Он сын человека, который всегда свято выполнял свой долг.
– Вот и мы считаем, что наш долг сделать что-нибудь для детей человека, который…
Доктор умолк. Мария вновь стала всматриваться в него, и её взгляд проникал ему в душу. Доктор испугался, не сказал ли он чего лишнего.
– Мария, вы позволите мне называть Луиджи своим братом? – обратился к ней Петер Батори.
– И позвольте мне заменить вам отца, – добавил доктор, протягивая ей руку.
Тут Мария рассказала, как они жили после отъезда из Ровиня, как за ней следили австрийские агенты, отравляя ей существование, как она надумала отправиться на Мальту, где Луиджи должен был обучиться морскому делу, не бросая своего рыбацкого ремесла; рассказала, наконец, о нужде, с которой им пришлось бороться долгие годы, ибо их скромные сбережения быстро растаяли.
Но вскоре Луиджи уже стал соперничать в отваге и уменье с мальтийцами, доблесть которых общеизвестна. Он был такой же превосходный пловец, как знаменитый Николо Пешей, уроженец Ла-Валлетты, который, как говорят, доставлял телеграммы из Неаполя в Палермо, пересекая вплавь Тирренское море. Луиджи с успехом охотился на кроншнепов и диких голубей, гнездящихся в бесчисленных прибрежных пещерах, куда можно пробираться лишь с опасностью для жизни, так как их постоянно захлёстывает прибой. Но Луиджи был бесстрашным рыбаком и в любой шторм расставлял сети или забрасывал удочки. Минувшей ночью, когда он услышал тревожные гудки гибнущего парохода, он рыбачил в бухте Мелльеха.
Но на Мальте такое изобилие рыбы, морской птицы и моллюсков, что цены на них очень низки и промысел приносит лишь незначительный доход. Как Луиджи ни старался, его заработка не хватало на удовлетворение их скромных потребностей; поэтому Мария стала портнихой. Им приходилось снимать полутёмную квартирку в Мандераджо.
Пока Мария рассказывала их историю, Луиджи, вышедший в соседнюю комнату, вернулся с письмом в руке. То были строки, написанные Андреа Феррато перед смертью.
"Мария, – писал он, – поручаю тебе твоего брата. Скоро на свете останешься у него ты одна. Я ничуть не сожалею о своём поступке, дети мои, хотя я и лишился свободы и скоро лишусь жизни, жаль только, что мне не удалось спасти людей, которые доверились мне. То, что мною сделано, я сделал бы и вторично. Не забывайте вашего отца, который перед смертью шлёт вам своё благословение.
Андреи Феррато".
Петер Батори не скрывал волнения, овладевшего им при чтении письма, а доктор Антекирт отвернулся, чтобы избегнуть пристального взгляда Марии.
– Луиджи, – сказал он немного погодя с напускной суровостью, – ваша барка при столкновении с яхтой разбилась…
– Она была совсем ветхая, господин доктор, – ответил Луиджи, – и для любого рыбака это была бы небольшая потеря.
– Хорошо, Луиджи, но всё же позвольте мне заменить её другим судном, а именно тем самым, которое вы спасли.
– Как так?
– Хотите быть помощником капитана "Феррато"? Мне нужен предприимчивый молодой человек, хороший моряк.
– Соглашайся, Луиджи, соглашайся! – воскликнул Петер.
– А как же… сестра?
– Ваша сестра станет членом той большой семьи, которая живёт у меня на Антекирте, – ответил доктор. – Отныне ваша жизнь будет в моих руках, и я создам для вас такие условия, что вы уже не будете тужить о прошлом, – вот только отца вам никогда не забыть!
Луиджи схватил руки доктора, пожимал и целовал их, а Мария могла выразить свою признательность только слезами.
– Завтра я жду вас на борту! – сказал доктор.
И не в силах сдерживать овладевшее им волнение, он поспешно вышел, сделав Петеру знак, чтобы тот следовал за ним.
– Какое счастье, сын мой, когда есть кого вознаградить! – сказал он юноше.
– Да, это приятнее, чем наказывать, – ответил Петер.
– Но наказать всё-таки надо!
На другой день на борту своей яхты доктор поджидал детей Андреа Феррато.
Капитан Кестрик уже принял меры к исправлению повреждённых частей машины. Работа эта была поручена фирме "Семюэль Греч и К°", мореходной конторе на улице Леванте, и проходила весьма успешно. Тем не менее для ремонта яхты потребовалось пять-шесть дней, ибо необходимо было разобрать воздушный насос и конденсатор, некоторые трубы которого работали неудовлетворительно. Задержка очень огорчала доктора Антекирта, ибо ему не терпелось поскорее попасть на Сицилию. Поэтому он даже подумывал о том, не вызвать ли на Мальту яхту "Саварену", однако вскоре он отказался от этой мысли. И в самом деле, лучше было подождать ещё несколько дней и отправиться в Сицилию на более быстроходном и лучше вооружённом судне.
