запах становится носом - и весь мир тут же перестаМт пах-
____________
11 В концепции Турнье явно прослеживаются лейбнициан-ские мотивы (монада как
выражение мира), а также мотивы Сартра. Теория Сартра в "Бытии и Ничто" является
первой крупной теорией другого, поскольку она преодолевает альтернативу:
является ли другой объектом (даже если это особый объект внутри перцептивного
поля), или же, скорее, субъектом (даже если это иной субъект иного перцептивного
поля)? Здесь Сартр выступает как предшественник структурализма, ибо он первый,
кто рассмотрел другого как реальную структуру, или некую специфичность, не
сводимую ни к объекту, ни к субъекту. Но определяя эту структуру через "взгляд",
он возвращается к категориям объекта и субъекта, делая другого тем, кто полагает
меня в качестве объекта, когда смотрит на меня, даже если этот другой сам
становится объектом, когда я, в свою очередь, смотрю на него. Кажется, что
структура другого предшествует взгляду; последний, скорее, маркирует момент, в
который некто случайным образом заполняет эту структуру. Взгляд только приводит
в действие и актуализирует эту структуру, которая, тем не менее, должна
определяться независимо.
407 ЛОГИКА СМЫСЛА
нуть. Музыка ветра в Мангровых корнях более не достойна упоминания: это просто
колебания барабанной перепонки... Итак, субъект есть дисквалифицированный
объект. Мои глаза - это труп света. Мой нос - всМ, что осталось от запахов,
после того как их нереальность точно доказана. Моя рука опровергает вещь,
которую держит. И с этих пор проблема познания рождается из анахронизма. Она
утверждает одновременность субъекта и объекта, чьи таинственные отношения хотела
бы выяснить. Но субъект и объект не могут сосуществовать, посколку они суть одно
и то же явление, сперва интегрированное в окружающий мир, а затем выброшенное на
свалку"12. Другой, таким образом, удостоверяет различие между сознанием и его
объектом в качестве темпорального различия. Первый эффект присутствия другого
относится к пространству и распределению категорий восприятия; но второй эффект
- возможно, более глубокий - касается времени и распределения его измерений: что
происходит во времени до, а что - после. Возможно ли ещМ какое-то прошлое, когда
Другого больше нет?
В отсутствие другого сознание и его объект суть одно. Для ошибки уже нет никакой
возможности - и не только потому, что другой уже не будет высшим судьей всякой
реальности, который обсуждает, подтверждает или опровергает то, что я (как я
думаю) вижу - но также и потому, что лишенный своей структуры другой позволяет
сознанию слиться, совпасть со своим объектом в вечном настоящем. "Можно
подумать, будто дни мои восстали. Теперь они стоят вертикально, гордо
утверждаясь в своей истинной ценности. И поскольку они более не отмечены
последовательными этапами очередного, приводимого в исполнение плана, они
уподобляются друг другу, как две капли воды, они неразличимо смешиваются у меня
в памяти, и мне чудится, что я живу в одном-единственном, вечно повторяющемся
дне"13. Сознание перестаМт быть светом, падающим на объект, - но с тем, чтобы
стать чистым свечением вещи в себе. Робинзон - не что иное, как сознание
острова, но со-
_____________
12 Стр. 125 -126.
13 Стр. 260 -261.
408 ПРИЛОЖЕНИЯ
знание острова - это сознание, которым остров обладает сам по себе; оно есть
остров в себе. Теперь нам ясен парадокс необитаемого острова: тот, кто потерпел
кораблекрушение, если он остался один, если он утратил структуру другого, ничего
не нарушает на необитаемом острове; скорее он освящает остров. Остров назван
Спе-ранца, но кто же этот "Я"? "Вопрос далеко не праздный. И даже не
неразрешимый. Ибо если я-не он, то значит, я - это Сперанца"14. Итак, Робинзон
постепенно приближается к открытию: сначала он ощущал утрату другого как
фундаментальное нарушение порядка в мире; ничего не осталось, кроме
противостояния света и тьмы. ВсМ стало угрожающим, мир утратил свои переходы и
виртуальность. Однако, мало по малу Робинзон обнаруживает, что именно другой и
вносит беспорядок в мир. Другой - это расстройство. Исчезнув, другой уже больше
не является лишь восстановленными днями. То же происходит и с вещами. Они более
не расставляются другим одна над другой. То же и с желанием. Оно более не
надстраивается над возможным объектом или возможным миром, выраженным другим.
Необитаемый остров инициирует распрямление и обобщМнную эрекцию.
Сознание стало не только свечением, внутренним для вещей, но и огнМм в их
головах, светом над каждой из них и "парящим Я". В этом свете проявляется что-то
ещМ, некий эфирный двойник каждой вещи. "На какую-то долю секунды передо мной
предстал другой остров, обычно прячущийся под теми постройками и возделанными
полями, что моими усилиями преобразили Спе-ранцу. Та, иная Сперанца... Ныне я
перенесМн на неМ, поселился на ней, живу в этом "мгновении невинности""15.
Именно описания такого необычного рождения вертикального двойника и достигает
роман. Но в чем же конкретно заключается различие между вещью, как она является
в присутствии другого, и двойником, который стремится отделиться в его
отсутствии? Другой управляет организацией мира в объекты и транзитивными
отношениями между этими объектами. Объекты сущест-
____________
14 Стр. 114.
15 Стр. 262.
409 ЛОГИКА СМЫСЛА
вуют только благодаря тем возможностям, которыми другой заполняет мир; каждый
объект замкнут на себя или открыт другим объектам только по отношению к
возможным мирам, выраженным другим. Короче, именно другой замкнул стихии в
пределах тела и, далее, в пределах земли. Ибо сама земля есть не что иное, как
огромное тело, которое удерживает стихии, - но это земля лишь в той степени, в
какой она населена другими. Другой фабрикует тела из стихий и объекты из тел
точно так же, как он фабрикует своМ собственное лицо из миров, которые он
выражает. Значит, высвободившийся двойник - когда другой рушится - это не копия
вещей. Наоборот, это новый вертикальный образ, в котором стихии освобождаются и
обновляются, становясь звездными и образуя тысячи изменчивых стихийных фигур.
Начинается все с фигуры солнечного и расчело-веченного Робинзона: "Солнце,
довольно ли ты мною? Взгляни на меня! Согласуется ли моМ приображение с твоей
блистательной сутью? Я сбрил бороду, ибо еМ волосы росли вниз, к земле, словно
уходящие в почву тоненькие корешки. Но зато голова моя увенчана огненной гривой,
и буйные рыжие космы взвиваются к небу, точно языки пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224