На самом деле я сдерживаю себя, учитывая то обстоятельство, что мы окружены сотнями людей.
— Ладно, я в самом деле должен идти. А еще я кое-кому обещал танец. Но может быть, мы встретимся в другое время. Очень рад встрече с вами.
— Томас Марик в самом деле интересует вас больше, чем я?
— Вы не должны пытаться задержать меня, я направляюсь к своему господину. Извините.
— Да-да. Я только хочу знать, понимаете ли вы, от чего отказываетесь.
— Графиня, если я начну думать об этом, то никогда не доберусь до места.
Она подарила ему улыбку, одновременно и деликатную и откровенную, похожую на льющееся в бокал шампанское:
— Доброго вечера.
Он двинулся дальше и, проходя мимо нее, почувствовал шлепок по спине. Продолжая путь, Мастерс не мог, однако, не подумать: «Какая грубая и любвеобильная женщина».
Мастерс шел коридорами дворца, которые были заполнены флиртующими парочками, группами политических деятелей и разного рода служащими, имеющими косвенное отношение к государственным делам. Дорога привела его в большой зал, где стояли статуи предков Дома Марика. Родословная брала начало от Иоганна Марика, германского князя тринадцатого века. Семья Мариков владела на Терре частицей Европы около Швейцарии вплоть до Первой мировой войны, когда жестокие бои уничтожили их родину.
Пройдя мимо последней статуи. Мастерс увидел впереди себя человека в регулянской военной форме, сидящего на установленной у стены мраморной скамье. Голова мужчины была опущена вниз, как будто он был опечален или пьян. При приближении Мастерса человек поднял взгляд, оказавшись полковником Рушем из регулянских гусар.
— Натен, рад видеть тебя, — сказал Мастерс. — Я не знал, что ты здесь.
Он несколько раз встречался с Рушем раньше, находя его достаточно приятным парнем. Хотя Регулус и Дом Марика были соперниками. Мастерс не видел необходимости демонстрировать в данный момент своим поведением напряженность.
Рут взглянул на Мастерса, как артиллерист, Готовящийся к выстрелу, потом уронил свой стакан, который, упав на мраморный пол, разлетелся вдребезги. Стеклянный звон, казалось, не достиг его слуха.
— Да не минует такое твой мир. Мастерс, — сказал он, вставая и немного пошатываясь. — Ты и твой господин... Прекрасная фантазия... Я хотел присутствовать здесь, чтобы увидеть, как рушится Лига Свободных Миров.
Красная пелена заполнила сознание Мастерса. Руш был раздражен, и оба они были пьяны. Он должен быть осторожен. Завидовал ли ему собеседник? Хотя Мастерс знал, что рыцарство, предлагаемое Томасом, не заинтересовало бы Руша, возможно, он был обижен тем, что его не пригласили присоединиться к рыцарям. Полковник давно примкнул к ярым регулянским националистам, которые с давних пор давили на правителей княжества Регулус, требуя ввести новые системы вооружения, дабы они не «плелись в хвосте» состязания технологий.
Все так и было — понятно и просто. Руш ненавидел идею создания рыцарей и то, за что они собирались бороться.
— Я знаю, к чему вы стремитесь. Ты и Марик. Вы проталкиваете его желание возглавить Свободные Миры. Это не пройдет. Вы думаете, что Марик может создать частную армию и никто не поинтересуется, зачем он это делает?
— Мы не стараемся ничего скрывать.
— Да, но вы скрываете, для чего вам армия. Рут, пока говорил, продолжал шататься, и Мастерс подумал, что было бы благоразумнее удалиться, пока разговор не вылился в скандал.
— Куда ты собираешься?
— У меня встреча с капитан-генералом. Казалось, Руш удивился, как если бы его выбросило из колеи, а он не понял, как это произошло.
— О-о-о...
Потом он принял решение и сказал:
— Как ты думаешь, что произойдет, когда другие наследные государства поймут, что мы в своих военных приготовлениях идем в обратную сторону?
— Мы не идем...
— Идем — и давно идем, идиот. — Руш шагнул вперед и ткнул Мастерса в грудь. — Мы ослабляем сами себя.
Мастерс отступил, не желая давать волю волне поднимавшегося в нем гнева:
— Лига Свободных Миров станет сильнее, потому что...
— Знаю, — с усмешкой ответил Руш. — «Сильнее духом». Я читаю сообщения прессы. Ты думаешь, это сработает? Когда приближается война, мы вынуждены ничего не делать, чтобы победить. «Война — это проявление силы, и нет никакого разумного предела для применения этой силы».
— Фон Клаузевиц жил в другую эпоху, полковник. У него не было оружия, которое смогло бы разрушить -за одно мгновение целую планету.