Однако из предосторожности, ввиду возможных осложнений, по подводному кабелю, соединявшему Мальту с Антекиртой, была отправлена депеша с приказом «Электро-2» немедленно направиться к сицилийскому побережью, в район мыса Портио ди Пало.
Часов в девять утра на яхту прибыли в лодке Мария и Луиджи Феррато. Доктор принял, их чрезвычайно радушно.
Он представил Луиджи капитану, офицерам и экипажу как помощника капитана, а моряк, до сих пор исполнявший эти обязанности, должен был перейти на "Электро-2", как только это судно прибудет к южному берегу Сицилии.
Достаточно было взглянуть на Луиджи, чтобы сказать: это прирождённый моряк. Вдобавок все знали, какую отвагу он проявил позапрошлой ночью в бухте Мелльеха. Его шумно приветствовали. Затем его друг Петер и капитан Кестрик показали ему судно, с которым он хотел основательно познакомиться.
Тем временем доктор беседовал с Марией и так хвалил её брата, что она была глубоко растрогана.
– Да, он – вылитый отец! – говорила она.
Доктор предложил ей на выбор: либо остаться на «Феррато» до конца намеченной экспедиции, либо отправиться на Антекирту, куда он брался её доставить; Мария предпочла ехать вместе с доктором в Сицилию. Поэтому было решено, что она воспользуется задержкой «Феррато» в Ла-Валлетте и приведёт свои дела в порядок, распродаст те вещи, с которыми у неё не связано воспоминаний, уложится и накануне отплытия устроится в предназначенной ей каюте.
Доктор поделился с Марией своими замыслами, которые он собирался привести в исполнение. Кое-чего он уже добился, поскольку ему удалось обеспечить детей Андрея Феррато. Оставалось, во-первых, разыскать Силаса Торонталя и Саркани, во-вторых, захватить Карпену. И доктор не сомневался, что это будет сделано! Он надеялся, что в Сицилии ему удастся напасть на следы банкира и его пособника. Карпену же ещё предстояло разыскать.
Выслушав доктора, Мария выразила желание переговорить с ним с глазу на глаз.
– Я хочу сказать вам нечто такое, что считала необходимым скрыть от брата, – сказала она. – Он бы не сдержался, и тогда бы нам несдобровать.
– Луиджи сейчас проверяет вахту, – ответил доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Вот и мы считаем, что наш долг сделать что-нибудь для детей человека, который…
Доктор умолк. Мария вновь стала всматриваться в него, и её взгляд проникал ему в душу. Доктор испугался, не сказал ли он чего лишнего.
– Мария, вы позволите мне называть Луиджи своим братом? – обратился к ней Петер Батори.
– И позвольте мне заменить вам отца, – добавил доктор, протягивая ей руку.
Тут Мария рассказала, как они жили после отъезда из Ровиня, как за ней следили австрийские агенты, отравляя ей существование, как она надумала отправиться на Мальту, где Луиджи должен был обучиться морскому делу, не бросая своего рыбацкого ремесла; рассказала, наконец, о нужде, с которой им пришлось бороться долгие годы, ибо их скромные сбережения быстро растаяли.
Но вскоре Луиджи уже стал соперничать в отваге и уменье с мальтийцами, доблесть которых общеизвестна. Он был такой же превосходный пловец, как знаменитый Николо Пешей, уроженец Ла-Валлетты, который, как говорят, доставлял телеграммы из Неаполя в Палермо, пересекая вплавь Тирренское море. Луиджи с успехом охотился на кроншнепов и диких голубей, гнездящихся в бесчисленных прибрежных пещерах, куда можно пробираться лишь с опасностью для жизни, так как их постоянно захлёстывает прибой. Но Луиджи был бесстрашным рыбаком и в любой шторм расставлял сети или забрасывал удочки. Минувшей ночью, когда он услышал тревожные гудки гибнущего парохода, он рыбачил в бухте Мелльеха.
Но на Мальте такое изобилие рыбы, морской птицы и моллюсков, что цены на них очень низки и промысел приносит лишь незначительный доход. Как Луиджи ни старался, его заработка не хватало на удовлетворение их скромных потребностей; поэтому Мария стала портнихой. Им приходилось снимать полутёмную квартирку в Мандераджо.
Пока Мария рассказывала их историю, Луиджи, вышедший в соседнюю комнату, вернулся с письмом в руке. То были строки, написанные Андреа Феррато перед смертью.
"Мария, – писал он, – поручаю тебе твоего брата. Скоро на свете останешься у него ты одна. Я ничуть не сожалею о своём поступке, дети мои, хотя я и лишился свободы и скоро лишусь жизни, жаль только, что мне не удалось спасти людей, которые доверились мне. То, что мною сделано, я сделал бы и вторично. Не забывайте вашего отца, который перед смертью шлёт вам своё благословение.
