Первый удар тупого самодельного копья поразил Сен-Сира
в солнечное сплетение, и режиссер отлетел к стене, гулко стукнувшись об
нее. Мартин, по-видимому, только этого и добивался. Прижав конец копья к
животу режиссера, он пригнулся еще ниже, уперся ногами в ковер и по мере
сил попытался просверлить в Сен-Сире дыру.
- Прекратите! - крикнул Уотт, кидаясь в сечу. Первобытные рефлексы
сработали мгновенно: кулак Мартина описал в воздухе дугу, и Уотт описал
дугу в противоположном направлении.
Торшер сломался.
Мартин задумчиво поглядел на обломки, принялся было грызть один из
них, потом передумал и оценивающе посмотрел на Сен-Сира. Задыхаясь,
бормоча угрозы, проклятия и протесты, режиссер выпрямился во весь рост и
погрозил Мартину огромным кулаком.
- Я, - объявил он, - убью тебя голыми руками, а потом уйду в "Метро -
Голдвин - Мейер" с Диди. В Миксо-Лидии...
Мартин поднес к лицу собственные кулаки. Он поглядел на них, медленно
разжал, улыбнулся, а затем, оскалив зубы, с голодным тигриным блеском в
крохотных глазках посмотрел на горло Сен-Сира.
Мамонтобой не зря был сыном Большой Волосатой.
Мартин прыгнул.
И Сен-Сир тоже, но в другую сторону, вопя от внезапного ужаса. Ведь
он был всего только средневековым типом, куда более цивилизованным, чем
так называемый человек первобытной прямолинейной эры Мамонтобоя. И как
человек убегает от маленькой, но разъяренной дикой кошки, так Сен-Сир,
пораженный цивилизованным страхом, бежал от врага, который в буквальном
смысле слова ничего не боялся.
Сен-Сир выпрыгнул в окно и с визгом исчез в ночном мраке.
Мартина это застигло врасплох - когда Мамонтобой бросался на врага,
враг всегда бросался на Мамонтобоя, - и в результате он со всего маху
стукнулся лбом об стену. Как в тумане, он слышал затихающий вдали визг. С
трудом поднявшись, он привалился спиной к стене и зарычал, готовясь...
- Ник! - раздался голос Эрики. - Ник, это я! Помоги! Помоги же!
Диди...
- Агх? - хрипло вопросил Мартин, мотая головой. - Убивать!
Глухо ворча, драматург мигал налитыми кровью глазками, и постепенно
все, что его окружало, опять приобрело четкие очертания. У окна Эрика
боролась с Диди.
- Пустите меня! - кричала Диди. - Куда Рауль, туда и я!
- Диди, - умоляюще произнес новый голос.
Мартин оглянулся и увидел под смятым абажуром в углу лицо
распростертого на полу Толливера Уотта.
Сделав чудовищное усилие, Мартин выпрямился. Ему было как-то
непривычно ходить не горбясь, но зато это помогало подавить худшие
инстинкты Мамонтобоя. К тому же теперь, когда Сен-Сир испарился, кризис
миновал и доминантная черта в характере Мамонтобоя несколько утратила
активность. Мартин осторожно пошевелил языком и с облегчением обнаружил,
что еще не совсем лишился дара человеческой речи.
- Агх, - сказал он. - Уррг... э... Уотт!
Уотт испуганно замигал на него из-под абажура.
- Арргх... Аннулированный контракт, - сказал Мартин, напрягая все
силы. - Дай.
Уотт не был трусом. Он с трудом поднялся на ноги и снял с головы
абажур.
- Аннулировать контракт?! - рявкнул он. - Сумасшедший! Разве вы не
понимаете, что вы натворили? Диди, не уходите от меня! Диди, не уходите,
мы вернем Рауля...
- Рауль велел мне уйти, если уйдет он, - упрямо сказала Диди.
- Вы вовсе не обязаны делать то, что вам велит Сен-Сир, - убеждала
Эрика, продолжая держать вырывающуюся звезду.
- Разве? - с удивлением спросила Диди. - Но я всегда его слушаюсь. И
всегда слушалась.
- Диди, - в отчаянии умолял Уотт, - я дам вам лучший в мире контракт!
Контракт на десять лет! Посмотрите, вон он! - И киномагнат вытащил сильно
потертый по краям документ. - Только подпишите, и потом можете требовать
все, что вам угодно! Неужели вам этого не хочется?
- Хочется, - ответила Диди, - но Раулю не хочется. - И она вырвалась
из рук Эрики.
- Мартин! - вне себя воззвал Уотт к драматургу. - Верните Сен-Сира!
Извинитесь перед ним! Любой ценой - только верните его! А не то я... я не
аннулирую вашего контракта!
Мартин слегка сгорбился, может быть от безнадежности, а может быть, и
еще от чего-нибудь.
- Мне очень жалко, - сказала Диди. - Мне нравилось работать у вас,
Толливер. Но я должна слушаться Рауля.
Она сделала шаг к окну.
Мартин сгорбился еще больше, и его пальцы коснулись ковра. Злобные
глазки, горевшие неудовлетворенной яростью, были устремлены на Диди.
Медленно его губы поползли в стороны и зубы оскалились.
- Ты! - сказал он с зловещим урчанием.
Диди остановилась, но лишь на мгновение, и тут по комнате прокатился
рык дикого зверя.
- Вернись! - в бешенстве ревел Мамонтобой.
Одним прыжком он оказался у окна, схватил Диди и зажал под мышкой.
Обернувшись, он ревниво покосился на дрожащего Уотта и кинулся к Эрике.
Через мгновение уже обе девушки пытались вырваться из его хватки.
Мамонтобой крепко держал их под мышками, а его злобные глазки поглядывали
то на ту, то на другую. Затем с полным беспристрастием он быстро укусил
каждую за ухо.
- Ник! - вскрикнула Эрика. - Как ты смеешь?
- Моя! - хрипло информировал ее Мамонтобой.
- Еще бы! - ответила Эрика. - Но это имеет и обратную силу.
Немедленно отпусти нахалку, которую ты держишь под другой мышкой.
Мамонтобой с сожалением поглядел на Диди.
- Ну, - резко сказала Эрика, - выбирай!
- Обе, - объявил нецивилизованный драматург. - Да!
- Нет! - отрезала Эрика.
- Да! - прошептала Диди совсем новым тоном. Красавица свисала с руки
Мартина, как мокрая тряпка, и глядела на своего пленителя с рабским
обожанием.
- Нахалка! - крикнула Эрика. - А как же Сен-Сир?
- Он? - презрительно сказала Диди. - Слюнтяй! Нужен он мне очень! - И
она вновь устремила на Мартина боготворящий взгляд.
- Ф-фа! - буркнул тот и бросил Диди на колени Уотта. - Твоя. Держи. -
Он одобрительно ухмыльнулся Эрике. - Сильная подруга. Лучше.
Уотт и Диди безмолвно смотрели на Мартина.
- Ты! - сказал он, ткнув пальцем в Диди. - Ты оставаться у него, - он
указал на Уотта.
Диди покорно кивнула.
- Ты подписать контракт?
Кивок.
Мартин многозначительно посмотрел на Уотта и протянул руку.
- Документ, аннулирующий контракт, - пояснила Эрика, вися вниз
головой. - Дайте скорей, пока он не свернул вам шею.
Уотт медленно вытащил документ из кармана и протянул его Мартину.
Но тот уже направился к окну раскачивающейся походкой.
Эрика извернулась и схватила документ.
- Ты прекрасно сыграл, - сказала она Пику, когда они очутились на
улице. - А теперь отпусти меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16