Она уронила телефон на пол и уставилась на него так, словно это был демон. Потом сползла с дивана, еще раз подняла трубку и робко приложила ее к уху.
Линия молчала.
Положив трубку на рычаг, она долго смотрела на телефон, мечтая, чтобы он зазвонил вновь.
Она узнала этот голос. Этот глубокий любимый голос.
Телефон молчал. Керри сидела с бутылкой водки под рукой и ждала. Телефон больше не звонил. Остаток дня она провела в пьяном полузабытьи, в ее ушах звучала джазовая музыка, и ей грезилось, будто по ее телу блуждают руки большого красивого человека по имени Эвандер Дорси.
Молли после мессы расцеловала внуков, довольно сухо попрощалась с Лизель, взяла Розали под руку и пошла по дорожке к дому Бриони. Розали плелась медленно, и Молли боролась с желанием дать ей пинка. Розали было уже сорок, она задержалась на этом свете намного дольше, чем ожидали мать и сестры. Раздобрела она на диво, однако счастливо жила свой век, все души в ней не чаяли, особенно близнецы. Едва Молли с дочерью вошли в парадную дверь, Кисси вне себя от волнения прошептала:
– Ни за что не догадаетесь, кто здесь, Молл! Томми Лейн!
Молли разинула рот:
– Ты шутишь?
Кисси затрясла щеками:
– Не шучу. Он здесь с Бриони, Берни и Маркусом.
Молли вдвое быстрее, чем обычно, сняла пальто с себя и Розали, а затем, взяв Розали за руку, вошла в гостиную.
Томми и Бриони сидели на диване у окна, а Маркус и Берни – в креслах по обе стороны камина. Розали посмотрела на Бриони, как всегда хлопнула в ладоши и взволнованно пробормотала:
– Бри… Бри…
Бриони встала, поцеловала сестру, подвела ее к дивану и посадила между собой и Томми. Тот ласково пожал Розали руку.
– Привет, Рози, дорогая. – Он был искренне рад видеть ее. Розали в ответ улыбнулась широкой беззубой улыбкой и сказала:
– Том.
Все изумились.
– Вот тебе на, боже милостивый! Вы слышали это? – прошептала потрясенная Молли.
Розали, словно специально, повторила громче:
– Том.
Никто никогда не слышал, чтобы она говорила так громко.
– Ох, я сейчас лопну! – закричал Маркус. Бриони мгновенно отреагировала:
– Только не здесь!
Тут даже Молли рассмеялась.
– Я всегда говорила, что она может произносить больше слов, чем мы думаем! – радостно воскликнула Бриони.
– Говорила, – подтвердила Молли. – А теперь мне нужно выпить капельку горячего рома, чтобы отпраздновать это событие. Кто-нибудь хочет присоединиться ко мне?
– Миссис Хорлок уж точно не отказалась бы. Жаль, что ее с нами нет, – заметила Берни.
– Как она? – Молли всегда спрашивала о миссис Хорлок доверительным шепотом.
Берни рассмеялась.
– Мы только что были наверху. Она чувствует себя прекрасно.
– Я сама загляну к ней на минутку. Бедная старая душа.
Берни встала, чтобы наполнить стакан Маркуса, и Томми заметил, как изменили ее годы. Фигура раздобрела, талия пропала. Берни была совсем другой в юности. Она дала мужу стакан, Маркус при этом подмигнул ей, а Томми мысленно улыбнулся. Они счастливы, это совершенно очевидно. Он знал, что Маркус гуляет от жены, это было хорошо известно в их кругах. Хорошо, что Берни не подозревает о похождениях мужа. Жена, хорошая жена, стоит того, чтобы держаться за нее. Бернадетт села и скромно скрестила ноги. Томми с ужасом посмотрел на ее оплывшие колени. Когда красивая женщина стареет, это похоже на разрушение прекрасной картины.
Он перевел взгляд на Бриони. При свете камина и единственной зажженной лампочки она выглядела точно так же, как много лет тому назад. В этом смысле она по-прежнему оставалась той Бриони, которую он знал, но сейчас она стала настоящей женщиной, женщиной во всех отношениях. Он хотел поговорить с ней о близнецах, но теперь с этим можно подождать. Найдется более подходящий момент.
– Близнецы ходили с тобой на мессу, мам? – спросила Бриони, словно угадав мысли Тома.
– Ходили, да возлюбит их Господь. Лизель тоже ходила, как обычно.
Бриони слегка нахмурилась:
– А что, Керри сегодня не было?
Берни вздохнула:
– Наверное, чересчур напилась. Она беспокоит меня, Бри. Я тут как-то утром позвонила ей, а она едва языком ворочает. Это несправедливо по отношению к Лизель. Бедной девочке приходится одной как-то поддерживать мать.
Подумав секунду, Бриони сказала:
– У Керри много дел, вы знаете. Я просила ее отменить несколько концертов, но она не пожелала. Я могу поехать и повидаться с Виктором. Он хорошо управляет ее делами, это следует признать, но я думаю, что временами он слишком сильно давит на нее. Здесь было бы уместнее дружеское слово.
Молли сказала противным голосом:
– Отправьте к нему близнецов. Они добьются, чтобы моя Керри не слишком перенапрягалась.
Бриони возразила:
– Да, в последнее время Керри работала на износ, но совершенно добровольно.
– Ей надо по-настоящему просохнуть, – вмешался Маркус. – Один из барменов в «Нью-Йоркере» сказал мне, что она прошлой ночью за час уговорила бутылку водки. Керри долго не протянет, если будет так пить.
– Если она пьет так, как говорите вы, надо что-то делать. У моей старой матушки из-за пьянки отказала печень. Однажды мать сделалась ярко-желтого цвета, а через неделю умерла, – тихо произнес Томми.
Берни слегка прокашлялась и сказала:
– Я думаю, он прав.
Бриони кивнула:
– Что ж, придется отправить ее на лечение. А если она откажется, то нам не останется ничего другого, как насильно уложить ее в больницу.
Молли напряглась – еще одну ее дочь собирались отправить в дом умалишенных.
– О, она не так плоха! Она не сумасшедшая, просто она любит выпить.
– Да, Керри любит хорошо выпить, бутылку за раз. Когда она гастролировала во Франции сразу после войны, то, по словам Бесси, им приходилось приводить ее в чувство каждый вечер перед выступлением. Я думаю, тут дело не столько в выпивке, сколько в таблетках, которые она глотает со спиртным.
У Молли от выпитого развязался язык, и она заметила:
– Керри никогда не была такой до того, как у нее появился этот ребенок. Из-за этого она начала пить, а вовсе не из-за пения.
Она не знала, что в коридоре стоят близнецы и Лизель, открывшие дверь своими ключами. Все трое оцепенели, услышав ее слова.
Ничего не подозревавшая Молли продолжала:
– Незаконнорожденный ребенок плох сам по себе, но к тому же такой… Я вас спрашиваю, у кого хватило бы сил перенести это?
Лизель замерла и стала похожа на бронзовую статую. Бойси и Дэнни зачарованно смотрели на нее.
Голос Бриони перекрыл болтовню матери:
– Заткнись, мам. Черт побери, ты всегда повторяешь одно и то же, когда выпьешь! Керри любит эту девочку, и мы все любим. Неважно, кто ее отец. Прекрати об этом долдонить, черт побери!
Молли встала.
– Я вправе высказать собственное мнение, когда речь идет о моей дочери.
Берни попыталась успокоить ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130