Андреи Феррато".
Петер Батори не скрывал волнения, овладевшего им при чтении письма, а доктор Антекирт отвернулся, чтобы избегнуть пристального взгляда Марии.
– Луиджи, – сказал он немного погодя с напускной суровостью, – ваша барка при столкновении с яхтой разбилась…
– Она была совсем ветхая, господин доктор, – ответил Луиджи, – и для любого рыбака это была бы небольшая потеря.
– Хорошо, Луиджи, но всё же позвольте мне заменить её другим судном, а именно тем самым, которое вы спасли.
– Как так?
– Хотите быть помощником капитана "Феррато"? Мне нужен предприимчивый молодой человек, хороший моряк.
– Соглашайся, Луиджи, соглашайся! – воскликнул Петер.
– А как же… сестра?
– Ваша сестра станет членом той большой семьи, которая живёт у меня на Антекирте, – ответил доктор. – Отныне ваша жизнь будет в моих руках, и я создам для вас такие условия, что вы уже не будете тужить о прошлом, – вот только отца вам никогда не забыть!
Луиджи схватил руки доктора, пожимал и целовал их, а Мария могла выразить свою признательность только слезами.
– Завтра я жду вас на борту! – сказал доктор.
И не в силах сдерживать овладевшее им волнение, он поспешно вышел, сделав Петеру знак, чтобы тот следовал за ним.
– Какое счастье, сын мой, когда есть кого вознаградить! – сказал он юноше.
– Да, это приятнее, чем наказывать, – ответил Петер.
– Но наказать всё-таки надо!
На другой день на борту своей яхты доктор поджидал детей Андреа Феррато.
Капитан Кестрик уже принял меры к исправлению повреждённых частей машины. Работа эта была поручена фирме "Семюэль Греч и К°", мореходной конторе на улице Леванте, и проходила весьма успешно. Тем не менее для ремонта яхты потребовалось пять-шесть дней, ибо необходимо было разобрать воздушный насос и конденсатор, некоторые трубы которого работали неудовлетворительно. Задержка очень огорчала доктора Антекирта, ибо ему не терпелось поскорее попасть на Сицилию. Поэтому он даже подумывал о том, не вызвать ли на Мальту яхту "Саварену", однако вскоре он отказался от этой мысли. И в самом деле, лучше было подождать ещё несколько дней и отправиться в Сицилию на более быстроходном и лучше вооружённом судне.
Однако из предосторожности, ввиду возможных осложнений, по подводному кабелю, соединявшему Мальту с Антекиртой, была отправлена депеша с приказом «Электро-2» немедленно направиться к сицилийскому побережью, в район мыса Портио ди Пало.
Часов в девять утра на яхту прибыли в лодке Мария и Луиджи Феррато. Доктор принял, их чрезвычайно радушно.
Он представил Луиджи капитану, офицерам и экипажу как помощника капитана, а моряк, до сих пор исполнявший эти обязанности, должен был перейти на "Электро-2", как только это судно прибудет к южному берегу Сицилии.
Достаточно было взглянуть на Луиджи, чтобы сказать: это прирождённый моряк. Вдобавок все знали, какую отвагу он проявил позапрошлой ночью в бухте Мелльеха. Его шумно приветствовали. Затем его друг Петер и капитан Кестрик показали ему судно, с которым он хотел основательно познакомиться.
Тем временем доктор беседовал с Марией и так хвалил её брата, что она была глубоко растрогана.
– Да, он – вылитый отец! – говорила она.
Доктор предложил ей на выбор: либо остаться на «Феррато» до конца намеченной экспедиции, либо отправиться на Антекирту, куда он брался её доставить; Мария предпочла ехать вместе с доктором в Сицилию. Поэтому было решено, что она воспользуется задержкой «Феррато» в Ла-Валлетте и приведёт свои дела в порядок, распродаст те вещи, с которыми у неё не связано воспоминаний, уложится и накануне отплытия устроится в предназначенной ей каюте.
Доктор поделился с Марией своими замыслами, которые он собирался привести в исполнение. Кое-чего он уже добился, поскольку ему удалось обеспечить детей Андрея Феррато. Оставалось, во-первых, разыскать Силаса Торонталя и Саркани, во-вторых, захватить Карпену. И доктор не сомневался, что это будет сделано! Он надеялся, что в Сицилии ему удастся напасть на следы банкира и его пособника. Карпену же ещё предстояло разыскать.
Выслушав доктора, Мария выразила желание переговорить с ним с глазу на глаз.
– Я хочу сказать вам нечто такое, что считала необходимым скрыть от брата, – сказала она. – Он бы не сдержался, и тогда бы нам несдобровать.
– Луиджи сейчас проверяет вахту, – ответил доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125