Чувственный
образ совпадает со смысловой категорией в один нераздель-
ный образ, который уже не есть, конечно, сама вещь, хотя и
неотделим от нее. Это Кант называет <формальной целесооб-
разностью>. Конечно, эйдос не есть просто форма; и <законо-
дательство рассудка>, даже при условии участия эмпиричес-
кой случайности, есть выдумка кантовской субъективистичес-
кой метафизики. Но, понимая <категорию> и <рассудок> чисто
объективно (как смысл) и совпадение случайности с нею по-
нимая опять-таки как чисто объективную же структуру образа
вещи, мы можем без опасности опереться на Канта и вместе с
ним говорить как о логической, так и об эстетической целесо-
образности. При этом <эстетическая> целесообразность в
нашей системе будет, очевидно, соответствовать интеллигент-
ной модификации смысла. Когда вне-интеллигентный смысл
осуществляется в эмпирии и оказывается, что это случайно воз-
никшее осуществление вполне совпадает с идеально замыс-
ленным, - мы получаем выразительный образ вещи, который
можно назвать вне-интеллигентным выражением вещи, ее
вне-интеллигентным символом. Таков всякий организм, -
напр. растительный или животный. Тут - полная целесообраз-
ность задания с выполнением; и чем полнее эта целесообраз-
ность, тем полнее и выражение, тем определеннее логическая
Целесообразность. Когда же осуществляется в эмпирии интел-
лигентный смысл, т. е. самосознание, и мы находим, что и туг
осуществление совпало с замыслом, - у нас возникает необ-
36]
ходимость не только логического представления об этом осу-
ществлении, но и таких переживаний, которые бы соответст-
вовали объективно осуществленному самосознанию, т. е.
надо, чтобы в нас самих возникла некая удовлетворенность от
достигнутого самосознания в данном пункте, или чувство удо-
вольствия. И оно совершенно конститутивно и диалектически
необходимо (хотя фактически очень много субъектов, кото-
рым не суждено переживать тут никаких чувств) для интелли-
гентного символа, об осуществленности которого идет речь.
Ь) Но Кант не пошел, да по условиям своего философство-
вания и не мог пойти дальше. Я же утверждаю, что, кроме ло-
гической и эстетической целесообразности, есть еще мифичес-
кая целесообразность и что она-то и есть чудо. Кант говорил
о подведении под <категорию> и о подведении под <умствен-
ные способности>. Вслед за ним, поправляя его, я сейчас го-
ворил о логическом символизме, или об осуществленности от-
влеченной категории и идеи, смысла, о <подведении> под ло-
гический символ. Я говорил также об интеллигентном, или
эстетическом, символизме, или об осуществленности интел-
лигенции, самосознания, о <подведении> под интеллигентный,
или эстетический, символ. Теперь же я говорю о мифичес-
ком символизме, т. е. об осуществленности не отвлеченного
смысла и не интеллигентного смысла, но об осуществлении
личности, о <подведении> под личностный символ. После
логической и эстетической целесообразности я говорю о лич-
ностной целесообразности; и в этом нахожу самую природу
как чуда, так - через это - и всего мифа. Ясно, что это только
последовательно проведенная диалектика. Как нельзя остано-
виться на отвлеченной идее как таковой и волей-неволей при-
ходится говорить об осуществлении этой идеи, о вещи, где эта
идея воплотилась, точно так же нельзя просто говорить об ин-
теллигентном смысле, т. е. о самосознании как таковом, ни в
чем не осуществленном и, стало быть, никому не принадлежа-
щем. Разумеется, это - самостоятельная категория, и она
должна быть выяснена в своей полной самостоятельности и
независимости. Но она диалектически требует следующую
категорию, - именно категорию фактов, наличности, дейст-
вительности, и уже, конечно, не фактов вообще, но фактов
этой самой интеллигенции, самосознания, интеллигентного
смысла как осуществленной данности, - или, попросту, лич-
ности. Личность, говорим мы, есть осуществленная интелли-
генция как миф, как - смысл, лик самой личности. А совпаде-
362
це случайно протекающей эмпирической истории личности с ее
идеальным заданием и есть чудо.
6. а) Легко привести все это учение о чуде к абсурду, за-
бывша, что здесь идет речь именно о личности и ее истории.