— Это не меняет сущности войны: сторона, которая может разбить врага первой, побеждает.
— Нет. Клаузевиц говорил, что цель войны — разоружение противника. Он также говорил, что общество может использовать интеллект, чтобы не разрушать города. Капитан-генерал собирается усилить традиции воинов — водителей боевых роботов в надежде, что это поможет сохранить человечество от саморазрушения в тотальной войне.
— Фон Клаузевиц назвал бы тебя дураком.
— Я назвал бы его дилетантом в истории человечества. Я также обращаю внимание на то, что мы сохраняем профессию водителя боевых роботов. Слишком большие улучшения в военной технологии ослабят роль боевых роботов. Сейчас они не могут быть повреждены никаким подвижным оружием. Но вполне возможно, что если продолжить развивать определенные направления технологий, водители боевых роботов, подобные нам, обнаружат, что они перестали быть военной элитой. Роботы станут слишком дорогим удовольствием, если они не будут королями на поле битвы.
— Это все, чем вы озабочены? Своей работой? Мастерс рассмеялся:
— Да, именно работой. Странно, что вас это удивляет. Почему я не должен бороться за свою работу? Я солдат. Я хочу продолжать борьбу. До распада Звездной Лиги существовало огромное количество военных технологий, оружия, при использовании которого совершенно не нужна армия. Отравляющие газы, тактические ядерные ракеты, лазерные лучи, которые разят далеко в каком угодно направлении и уничтожают все живое. Какая работа остается для солдата при таком оружии? Мы становимся пассивными кандидатами в мертвяки, пушечным мясом, игрушечными солдатиками для таких же игрушечных командиров. Нет, полковник, я предпочитаю примитивную войну, в которой могу играть настоящую роль.
— Оружие всегда будет совершенствоваться. Таково его свойство.
— Это не совсем так. В конце шестнадцатого века японцы изготовляли лучшее огнестрельное оружие в мире. Но когда самураи осознали, что оружие сделало их мастерство ненужным, они перестали пользоваться им. Крестьянин с пятиминутной подготовкой мог сразить мастера меча с сорокалетним опытом. Почти на столетие огнестрельное оружие исчезло из Японии.
— Сказочка...
— Зачем же мне врать?
— Как ты думаешь, что скажут остальные руководители Внутренней Сферы, когда узнают о сманивании вами рыцарей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Ладно, я в самом деле должен идти. А еще я кое-кому обещал танец. Но может быть, мы встретимся в другое время. Очень рад встрече с вами.
— Томас Марик в самом деле интересует вас больше, чем я?
— Вы не должны пытаться задержать меня, я направляюсь к своему господину. Извините.
— Да-да. Я только хочу знать, понимаете ли вы, от чего отказываетесь.
— Графиня, если я начну думать об этом, то никогда не доберусь до места.
Она подарила ему улыбку, одновременно и деликатную и откровенную, похожую на льющееся в бокал шампанское:
— Доброго вечера.
Он двинулся дальше и, проходя мимо нее, почувствовал шлепок по спине. Продолжая путь, Мастерс не мог, однако, не подумать: «Какая грубая и любвеобильная женщина».
Мастерс шел коридорами дворца, которые были заполнены флиртующими парочками, группами политических деятелей и разного рода служащими, имеющими косвенное отношение к государственным делам. Дорога привела его в большой зал, где стояли статуи предков Дома Марика. Родословная брала начало от Иоганна Марика, германского князя тринадцатого века. Семья Мариков владела на Терре частицей Европы около Швейцарии вплоть до Первой мировой войны, когда жестокие бои уничтожили их родину.
Пройдя мимо последней статуи. Мастерс увидел впереди себя человека в регулянской военной форме, сидящего на установленной у стены мраморной скамье. Голова мужчины была опущена вниз, как будто он был опечален или пьян. При приближении Мастерса человек поднял взгляд, оказавшись полковником Рушем из регулянских гусар.
— Натен, рад видеть тебя, — сказал Мастерс. — Я не знал, что ты здесь.
Он несколько раз встречался с Рушем раньше, находя его достаточно приятным парнем. Хотя Регулус и Дом Марика были соперниками. Мастерс не видел необходимости демонстрировать в данный момент своим поведением напряженность.
Рут взглянул на Мастерса, как артиллерист, Готовящийся к выстрелу, потом уронил свой стакан, который, упав на мраморный пол, разлетелся вдребезги. Стеклянный звон, казалось, не достиг его слуха.
— Да не минует такое твой мир. Мастерс, — сказал он, вставая и немного пошатываясь. — Ты и твой господин... Прекрасная фантазия... Я хотел присутствовать здесь, чтобы увидеть, как рушится Лига Свободных Миров.
