- Я потратил на этого человека почти три месяца
и не намерен расходовать мое драгоценное время на другого. Просто он
хочет, чтобы с ним расторгли контракт. Штучки, штучки, штучки.
- Это верно? - холодно спросил Уотт у Мартина.
- Уже нет, - ответил Мартин, - я передумал. Мой агент полагает, что
мне нечего делать в "Вершине". Собственно говоря, она считает, что это
плачевный мезальянс. Но мы впервые расходимся с ней в мнениях. Я начинаю
видеть кое-какие возможности даже в той дряни, которой Сен-Сир уже столько
лет кормит публику. Разумеется, я не могу творить чудес. Зрители привыкли
ожидать от "Вершины" помоев, и их даже приучили любить эти помои. Но мы
постепенно перевоспитаем их - и начнем с этой картины. Я полагаю, нам
следует символизировать ее экзистенциалистскую безнадежность, завершив
фильм четырьмястами метрами морского пейзажа - ничего, кроме огромных
волнующихся протяжений океана, - докончил он со вкусом.
Огромное волнующееся протяжение Рауля Сен-Сира поднялось с кресла и
надвинулось на Мартина.
- Вон! Вон! - закричал он. - Назад в свой кабинет, ничтожество! Это
приказываю я, Рауль Сен-Сир. Вон - иначе я раздеру тебя на клочки!
Мартин быстро перебил режиссера. Голос его был спокоен, но он знал,
что времени терять нельзя.
- Видите, Уотт? - спросил драматург громко, перехватив недоумевающий
взгляд Уотта. - Он не дает мне сказать вам ни слова, наверно боится, как
бы я не проговорился. Понятно, почему он гонит меня отсюда, - он
чувствует, что пахнет жареным.
Сен-Сир вне себя наклонился и занес кулак. Но тут вмешался Уотт.
Возможно, сценарист и правда пытается избавиться от контракта. Но за
этим явно кроется и что-то другое. Слишком уж Мартин небрежен, слишком
уверен в себе.
Уотт решил разобраться во всем до конца.
- Тише, тише, Рауль, - сказал он категорическим тоном. - Успокойтесь!
Я говорю вам - успокойтесь. Вряд ли нас устроит, если Ник подаст на вас в
суд за оскорбление действием. Ваш артистический темперамент иногда
заставляет вас забываться. Успокойтесь и послушаем, что скажет Ник.
- Держите с ним ухо востро, Толливер! - предостерегающе воскликнул
Сен-Сир. - Они хитры, эти твари, хитры, как крысы. От них всего можно...
Мартин величественным жестом поднес микрофон ко рту. Не обращая ни
малейшего внимания на разъяренного режиссера, он сказал властно:
- Соедините меня с баром, пожалуйста. Да... Я хочу заказать коктейль.
Совершенно особый. А... э... "Елену Глинскую".
- Здравствуйте, - раздался в дверях голос Эрики Эшби. - Ник, ты
здесь? Можно мне войти?
При звуке ее голоса по спине Мартина забегали блаженные мурашки.
С микрофоном в руке он повернулся к ней, но, прежде чем он успел
ответить, Сен-Сир взревел:
- Нет, нет, нет! Убирайтесь! Немедленно убирайтесь! Кто бы вы там ни
были - вон!
Эрика - деловитая, хорошенькая, неукротимая - решительно вошла в зал
и бросила на Мартина взгляд, выражавший долготерпеливую покорность судьбе.
Она, несомненно, готовилась сражаться за двоих.
- Я здесь по делу, - холодно заявила она Сен-Сиру. - Вы не имеете
права не допускать к автору его агента. Мы с Ником хотим поговорить с
мистером Уоттом.
- А, моя прелесть, садитесь! - произнес Мартин громким, четким
голосом и встал с кресла. - Добро пожаловать! Я заказываю себе коктейль.
Не хотите ли чего-нибудь?
Эрика взглянула на него с внезапным подозрением.
- Я не буду пить, - сказала она. - И ты не будешь. Сколько коктейлей
ты уже выпил? Ник, если ты напился в такую минуту...
- И, пожалуйста, поскорее, - холодно приказал Мартин в микрофон. - Он
мне нужен немедленно, вы поняли? Да, коктейль "Елена Глинская". Может
быть, он вам не известен? В таком случае слушайте внимательно: возьмите
самый большой бокал, а впрочем, лучше даже пуншевую чашу... Наполните ее
до половины охлажденным пивом. Поняли? Добавьте три мерки мятного
ликера...
- Ник, ты с ума сошел! - с отвращением воскликнула Эрика.
- ...и шесть мерок меда, - безмятежно продолжал Мартин. - Размешайте,
но не взбивайте. "Елену Глинскую" ни в коем случае взбивать нельзя.
Хорошенько охладите...
- Мисс Эшби, мы очень заняты, - внушительно перебил его Сен-Сир,
указывая на дверь. - Не сейчас. Извините. Вы мешаете. Немедленно уйдите.
- Впрочем, добавьте еще шесть мерок меду, - задумчиво произнес Мартин
в микрофон. - И немедленно пришлите его сюда. Если он будет здесь через
шестьдесят секунд, вы получите премию. Договорились? Прекрасно. Я жду.
Он небрежно бросил микрофон Сен-Сиру.
Тем временем Эрика подобралась к Толливеру Уотту.
- Я только что говорила с Глорией Иден - она готова заключить с
"Вершиной" контракт на один фильм, если я дам согласие. Но я дам согласие,
только если вы расторгнете контракт с Никласом Мартином. Это мое последнее
слово.
На лице Уотта отразилось приятное удивление.
- Мы, пожалуй, могли бы поладить, - ответил он тотчас же (Уотт был
большим поклонником мисс Иден и давно мечтал поставить с ней "Ярмарку
тщеславия"). - Почему вы не привезли ее с собой? Мы могли бы...
- Ерунда! - завопил Сен-Сир. - Не обсуждайте этого, Толливер!
- Она в "Лагуне", - объяснила Эрика. - Замолчите же, Сен-Сир. Я не
намерена...
Но тут кто-то почтительно постучал в дверь.
Мартин поспешил открыть ее и, как и ожидал, увидел официанта с
подносом.
- Быстрая работа, - сказал он снисходительно, принимая большую
запотевшую чашу, окруженную кубиками льда. - Прелесть, не правда ли?
Раздавшиеся позади гулкие вопли Сен-Сира заглушили возможный ответ
официанта, который получил от Мартина доллар и удалился, явно борясь с
тошнотой.
- Нет, нет, нет, нет! - рычал Сен-Сир. - Толливер, мы можем получить
Глорию и сохранить этого сценариста: хотя он никуда не годится, но я уже
потратил три месяца, чтобы выдрессировать его в сен-сировском подходе.
Предоставьте это мне. В Миксо-Лидии мы...
Хорошенький ротик Эрики открывался и закрывался, но рев режиссера
заглушал ее голос. А в Голливуде было всем известно, что Сен-Сир может
реветь так часами без передышки.
Мартин вздохнул, поднял полную до краев чашу, изящно ее понюхал и
попятился к своему креслу. Когда его каблук коснулся полированной ножки,
он грациозно споткнулся и с необыкновенной ловкостью опрокинул "Елену
Глинскую" - пиво, мед, мятный ликер и лед - на обширную грудь Сен-Сира.
Рык Сен-Сира сломал микрофон.

Мартин обдумал составные части новоявленного коктейля с большим
тщанием. Тошнотворное пойло соединяло максимум элементов сырости, холода,
липкости и вонючести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16