Могут сказать: музыкант-исполнитель, в совершенстве вла-
деющий инструментом, будет у вас чудом, потому что здесь -
тоже совпадение эмпирически случайной жизни (обучения) с
идеальным заданием (овладением техникой). Подобное рас-
суждение как раз показывает, что авторы их не понимают, что
в чуде идет речь именно о личности. Ведь овладение техникой
хотя и есть некое проявление личности (пить, есть, спать тоже
есть принадлежность и проявление личности), но это не есть
сама личность и ее история. Это - история одной из ее
многочисленных изолированных функций. И если угодно
злоупотреблять неясным термином, можно и тут сказать (да
часто и говорится): нечеловеческая техника, небывалое мас-
терство, чудеса технического и художественного исполнения и
т. д. В этой изолированной функции также есть своя случай-
ная история, свое идеальное задание и та или иная степень со-
впадения того или другого, так что, если угодно, можно и
здесь говорить о чуде или об его степенях. Но обыкновенно
под чудом в собственном смысле мы понимаем сферу цельной
личности и исторические проявления цельной личности, энер-
гийное проявление личности в ее субстанции. А это значит,
что тут имеется в виду сама жизнь и совпадения или несовпа-
дения с идеалом - самой же жизни. Очень часто многие, в
особенности психологи, понимают психику как ряд состоя-
ний или родов психической жизни. Так, говорят об ощуще-
нии, восприятии, внимании, памяти, эмоциях, волевых актах
и т. д. как изолированных функциях. И при этом думают, что
потом можно получить психическую жизнь из объединения
этих функций. Конечно, такое понимание психической жизни
для меня совершенно неприемлемо. В особенности же это
оказывается ошибочным, когда речь заходит о личности. Лич-
ность ни в коем случае не есть ни ощущение, ни восприятие,
ни внимание, ни вообще познание; она не есть ни аффект, ни
эмоция, ни чувство, ни стремление, ни желание, ни воля, ни
поступки. Она, конечно, необходимым образом в них проявля-
ется. Но личность проявляется вообще во всем - в костюме,
в физиологических процессах дыхания, кровообращения, пи-
щеварения; и это нисколько не значит, что личность есть
сукно или суконный костюм, что она есть желудок и пищева-
рение и т. д. Личность как категория - ничего общего не имеет
363
с отдельными изолировинньши функциялт, и из них никогда
нельзя будет получить личности, если понятие о ней не полу-
чено из другого источника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
образ совпадает со смысловой категорией в один нераздель-
ный образ, который уже не есть, конечно, сама вещь, хотя и
неотделим от нее. Это Кант называет <формальной целесооб-
разностью>. Конечно, эйдос не есть просто форма; и <законо-
дательство рассудка>, даже при условии участия эмпиричес-
кой случайности, есть выдумка кантовской субъективистичес-
кой метафизики. Но, понимая <категорию> и <рассудок> чисто
объективно (как смысл) и совпадение случайности с нею по-
нимая опять-таки как чисто объективную же структуру образа
вещи, мы можем без опасности опереться на Канта и вместе с
ним говорить как о логической, так и об эстетической целесо-
образности. При этом <эстетическая> целесообразность в
нашей системе будет, очевидно, соответствовать интеллигент-
ной модификации смысла. Когда вне-интеллигентный смысл
осуществляется в эмпирии и оказывается, что это случайно воз-
никшее осуществление вполне совпадает с идеально замыс-
ленным, - мы получаем выразительный образ вещи, который
можно назвать вне-интеллигентным выражением вещи, ее
вне-интеллигентным символом. Таков всякий организм, -
напр. растительный или животный. Тут - полная целесообраз-
ность задания с выполнением; и чем полнее эта целесообраз-
ность, тем полнее и выражение, тем определеннее логическая
Целесообразность. Когда же осуществляется в эмпирии интел-
лигентный смысл, т. е. самосознание, и мы находим, что и туг
осуществление совпало с замыслом, - у нас возникает необ-
36]
ходимость не только логического представления об этом осу-
ществлении, но и таких переживаний, которые бы соответст-
вовали объективно осуществленному самосознанию, т. е.
надо, чтобы в нас самих возникла некая удовлетворенность от
достигнутого самосознания в данном пункте, или чувство удо-
вольствия. И оно совершенно конститутивно и диалектически
необходимо (хотя фактически очень много субъектов, кото-
рым не суждено переживать тут никаких чувств) для интелли-
гентного символа, об осуществленности которого идет речь.