Красная пелена заполнила сознание Мастерса. Руш был раздражен, и оба они были пьяны. Он должен быть осторожен. Завидовал ли ему собеседник? Хотя Мастерс знал, что рыцарство, предлагаемое Томасом, не заинтересовало бы Руша, возможно, он был обижен тем, что его не пригласили присоединиться к рыцарям. Полковник давно примкнул к ярым регулянским националистам, которые с давних пор давили на правителей княжества Регулус, требуя ввести новые системы вооружения, дабы они не «плелись в хвосте» состязания технологий.
Все так и было — понятно и просто. Руш ненавидел идею создания рыцарей и то, за что они собирались бороться.
— Я знаю, к чему вы стремитесь. Ты и Марик. Вы проталкиваете его желание возглавить Свободные Миры. Это не пройдет. Вы думаете, что Марик может создать частную армию и никто не поинтересуется, зачем он это делает?
— Мы не стараемся ничего скрывать.
— Да, но вы скрываете, для чего вам армия. Рут, пока говорил, продолжал шататься, и Мастерс подумал, что было бы благоразумнее удалиться, пока разговор не вылился в скандал.
— Куда ты собираешься?
— У меня встреча с капитан-генералом. Казалось, Руш удивился, как если бы его выбросило из колеи, а он не понял, как это произошло.
— О-о-о...
Потом он принял решение и сказал:
— Как ты думаешь, что произойдет, когда другие наследные государства поймут, что мы в своих военных приготовлениях идем в обратную сторону?
— Мы не идем...
— Идем — и давно идем, идиот. — Руш шагнул вперед и ткнул Мастерса в грудь. — Мы ослабляем сами себя.
Мастерс отступил, не желая давать волю волне поднимавшегося в нем гнева:
— Лига Свободных Миров станет сильнее, потому что...
— Знаю, — с усмешкой ответил Руш. — «Сильнее духом». Я читаю сообщения прессы. Ты думаешь, это сработает? Когда приближается война, мы вынуждены ничего не делать, чтобы победить. «Война — это проявление силы, и нет никакого разумного предела для применения этой силы».
— Фон Клаузевиц жил в другую эпоху, полковник. У него не было оружия, которое смогло бы разрушить -за одно мгновение целую планету.
— Это не меняет сущности войны: сторона, которая может разбить врага первой, побеждает.
— Нет. Клаузевиц говорил, что цель войны — разоружение противника. Он также говорил, что общество может использовать интеллект, чтобы не разрушать города. Капитан-генерал собирается усилить традиции воинов — водителей боевых роботов в надежде, что это поможет сохранить человечество от саморазрушения в тотальной войне.
— Фон Клаузевиц назвал бы тебя дураком.
— Я назвал бы его дилетантом в истории человечества. Я также обращаю внимание на то, что мы сохраняем профессию водителя боевых роботов. Слишком большие улучшения в военной технологии ослабят роль боевых роботов. Сейчас они не могут быть повреждены никаким подвижным оружием. Но вполне возможно, что если продолжить развивать определенные направления технологий, водители боевых роботов, подобные нам, обнаружат, что они перестали быть военной элитой. Роботы станут слишком дорогим удовольствием, если они не будут королями на поле битвы.
— Это все, чем вы озабочены? Своей работой? Мастерс рассмеялся:
— Да, именно работой. Странно, что вас это удивляет. Почему я не должен бороться за свою работу? Я солдат. Я хочу продолжать борьбу. До распада Звездной Лиги существовало огромное количество военных технологий, оружия, при использовании которого совершенно не нужна армия. Отравляющие газы, тактические ядерные ракеты, лазерные лучи, которые разят далеко в каком угодно направлении и уничтожают все живое. Какая работа остается для солдата при таком оружии? Мы становимся пассивными кандидатами в мертвяки, пушечным мясом, игрушечными солдатиками для таких же игрушечных командиров. Нет, полковник, я предпочитаю примитивную войну, в которой могу играть настоящую роль.
— Оружие всегда будет совершенствоваться. Таково его свойство.
— Это не совсем так. В конце шестнадцатого века японцы изготовляли лучшее огнестрельное оружие в мире. Но когда самураи осознали, что оружие сделало их мастерство ненужным, они перестали пользоваться им. Крестьянин с пятиминутной подготовкой мог сразить мастера меча с сорокалетним опытом. Почти на столетие огнестрельное оружие исчезло из Японии.
— Сказочка...
— Зачем же мне врать?
— Как ты думаешь, что скажут остальные руководители Внутренней Сферы, когда узнают о сманивании вами рыцарей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63