После некоторых усилий он проник на виллу и вошел в центральный холл.
На голубых матрасах там лежали три версии Анастазии де Фанкур -
абсолютные копии прото-Анастазии. Глаза их были закрыты. Они находились в
трансе - все абсолютные копии друг друга - вплоть до завитков черных
волос.
Роденейв с трудом сдерживал свои эмоции. Он наклонился к ним.
Дрожащие руки ласкали обнаженные тела трех Анастазий.
Но вот одна из них проснулась. И тут же проснулись остальные две.
Они воскликнули от удивления. В смятении они старались чем-нибудь
накрыть себя от жадного взгляда Роденейва. Хорошо, что их было трое: одна
сгорела бы под таким взглядом.
- Анастазия умерла, - сказал Роденейв. - Кто из вас старшая?
- Я, - сказала одна из них. Перед Роденейвом вместо трех копий вдруг
оказалась Анастазия и две ее копии.
- Я Анастазия. - Она повернулась к своим копиям. - Возвращайтесь ко
сну. Я выйду в мир.
- Вы выходите все, - сказал Роденейв.
Анастазия в замешательстве посмотрела на него.
- Так нельзя!
- Но так будет, - сказал Роденейв. - С тех пор, как последняя
Анастазия посещала вас, она вышла за меня замуж. Так что ты теперь моя
жена.
Новая Анастазия и ее две копии с интересом посмотрели на него.
- Это трудно понять, - сказала Анастазия. - Твое лицо нам знакомо.
Как твое имя?
- Винсент Роденейв.
- А. Теперь я тебя узнала. Я слышала о тебе. - Она пожала плечами и
рассмеялась. - Я делала много странного в жизни. Возможно, я вышла за тебя
замуж. Но я не очень уверена в этом.
Она уже полностью вошла в роль Анастазии. В ее тело вошел талант
большого мима...
- Идем, - сказал Роденейв.
- Но мы не можем идти все, - запротестовала Анастазия.
- Вы должны идти все, - сказал Роденейв. - В противном случае я буду
вынужден применить силу. - Было заметно, что ему очень хочется сделать
это. Все-таки сразу три Анастазии в его объятиях...
Все трое попятились, поглядывая на него.
- Это неслыханно. Что случилось с Анастазией?
- Ревнивый любовник убил ее.
- Это, должно быть, Абель.
Роденейв нетерпеливо махнул рукой.
- Нам надо идти.
- Но тогда же будет три одинаковых Анастазии. И все одинаковые...
- Одна из вас может быть Анастазией, если ей это нравится. Другая
будет моей женой. А третья может делать то, что хочет.
Три Анастазии смотрели на него с недоумением. Наконец старшая
заговорила:
- Мы не собираемся идти к тебе. Если была свадьба, то надо совершить
развод. Мы выйдем из нашего убежища, но не больше.
Роденейв посерел.
- Одна из вас пойдет со мной. Выбирайте - кто именно!
- Не я. Не я. Не я, - три голоса прозвучали с одинаковой интонацией.
- Но свадьба! Вы не можете игнорировать ее.
- Можем. И мы так и сделаем. Ты не тот, кто может принести нам
удовольствие.
Роденейв заговорил сдавленным тоном:
- Все суррогаты амарантов должны покинуть свои убежища. Таков приказ.
- Чепуха.
- Чепуха.
- Чепуха.
Роденейв шагнул вперед, поднял руку, и щека одной из Анастазий
вспыхнула алой краской. После этого он вышел, уселся в кар и полетел в
Кларжес один.

С тех пор, как Джакинт Мартин впервые познакомила Роланда Зигмонта с
делом Гэвина Вэйлока, он испытывал постоянное ощущение нерешительности,
гнева...
Роланд был очень старый человек, один из первой группы Большого Союза
Амарантов. Он был высокий, тощий, с тонкими костями. Время смягчило его, и
он совсем не разделял страстной непримиримости и фанатизма Джакинт. После
той апокалипсической ночи, которая принесла столько волнений, первое, что
он ощутил - было облегчение, что худшее уже позади.
Но следующие дни пришлось заниматься последствиями той ночи. 1762
суррогата вышли в мир, и теперь требовалось решить грандиозную проблему:
каков статус этих новых граждан? Для каждого из четырехсот амарантов, чьи
убежища были опустошены, имелось теперь четыре или пять абсолютно
одинаковых копий, с одинаковым прошлым, одинаковыми надеждами на будущее.
Каждый имел право считать себя амарантом со всеми вытекающими отсюда
привилегиями. Так что ситуация сложилась кошмарная.
Это положение обсуждалось на сессии Директората, и эта сессия была
самая бурная за всю историю общества. Сессия приняла единственное решение,
которое можно было принять: все 1762 копии были приняты в общество
амарантов как отдельные личности.
После этого неминуемо всплыло имя Гэвина Вэйлока. Карл Фергюс - один
из тех, кто лишился своих суррогатов, кричал:
- Недостаточно просто уничтожить этого человека, надо подвергнуть его
ужасным мукам в стиле варваров!
Роланд вышел из терпения и резко возразил:
- Ты в истерике. Ты смотришь на все сложившееся только со своей
колокольни.
- Ты защищаешь монстра? - вспыхнул Карл.
- Я просто констатирую факт, что Вэйлок был вынужден принять крайние
меры. Он дрался за то, чтобы вернуться в ряды амарантов тем, что было у
него в руках.
В комнате установилась неспокойная тишина. Вице-председатель Олаф
Мэйбу примирительно сказал:
- Как бы то ни было, все кончилось.
- Не для меня! - взревел Карл Фергюс. - Роланду легко разыгрывать
святую простоту: его суррогаты в безопасности. Если бы он не был так
нерешителен, медлителен...
Нервы Роланда были напряжены до предела, и это обвинение вывело его
из себя. Он вскочил, схватил Карла за отвороты пиджака, прижал его к
стене. Карл вырвался и между ними завязалась борьба. Их удалось разнять
лишь через несколько минут.
На этом встреча и кончилась - нападки, взаимные обвинения, чуть ли не
переходящие в драки.
После встречи Роланд пошел в свой кабинет. Войдя в него, он увидел,
что там находится человек. Роланд остановился, как будто его ударили по
голове:
- Гэвин Вэйлок! - хрипло прошептал он.
Вэйлок встал.
- Если вам так нравится, то Гэвин.
- Но... но ты же уничтожен!
Вэйлок пожал плечами.
- Я мало знаю о том, что случилось. Обо всем я прочел лишь в газетах.
- Но...
- Почему вы удивлены? - Спросил Вэйлок даже с некоторым раздражением.
- Вы забыли, что я Грэйвен Варлок?
И тут на Роланда снизошло просветление.
- Ты старший из суррогатов Грэйвена?
- Естественно. У Гэвина Вэйлока было семь лет, чтобы обеспечить себя
суррогатами.
Роланд плюхнулся в кресло.
- Почему я не подумал об этом раньше? - Он потер виски. - О, боже.
Что теперь делать?
Вэйлок удивленно вскинул брови:
- Разве есть сомнения?
Роланд вздохнул:
- Увы, нет. Ты выиграл. Приз твой. Идем. - Он провел его в свой
кабинет, открыл сейф, окунул древнее перо в пурпурные чернила и написал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47