Ь) Но Кант не пошел, да по условиям своего философство-
вания и не мог пойти дальше. Я же утверждаю, что, кроме ло-
гической и эстетической целесообразности, есть еще мифичес-
кая целесообразность и что она-то и есть чудо. Кант говорил
о подведении под <категорию> и о подведении под <умствен-
ные способности>. Вслед за ним, поправляя его, я сейчас го-
ворил о логическом символизме, или об осуществленности от-
влеченной категории и идеи, смысла, о <подведении> под ло-
гический символ. Я говорил также об интеллигентном, или
эстетическом, символизме, или об осуществленности интел-
лигенции, самосознания, о <подведении> под интеллигентный,
или эстетический, символ. Теперь же я говорю о мифичес-
ком символизме, т. е. об осуществленности не отвлеченного
смысла и не интеллигентного смысла, но об осуществлении
личности, о <подведении> под личностный символ. После
логической и эстетической целесообразности я говорю о лич-
ностной целесообразности; и в этом нахожу самую природу
как чуда, так - через это - и всего мифа. Ясно, что это только
последовательно проведенная диалектика. Как нельзя остано-
виться на отвлеченной идее как таковой и волей-неволей при-
ходится говорить об осуществлении этой идеи, о вещи, где эта
идея воплотилась, точно так же нельзя просто говорить об ин-
теллигентном смысле, т. е. о самосознании как таковом, ни в
чем не осуществленном и, стало быть, никому не принадлежа-
щем. Разумеется, это - самостоятельная категория, и она
должна быть выяснена в своей полной самостоятельности и
независимости. Но она диалектически требует следующую
категорию, - именно категорию фактов, наличности, дейст-
вительности, и уже, конечно, не фактов вообще, но фактов
этой самой интеллигенции, самосознания, интеллигентного
смысла как осуществленной данности, - или, попросту, лич-
ности. Личность, говорим мы, есть осуществленная интелли-
генция как миф, как - смысл, лик самой личности. А совпаде-
362
це случайно протекающей эмпирической истории личности с ее
идеальным заданием и есть чудо.
6. а) Легко привести все это учение о чуде к абсурду, за-
бывша, что здесь идет речь именно о личности и ее истории.
Могут сказать: музыкант-исполнитель, в совершенстве вла-
деющий инструментом, будет у вас чудом, потому что здесь -
тоже совпадение эмпирически случайной жизни (обучения) с
идеальным заданием (овладением техникой). Подобное рас-
суждение как раз показывает, что авторы их не понимают, что
в чуде идет речь именно о личности. Ведь овладение техникой
хотя и есть некое проявление личности (пить, есть, спать тоже
есть принадлежность и проявление личности), но это не есть
сама личность и ее история. Это - история одной из ее
многочисленных изолированных функций. И если угодно
злоупотреблять неясным термином, можно и тут сказать (да
часто и говорится): нечеловеческая техника, небывалое мас-
терство, чудеса технического и художественного исполнения и
т. д. В этой изолированной функции также есть своя случай-
ная история, свое идеальное задание и та или иная степень со-
впадения того или другого, так что, если угодно, можно и
здесь говорить о чуде или об его степенях. Но обыкновенно
под чудом в собственном смысле мы понимаем сферу цельной
личности и исторические проявления цельной личности, энер-
гийное проявление личности в ее субстанции. А это значит,
что тут имеется в виду сама жизнь и совпадения или несовпа-
дения с идеалом - самой же жизни. Очень часто многие, в
особенности психологи, понимают психику как ряд состоя-
ний или родов психической жизни. Так, говорят об ощуще-
нии, восприятии, внимании, памяти, эмоциях, волевых актах
и т. д. как изолированных функциях. И при этом думают, что
потом можно получить психическую жизнь из объединения
этих функций. Конечно, такое понимание психической жизни
для меня совершенно неприемлемо. В особенности же это
оказывается ошибочным, когда речь заходит о личности. Лич-
ность ни в коем случае не есть ни ощущение, ни восприятие,
ни внимание, ни вообще познание; она не есть ни аффект, ни
эмоция, ни чувство, ни стремление, ни желание, ни воля, ни
поступки. Она, конечно, необходимым образом в них проявля-
ется. Но личность проявляется вообще во всем - в костюме,
в физиологических процессах дыхания, кровообращения, пи-
щеварения; и это нисколько не значит, что личность есть
сукно или суконный костюм, что она есть желудок и пищева-
рение и т. д. Личность как категория - ничего общего не имеет
363
с отдельными изолировинньши функциялт, и из них никогда
нельзя будет получить личности, если понятие о ней не полу-
чено из другого источника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113